Закончилось дело тем, что папа крепко выругался, ответил обеим теткам, что заплатит штраф, а окончательно подорвать ребенку психику не позволит. Дома, однако, отец пытался найти, куда я прячу «побрякушки», но безуспешно. Еще бы, прятать я научилась очень хорошо.

Отец после исчезновения матери стал постепенно спиваться, время от времени уходя в продолжительные запои. На прежней работе, в строительной конторе Шведова, он находился у начальства на очень хорошем счету, и около года на его выходки закрывали глаза. Но так не могло продолжаться вечно. Вскоре отцу предложили написать заявление на увольнение, и благополучию нашей семьи теперь угрожало безденежье.

С помощью знакомых моему родителю удалось устроиться грузчиком в один из ближайших магазинов. Жить стало гораздо тяжелее, денег постоянно не хватало. Мое утро начиналось с того, что я около получаса тратила на то, чтобы разбудить папу на работу и спрятать нераспечатанные бутылки со спиртным. Я плакала и умоляла отца покончить с дурной привычкой, которая медленно губила нас. Мне его было жаль, жаль даже тогда, когда он стал поколачивать меня, чтобы «выбить всю дурь». Нередко я целыми часами просиживала возле него в ожидании ответа на главный вопрос: «куда ушла наша мама»? Но отец молчал, уставившись в одну точку так долго, что у меня появились подозрения, будто он сам давно пытается понять правду. А пока боль полыхала в его груди, он ее заливал алкоголем.

В одном сомнений точно не возникало: отец любил мою мать, раз спустя столько лет ни разу не задумывался о повторной женитьбе. Он умер, спустя год после моего поступления в институт. За два дня перед смертью он стал совсем тихим, часто просил меня посидеть рядышком с кроватью. Не пил он в то время уже несколько месяцев, с тех пор как перенес первый инсульт. Один раз, когда я, осознав, что скоро останусь совсем одна, расплакалась, отец почти шепотом спросил:

– Куда ты их прятала, Неля?

Я жалобно всхлипнула и слегка улыбнулась.

– В стенке был небольшой шкафчик под обоями, знали про него только мы с мамой. Наш с ней секрет… Я его хорошо маскировала разными плакатами и картинками.

– И все же… Зачем?

– Я не знаю, папочка. Прости меня за то, что приносила столько проблем.

– Береги себя, моя славная девочка, – папа закрыл глаза. – Скорее бы вечер. Когда темнеет, я слышу плеск волн, и наша мама зовет меня к себе. Ты помнишь ее? Она была такая красивая…

Немного мы провели с папой душевных вечеров. Вскоре я осталась одна в пустых, безмолвных комнатах. Меня уже давно не страшили черные монстры в углу, они остались детскими сказками в воспоминаниях. Заброшена была и деревянная, с выжженным якорьком на боку, шкатулка с медным кладом. Давненько не встречались мне медные штуковины с удивительным магнетизмом. Может и к лучшему, с тех пор грех воровства перестал терзать мою душу.

Раздался звонок в дверь. Я по старой привычке захлопнула крышку шкатулки, спрятала ее подальше от чужих глаз и только тогда открыла дверь. На пороге стояла моя подруга из института – Маринка Житова. В нашей группе часто отпускали шутку в ее адрес: «где Маринка, там и вечеринка», что было вполне справедливо. Все тусовки с нашими одногруппниками никогда не проходили без ее бойкого участия. Никто, однако, с первого взгляда не мог разглядеть в ней яркую личность, так как внешность ее не отличалась чем-то примечательным, да и одевалась она не броско. Узнавали ее наши ребята по рыжим волосам, подстриженным под каре и по ногам, что всегда были обуты в туфли на высоком каблуке. За эти туфли ей нередко влетало от строгих наших преподавателей. Вот и сейчас, зайдя в прихожую, она ловкими движениями ног скинула с себя сантиметров одиннадцать и заявила:

– Привет, ты не занята случаем?

– Да, случаем, нет. Проходи, чаю попьем. Ты по делу или просто?

– Поболтать зашла и конспекты спросить с прошлой лекции. Тимур Андреевич не спрашивал, где я?

– Не переживай, мы тебя прикрыли, сказали, что пошла на прием к врачу. Но не забывай, послезавтра практика, Тимур Андреевич требовал стопроцентную явку. Будет подготовка к летней практике, кто не придет, того не допустят.

