[***] — А там и в «Ред Алерт» запишутся, кх-кх-кх…

[**2] — Это ты перебрал! В «Ред Алерт» отбор круче, чем в морскую пехоту.

[***] — Точно! Чувство прекрасного и чувство преклонения перед Агдан это совсем рядом! Очень-очень близко.

[***] — Практически одно и то же, кх-кх-кх…

[***] — Вы, «Ред Алерт» неправильно тот опрос провели! Тот самый, где 34 % за изгнание Агдан.

[**2] — Нет, всё было чисто.

[*&*] — Не дождётесь. Скорее небо опустится на землю и горы уйдут в океан.

[***] — Девушка про вас уже забыли. [**2], опрос вы неправильно провели. Нужен был дополнительный вопрос. Специально для этих 34 %: женились бы вы на Агдан, появись у вас такая возможность?

[***] — Дебак! Кх-кх-кх…

[***] — Холь!

[***] — А-д-ж-ж-ж-ж! Исчезли бы эти гадкие проценты.

[*&*] — Не исчезли бы. На женщин не подействует.

[**2] — Вот вы сами и признали, что подействует на всех мужчин!

[***] — Да, а потом собрать отказавшихся от Агдан на телепередачу. Вся Корея бы над дураками хохотала.

[***] — Импотенты могли отказаться, кх-кх-кх…

[***] — Я бы за это не поручился… кх-кх-кх…

…какое-то время чат переполнен невнятными возгласами с обилием разноцветных смайликов.

[***] — Агдан, и правда, очень красивая. Даже избалованные европейцы с неё глаз не спускают.

[***] — Читал какую-то перепечатку из европейской газеты. Брюнетки с синими глазами там тоже большая редкость.

[***] — Да ещё с такой фигуркой…

[***] — И с таким голосом…

(Примечание автора: ники с цифрой на конце — люди из «Змеиного гнезда», подразделения «Ред Алерт»).

Квартира Агдан

27 апреля, время 16:20.

ЧжуВон плавает в облаке блаженной нирваны. От напряжения, копившегося много дней, не осталось даже слабеньких следов. Он вольно лежит, слегка раскинув ноги и не слегка руки. На груди, щекоча кожу волосами, спиной к нему лежит Юна. Из одежды на них двоих только одни трусы-шорты. Из эстетических соображений, высказанных в своё время Юной, они размещаются на ЧжуВоне.

— Кажется, мама пришла… — негромко и расслабленно произносит девушка.

— Слушай, а мы там по дороге одежду разбросали, — в голосе сквозит ленивая озабоченность.

— И что? Боишься, что мама украдёт? — хихикает Юна.

— Юна, а чего ты вдруг в Японию метнулась? Никому ни слова, раз, и нет тебя.

— Так получилось. Позвонила Намиэ, а она в больнице. Да диагноз больше на смертельный приговор похожий… — вздыхает девушка.

— Погоди-погоди, в сети писали, что операция была лёгкой. Амуро-сан почти на ногах уже, — «что-то ты, девушка, зарапортовалась не туда».

— Это она после моего приезда оказалась лёгкой. Если бы не прилетела, Намиэ умерла бы, — Юну слегка передёргивает от своих же слов.

— Почему ты Амуро-сан по имени зовёшь? — не помешает лишний раз её учтивости вразумить.

— Потому что она моя подружка, — Юна повернула к нему лицо и невинно хлопает ресницами.

— А с чего ты взяла, что она умерла бы?

И насмешливо хмыкнул, выслушав бесхитростные и честные пояснения. Она де, вылечила Амуро-сан, сведя рак четвёртой стадии до степени лёгкого воспаления. ЧжуВон бережно гладит её по голове, совсем заработалась.

— Тебе отдохнуть надо. А то у тебя голова кружится, — заботливо говорит он.

— А помнишь, я тебя посылала просветиться рентгеном? Проверить, как срослись твои рёбра? — вопрошающе смотрит Юна.

— Холь! Они что-то там напутали, — отмахивается он, — никаких следов переломов не обнаружили. Такого быть не может, я их два раза ломал. Я даже снимки забирать не стал.

— Может! — убеждённо говорит девушка, — Это я тебя вылечила. Помнишь, прямо здесь, когда ты в первый раз у нас ночевал?

ЧжуВон внимательно и пристально посмотрел ей в глаза. А ведь она действительно верит! Ах, если бы!

