— Ой, какой вид отсюда! Как у вас удачно дом расположен! Я прямо завидую! — Щебечу с какой-то беспощадностью, добивая любую возможность малейшего неприятия своей персоны у хозяйки.

ХанЫль расслабленно и слегка растерянно улыбается. Полностью обезоружена? Замечательно! — решаю я. Значит, пора атаковать. Надо успеть до прихода хозяина, чтобы не отвлекаться. Осторожно, а не встретив сопротивления, приобнимаю хозяйку смелее. Заглядываю в глаза, и кажется, не только в глаза.

— Онни, мне ЧжуВон сказал, что у вас какие-то проблемы со здоровьем, — Побаиваюсь, что тема будет крайне болезненной, но нет. Женщина только стоически слабо улыбается.

— Ах, ЮнМи! Никакой достаток не может защитить от всех бед!

— Ну, от каких-то может, — задумчиво комментирую, — А давайте я вас посмотрю!

— Нет-нет, я — не врач и не знахарь! — весело машу рукой, — Но выдам один секрет. У меня есть экстрасенсорные способности. Я могу вам диагноз поставить.

Улыбка уходит с лица хозяйки. Чего это она? Понятно, правда иногда страшна, вдруг я скажу, что не видать ей своих детей. Никогда! Это жутковато. Смягчу-ка я:

— Ещё раз повторяю: я не врач. Мои слова надо сверять с медицинскими исследованиями. Но иногда у меня получается помогать. И складывается у меня впечатление, что не так у вас всё страшно, как вы думаете.

Конечно, складывается. Это вылечить мне её затруднительно, а увидеть не черноту внутри, как у Амуро, — б-р-р-р! — а лёгкие сероватые тени я могу и с помощью простых касаний.

— ЮнМи, вы меня пугаете, — признаётся хозяйка, — вселите надежду, а потом вдруг…

— Никакого «вдруг», — мой тон решителен, — не могу я вселить никакой надежды. Она у вас и так есть. Решайтесь, онни!

Разве может кто-то мне отказать, когда я так напираю? Даже СунОк в таких случаях пасует.

— Хорошо, Юна, — сдаётся хозяйка и допускает меня до тела.

Укладываю её на кушетку, нахально задираю подол длинного трикотажного платья. Всё, я добираюсь руками до её живота и бёдер, больше мне ничего не нужно.

Что у нас тут? Следы переломов, срослось нормально, а мы чуточку добавим. Срастить бесследно не проблема, приходится оставлять лёгкие утолщения, имитирующие костные мозоли. Так, кажется, это называется. А вот и спайки! Именно они всему и мешают. Устраняем. Здесь я не фордыбачу, зачищаю под ноль. Этого рентгеном не проверишь, так что можно…

— Щекотно как-то внутри, — улыбается ХанЫль.

— А уже всё, — весело улыбаюсь я, — Пойдём к ЧжуВону, а то он скучает, наверное…

— Что ты увидела? — ХанЫль поправляет платье.

— Всё хорошо, — я безмятежна, но ничего конкретного не говорю, пока мы не приходим в гостиную, где сидит ЧжуВон. Садимся.

— Всё хорошо, ХанЫль, — оба смотрят на меня напряжённо, — Вы поймите, я — не врач. Моё мнение надо проверять. Я вижу сросшиеся переломы, два посерьёзнее и один небольшой…

— Да, правда… — ХанЫль переглядывается с ЧжуВоном.

— …но кости срослись правильно и надёжно. Ткани тоже срослись хорошо. Короче, я не вижу ничего, что может помешать вам родить, — рубанула я напоследок прямо и грубо. И, кажется, зря…

ХанЫль вдруг закрывает лицо руками и тоненько взвывает. ЧжуВон дёргается и осуждающе глядит на Юну, которая не обращает на него внимания. Кошкой прыгает она к хозяйке, обнимает её за плечи и начинает их поглаживать, что-то нашёптывать в ушко. Не отпуская от себя, заставляет встать и уводит в другую комнату. На секунду выглядывает, весело подмигивает ЧжуВону и скрывается за дверью.

Хозяин дома приходит через полчаса, когда Юна уже вышла из комнаты ХанЫль и тихо обсуждает происходящее с ЧжуВоном.

— Хён, решил нагрянуть сегодня, — ЧжуВон обнимается с братом, — показать вам свою жену.

Юна, опять нацепив образ невинной пастушки, кроме поклона делает что-то похожее на книксен.

— А где ХанЫль?

— Я за неё побуду, — вызывается Юна, — садитесь, СанРи-оппа, я вас обоих накормлю. Мне онни всё показала.