– Ага… Ситуация сегодня произошла из паршивых. Представляешь, два часа уговаривала хозяйку отложить платеж за квартиру.

– Ты же хвасталась, будто заработала, помогая первокурсникам?

– Верно, заработала, только телефон сломался, пришлось покупать.

– Ветреная ты, Маринка, – покачала я головой. – Тебе какой чай?

– Давай зеленый. Да… Что есть, то есть. Слушай, я тебе сейчас такое расскажу… В общем, иду вчера мимо общаги политеха, а там…

На рассказе Маринки я уже сосредоточиться не смогла, поскольку в голове послышался мелодичный звон, и охватила меня знакомая с детства эйфория. Рядом, совсем рядом с моей подругой жила знакомая, приятная мне энергия меди. Я искала глазами волшебный рыжий отблеск и, наконец, заметила на рюкзаке подруги блестящую пирамидку-брелок с синими и красными стразами. Теперь она отражалась в моих зеленых глазах, грела душу, сводила с ума, руки сами так и тянулись незаметно снять манящую безделицу. В чувство меня привела резкая реплика Маринки:

– Нелька, ты в каких витаешь мирах? Уловила суть прикола?

Я вздрогнула от неожиданной резкой интонации. Затем вновь с восхищением вздохнула и, задев пальцем брелок, спросила:

– Откуда у тебя он?

– Купила вчера на ярмарке мастеров. Хожу, значит, мимо рядов, любуюсь. Несколько браслетиков на себя примерила, особенно один понравился, со змейкой из серебра. Спросила сколько стоит, так от ответа чуть не присела. Такие цены ломят! А неподалеку от центральных лавочек дедушка старенький продавал разные колечки, цепочки и брошки. Тоже очень красивые изделия, но материал попроще – медь да бронза. Стоимость вполне приемлемая оказалась. Вот и приобрела я вещичку. А тебе-то какой с нее интерес? – недоумевала Марина.

Я умоляюще взглянула на подругу и неожиданно для себя выпалила с жаром:

– А продай мне ее, пожалуйста? Даже больше могу стоимости дать.

– Ты точно здорова? – забеспокоилась подруга. – Может голова болит? Не перегрелась вчера на практическом?

– Нет, просто этот брелок мне кое о чем напомнил.

– А, по-моему, кто-то пытается скрыть от лучшей подруги нечто весьма интересненькое, не так ли?

– Разве тебе так любопытна древняя история?

– Если бы я не любила историю, – хмыкнула Марина, – хрен бы меня затащили в археологию. Так что выкладывай.

И первый раз за всю свою жизнь я рассказала правду о необычной медной лихорадке, начавшейся в детстве, об украденных сувенирах и таинственном исчезновении матери. Я живо описывала истории из детства и каждого человека, с которым сталкивала меня судьба в те годы. Марина, как зачарованная, внимательно слушала и восхищенно поглядывала на меня. Ей казались невероятными те факты, что я перечисляла, но, тем не менее, она верила в них, что легко читалось в выражении лица. Когда мой поток слов иссяк, Маринка откинулась на спинку дивана и воскликнула:

– Вот это вау! И все время молчала! Да твой рассказ тянет как минимум на диссертацию!

– Ты думаешь, что моя тяга к безделушкам из меди нормальна?

– Нель, все нормальное неинтересно. А в твоем случае следует разобраться, тут заложена весьма непростая загадка! Ключи от отгадки, наверняка, ты вытряхнула в детстве, вместе с игрушками. Но скажи мне, разве любая вещь из меди вводит тебя в сей транс?

– Конечно, нет. Тогда бы моей шкатулки точно не хватило бы, – рассмеялась я.

– Есть у меня один очень хороший друг, он занимается эзотерикой, мистикой и прочими магическими штучками, – задумчиво проговорила Марина. – Я могу договориться, чтобы он принял тебя. Зовут его Марк. Может ты и сама виделась с ним пару раз. Помнишь Артема Рыкова с нашего курса? Так вот, Марк ему брат.

– Артем… Который странный такой?

– Есть немного, – хихикнула Маринка, – хотя он добрый парнишка. Серега с ним вроде бы дружит даже.