— Мы не в сказке живём, Юна, — мягко, очень мягко говорит он, — Если бы проблемы можно было решать так легко…

— И чтоб ты сделал?

— У моего брата красивая жена, — вздыхает он, — Очень хорошая женщина, брат её любит. Но вот родить она не может.

— А что случилось? — сочувственно спрашивает девушка.

— Авария случилась автомобильная, травмы случились тяжёлые. Последствия случились неприятные, — грустит ЧжуВон, — Будь у них всё в порядке и ко мне бы так не приставали. С женитьбой и детьми.

Ещё секунду ничего не происходит. И вдруг Юна подскакивает, как на пружине. Мгновенно развернулась и вот уже сидит на пятках рядышком. Слабо и упруго колыхнулись острые кончики грудей. ЧжуВон невольно прикипает взглядом.

— Едем! — Юна легонько хлопает ладошкой по его литой груди.

— Куда? — Он не успевает за ней, да ещё вид её отвлекает. Очень сильно отвлекает.

— К твоему брату, куда ещё? — удивляется его несообразительности девушка, — давай, звони ему.

Г. Пусан, особняк на окраине города

27 апреля, время — 18:30.

Пока ехали ЧжуВон с переменным успехом сгонял с лица улыбку, которую Юна определяла, как глупую. Исчезли у него последние сомнения по поводу женитьбы. Они пропали в первую же ночь, настолько его подкупило поведение Юны в постели. Единственный страх, что Юна окажется из породы холоднокровных, ушёл без следа. Почти в два раза меньше его, но в острые моменты так извивается и бьётся под ним, что он с трудом её удерживает. И как сладко потом ноют царапины и места укусов! Он даже жалел о них, когда они заживали.

Была у него как-то подружка, мастерица по части секса. В Париже, где же ещё? Но то тягучее изнурительное удовольствие, которое он получал от её изощрённого мастерства, не идёт ни в какое сравнение с ощущением полнейшего счастья от близости с Юной. Это особеннейшее наслаждение от собственных действий, смешанное с гордостью, когда любимая девушка буквально плавится в руках. А он купается в ярком синем свете её глаз. У него росло парадоксальное убеждение в том, что он стал любить сильнее, после того, как добился её. Вроде так не бывает? Но с ним случилось.

Она объяснила, почему хотела, чтобы он стал ещё сильнее и здоровее. А он стал! Попался бы ему сейчас тот парень, который в спарринге ему рёбра повредил. Сейчас бы он за пол-минуты из него фарш сделал. Или сразу из двоих таких. Он бы разницы не заметил. А Юна тогда сказала:

— Ты одним своим видом должен всех от меня отпугивать, — и характерно махнула ресницами, — Бремя всех мужчин, у которых красивые жёны.

— СанРи ещё не пришёл, но вы проходите! — ХанЫль встречает их радостной улыбкой, не спуская любопытных глаз с Юны.

ЧжуВон с трудом прячет улыбку, вернее, маскирует её под радость встречи. Он сразу улавливает манёвр Юны, когда она моментально скраивает невинное личико пай-девочки. Потрясающе! Она, кажется, ещё и конфузиться начинает!

Они проходят в особняк, хозяйка начинает суетиться с угощением. Юна, краснея от смущения, предлагает свою помощь. ЧжуВон отворачивает лицо, уже нет сил терпеть этот цирк. Ему не видно, что там на кухне происходит, но он и так знает. Краснея и смущаясь, Юна, тем не менее, ловко и сноровисто помогает хозяйке. Попутно очаровывая её напропалую. Он не инструктировал её никак, только обронил дорогой, как хорошо было бы, если она понравится брату и его жене. С братом элементарно, он — мужчина, его Юне почти невозможно не обаять. Не прикладывая никаких усилий. С мужчинами она справляется одним выпадом синих глаз. После этого любой немеет. Кроме него, ха!

Перед гостем ставят чай и всё, что полагается. От ужина он отказывается, хочет дождаться брата.

— Онни, пойдёмьте посекретничаем, — Юна тянет хозяйку в другую внешнюю комнату со стеклянными стенами в сторону моря.

Холь! Она уже онни её зовёт! — поражается ЧжуВон. И согласно кивает: идите, идите, он посидит, телевизор посмотрит. Не может быть, чтобы это было правдой, — думает он. Но подспудно росло неверие в собственную убеждённость. А вдруг?