Именно в этот момент мальчик впервые почувствовал, насколько близок к смерти.
***
Азриель привел Элайну в древние пещеры для того, чтобы она отдохнула от разрывающих ее сознание видений. Научить ясновидящую справляться с ними, пока они роем жалящих ос окружали ее сознание, невозможно. Только в тишине и тьме пещер, куда не могли проникнуть мысли и судьбы людей внешнего мира, появлялась возможность совладать с даром Котла.
Но Элайна все еще думала, что он готовит ее к смерти. Было в этом что-то невероятно печальное. Но даже сейчас Азриель не мог отказаться от привычной для него роли недостойного изгоя. Элайна не верила, что сможет справиться с голосами в голове. А он не мог стать тем, кто убедит и спасет ее. Потому что везде он оставлял за собой разрушение. Он веками отравлял внутренний круг Двора Ночи. Он знал, как всех тяготила его привязанность к Мор. Как мучился от неловкости Ризанд, ревновал Кассиан, и жалела его Морриган. Без него всем стало бы легче дышать.
И сейчас разве Элайна поверила бы в то, что такой как он может избавить ее от проклятия Котла? Она сомневалась бы и терзалась, глядя в его лицо бастарда и жалкого пса. Он не способен спасти даже себя, как же она доверит свою жизнь ему? А для того, что он задумал, от девушки требовалась железная решимость.
— Самая прочная твоя связь с тенями — видения, — начал Азриель, когда они подошли к подземному озеру и сели на высоком берегу.
Разглядеть его получалось только благодаря свету, источаемому Элайной. Мужчина уже привык к нему. Он решил объяснить его силой Котла, как и то, что шрамы на его руке потускнели после прикосновения девушки. После той истории в лесу она еще несколько раз дотронулась до его руки, но ничего не произошло. Да и на других фэйцах присутствие и прикосновения Элайны никак не отражались. Поэтому Азриель решил не обращать внимания на эти странности.
— Но здесь видений нет, — растерянно проговорила Элайна.
— Сделай так, чтобы появились, — безжалостно отозвался Аз.
Этим способом с ним поделился ясновидящий, погибший на давней войне. Он подвесил себя вниз головой, выколол глаза и отрезал уши, чтобы видения покинули его. А потом по одному начал призывать их из мрака. Вскоре он мог управлять потоком будущего, проходящим сквозь него. Жаль, к тому времени он уже лишился рассудка. У Элайны же еще оставалось время, а пещеры не пропускали потоки внешнего мира действеннее, чем жуткие истязания.
— Тогда я смогу призывать и теней? — недоверие сквозило в голосе девушки.
— Да, — решительно глядя на подземные воды, ответил Азриель.
Фэйка поверила ему так просто, что нечто в его груди опять зашевелилось. Она сидела, свесив босые ноги. Удивительно, но в пещерах было даже теплее, чем наверху. Пальцы девушки иногда касались ледяной воды. Каждый раз, когда это происходило, она вздрагивала от неожиданности, но продолжала сидеть. Сейчас, сияющая и безмятежная, она выглядела божественным откровением. Картиной о том, как прекрасен мир. Вдруг Азриелю жгуче захотелось жить. Это стихийно возникшее чувство лавиной вырывалось наружу, ломая внутреннее барьеры. Пальцы «певца теней» нашли руку Элайны. Ему хотелось взять ее и убежать из этих темных пещер, в которых королева найдет его быстрее, чем где-либо. Он научит Элайну справляться с видениями в другом месте и будет до конца жизни прятаться с ней от тьмы, заявляющей на него права.
«Как же я жалок».
Эта мысль разверзлась пропастью между рукой Азриеля и Элайны, он убрал пальцы от ее теплой ладони.
«Вот что всегда меня занимало: бегство. Не бороться, а бежать, поджав хвост. Даже сейчас я готов рискнуть рассудком Элайны, чтобы спасти свою шкуру…»
Мягко сияющая ладонь фэйки сама нашла руку Азриеля. Она сплела их пальцы. При этом взгляд так и остался прикованным к воде.
— Я обязательно научусь и спасу тебя, Азриель.