— А всё-таки, что с ХанЫль? — после умывания и переодевания спрашивает СанРи, — Почему она спит?

Все садятся за стол, Юна хлопочет, ухаживая за мужчинами.

— Всё хорошо, хён, — успокаивает ЧжуВон и начинает деликатные объяснения, — Понимаешь, Юна немного экстрасенс. Она посмотрела твою жену и сказала, что та выздоровела и может родить…

Палочки СанРи с зажатыми ими кусочком замирают около его лица.

— Нет-нет, мы никаких гарантий дать не можем. Вы немного подождите, хотя бы недельку, а потом проверьтесь у врачей. Окончательное решение — за ними, — добавляет Юна, усаживаясь рядом и переходя из роли хозяйки в статус гостьи.

— А ХанЫль разволновалась и расплакалась. Юна её спать уложила. Пусть отдохнёт, — заканчивает рассказ ЧжуВон.

— Не очень-то я в это верю, ЮнМи, — СанРи пытается смотреть на Юну строго, но напарывается на сиящий взгляд невинных синих глаз и осекается, — Надо было осторожнее, — бурчит напоследок.

— Ни во что не надо верить! — говорит Юна решительно, — СанРи-оппа, я только посмотрела и всё! Я думаю, ваши врачи уже знают, только до конца не уверены, поэтому вам и не говорят.

СанРи опять замирает, что-то вспоминает.

— Ты ж сам говорил, помнишь? — спрашивает ЧжуВон, — Сначала врачи напрочь отметали возможность родить. Потом сказали, что только с риском для жизни. Ты меня ещё отругал за то, что я назвал это улучшением.

— Вот! — поднимает Юна палочку, — На медицинском языке это называется положительной динамикой. Чего вы удивляетесь, что, в конце концов, ваша жена выздоровела?

— Вы говорили, что окончательное решение за врачами, — «ловит» её на слове СанРи.

— Это для вашей жены, СанРи-оппа. А вам, как мужчине, я могу сказать прямо: ваша жена абсолютно здорова и может родить, когда захочет, — упираясь в мужчину синими очами, решительно говорит Юна.

Там же. Время 22:00

Комната, в которой ночуют Юна и ЧжуВон. Парень обнимает раздевающуюся Юну.

— Чжу! Объяснить им оказалось в сто раз тяжелее, чем сделать, — жалуется девушка.

ЧжуВон дарит утешительный поцелуй, ещё один, говорит комплименты на ушко шёпотом. Юна тает.

Сеул, школа Кирин, танцкласс

2 мая, время 16:50.

Сегодня хороший день. Сижу в сторонке на скамейке, наблюдаю конец тренировки Чжу. Я здесь уже час. Обычно всё происходит без меня. Мы с Чжу приезжаем после обеда из части, через какое-то время прощаемся. По окончании тренировки он отбывает в часть. Но раз в неделю ему позволяют ночевать у меня. Вот как сегодня. Хорошо бы чаще, но в принципе мне хватает.

Партнёршу ему подобрали, ж-жуть! Но это я так, на самом деле девица просто несколько атлетичнее, чем следует. Фактура для айдола неподходящая, но танцует здорово.

— Учитель ДжуБон, — обращаюсь я, когда он проходит мимо, — а почему вы не бьёте палкой ЧжуВона (хм-м, как у них имена похожи!)?

— Бесполезно, ЮнМи-ян, — смеётся учитель, — сломал об него пару стеков и перестал. Такого носорога толстой стальной арматуриной лупить надо, но у меня сил не хватит. А моего стека он даже не чувствует.

Мы глядим друг на друга и хохочем. Особо меня радует спонтанное совпадение наших характеристик, я его тоже иногда носорогом обзываю. ДжуБон зычно отдаёт команду:

— Последний проход ещё три раза и хватит на сегодня! ЧжуВон, следи за ногами, ставь точнее!

Он садится рядом.

— Ещё недельку пошлифовать и можно отпускать парня, — выносит вердикт, который я и сама вижу, — Что дальше, ЮнМи-ян?

— Дальше ставим мой танец и репетируем. Как доведём до ума — съёмки, — делюсь планами.

— Тогда через неделю приступаем?

— Точную дату не скажу. Я не могу приступать к началу без разрешения. Такие условия, — туманно объясняю я. Думаю, а что я могу сказать и что не могу?

— Такие особенности госзаказа, — пожимаю плечами, не я такая, капризы заказчика, — Я связана контрактом. Артистов могу готовить, но ни одного слова в сценарий написать, ни одного танцевального па показать, ни одного кадра снять. Начнём исключительно по команде.