========== 5. Девочка и королева ==========
Мальчик увидел девочку с золотыми волосами, когда тени уже много лет провели с ним. Мальчик выжил, стал сильнее, научился летать и его крылья сделались мощнее и больше, чем у тех, кто поднялся в воздух раньше, чем встал на ноги. Больше никто не мог запереть его ни в одной тюрьме мира. Но мальчику вечно не хватало света. Он спал, оставляя свечу догорать на столе, просыпался с восходом, чтобы убедиться — солнце взойдет и сегодня.
И когда в лагере появилась золотая девочка, мальчик почувствовал, что нашел тот свет, которого ему хватит для счастья. Она смеялась тогда, когда другие бы плакали. Громко говорила, крутила в руках клинки, прямо и просто смотрела на все вокруг. На все, кроме мальчика.
Он, прячась в тенях, наблюдал за ней, с каждым ее движением чувствуя себя все менее достойным даже разговаривать с ней. Потом он узнал, что золотая девочка тоже росла во тьме. Но в ней родился свет, а в нем мрак и кошмары только множились.
Девочка, конечно, выбрала не его. Тогда мальчик понял, что тени имели в виду: ни один свет не захочет связываться с той тьмой, что поселилась в нем.
***
Элайна удивилась тому, что Азриель заснул так крепко. В темных пещерах день и ночь стали условными понятиями, поэтому мужчина сам решал, когда им пора ложиться спать. Насколько фэйка поняла, делал он это в соответствии с активностью чудовищ, обитающих во мраке, о которых ему рассказывали тени.
Прошло уже два таких дня с тех пор, как они вошли в пещеры. Элайна так и не смогла увидеть ни даже самого крошечного фрагмента будущего. Сначала она связывала это с тем, что на самом деле больше не хотела смотреть чужими глазами и знать чужые жизни. Но с каждым часом во мраке ей становилось только тревожнее. Чтобы заставлять себя упражняться, она все чаще думала не о своей смерти, которую всегда представляла похожей на холод и тишину пещер Подгорья, а о том, что это единственное средство спасти Азриеля.
Сейчас она чувствовала, насколько он уязвим. Возможно, он и сам не понимал, какими глазами иногда смотрел на источаемый ее телом свет, не замечал, как неосознанно повторял за ней мелкие движения вроде постукивания пальцами по бедру или покусывания щек. Так ведут себя маленькие дети, наблюдая за тем, кто им нравится.
Элайна видела и то, как он постоянно одергивал себя. Тянулся к ее плечам, чтобы поддержать после долгих попыток призвать видения, но тут же отстранялся. Хотел убрать за ухо выбившуюся прядь волос, но мысленно бил себя по руке. Фэйка, наблюдая за этим, начинала чувствовать что-то непривычное в груди. Она никогда никого не ненавидела. Из сестер она единственная общалась с отцом, была мила с соседями, и, даже видя, как Неста относится к Фейре, девушка никогда не злилась ни на одну из них. Но сейчас, когда Азриель вновь болезненно кривился, отчитывая себя за одно желание прикоснуться к ней, Элайна понимала, что же такое ненависть. И это новое чувство разрасталось в ее душе быстрее, чем можно было ожидать. Элайна ненавидела семью Азриеля, которая сделала его таким. Ненавидела иллирианцев, вместо любви одаривающих своих детей лишь испытаниями и мучениями. Ненавидела даже Двор Ночи. Они столетиями закрывали глаза на то, что творилось с их другом.
Но сейчас, глядя на безмятежное лицо спящего крылатого мужчины, Элайна чувствовала спокойствие. Она хотела протянуть руку и дотронуться до его красиво очерченной скулы. Но тени вдруг зашипели, словно дикие кошки.
— Не стоит.
Девушка едва смогла сделать вдох. Будто из пещер вытянули весь воздух, заменив его вязкой смолой. Конечности увязли в ней, отказываясь двигаться. Сияние, окружавшее фэйку, прижалось близко к телу, став практически второй кожей. Элайна еле нашла в себе силы развернуться на голос. На нее смотрела тьма.
— Уже?.. — не чувствуя губ и языка, прошелестела девушка.
Тьма рассмеялась. От этого звука по телу волнами побежали мурашки.
— Неужели ты думаешь, что я пришла за тобой?
Элайна замерла. Она начинала понимать, о чем говорит королева теней.
