— Тыыыыыыы, — звучал грозно голос Антонины в трубке. — Ты решила стать подстилкой? Будешь продавать себя? Позор на мои седины. Немедленно возвращайся домой. Я тебе сказала.
— Нет, — ответила Дарина, выслушивая очередную порцию материнской критики в свой адрес.
— Мама, я кладу трубку, — и девушка отключилась. Дарина знала, что мать никогда не сможет её понять. Ей не хотелось быть Золушкой, девушка хотела стать принцессой по своей собственной воле, а королеву нужно было из себя ещё вылепить.
— Через месяц Дарина улетала в Париж. Подружка Галка провожала её в аэропорту. Обе девчонки плакали и обнимались, казалось, что они расстаются навсегда.
— Не забывай меня Даринчик, — говорила расстроенным голосом Галка.
— Я же прилечу обратно, — успокаивала её подружка.
— Кто его знает? — снова мямлила Еремеева, расстроившись отлётом подруги. Тушь растеклась по лицу Галки. — Найдёшь себе какого-нибудь графа. Ты то у нас уже графиня.
— Ага, — рассмеялась Дарина, слабо веря в предсказание подруги.
— А как же тот парень? — вдруг спросила Галка. — Не пожалеешь, Дарина? Так мне о нём ничего не рассказала? Я же вижу, Дарина, что ты думаешь о нём?
— Галка, — это ошибка детства. Да, не расскажу, не пытай, — И Дарина больше ничего не сказала о Руслане, конечно, думая о нём, иногда. Вскоре самолёт уносил её на запад к новой жизни, а на земле провожала её глазами подруга Галка, стараясь рассмотреть в небе боинг.
— С Богом, подружка! — пожелала она Дарине, не забыв Дарину мысленно перекрестить.
— Господи, куда я лечу? — думала Дарина, сидя в самолёте. Но вскоре усталость взяла своё, и девушка сладко уснула, убаюканная полётом самолёта. Через несколько часов она уже была в Париже — столице Франции, где группу юных фотомоделей из Москвы встречала девушка — секретарь модельного агенства, куда такую, как Дарина, взяли на работу. Всё только начиналось. Дарина Шереметьева в этом мире моды пока была никем, и звали её никак, просто ещё одна смазливая девочка из России, прибывшая в Париж за несбыточной мечтой.
— Здравствуйте! — на неплохом русском поздоровалась с группой русских моделей, девушка, представившаяся перед ними, как Адель. — Проша за мной, — и стайка юных дев последовала за ней. — Сегодня Вы отдохнёте, — щебетала Адель. — А завтра отправитесь на конкурс. Там будут смотреть, кто из Вас, куда попадёт работать. Я надеюсь, мой русский понять Вам.
— Вполне приемлемо, — ответила Дарина, полёт её утомил и она устала. Ей хотелось куда-нибудь преклонить колени и немного отдохнуть. Девушек набралось человек десять. Они хором сели в автобус, абсолютно доверяя Адель.
— Господи, — подумала Дарина. — Мы едем, сами не зная куда. Неужели везут в публичный дом? Во что я вляпалась, — но нет девушек привезли в отель, где их разместили по заранее бронированным номерам. По два человека.
— Постелька, душ, — мечтала Дарина, заходя с ещё одной девушкой в номер. Он оказался стандартным в комнате стояли две кровати, стол, пара стульев, телевизор и холодильник, отдельно были ванная и туалет. А Дарине много и не надо было.
— Как тебя зовут? — спросила её новая соседка по комнате.
— Дарина, — ответила девушка.
— А тебя как? — прозвучал вопрос.
— Катя, — ответила весьма миловидная девушка.
— Будем знакомы, — ответила Дарина и подала руку для пожатия.
— Кто первый в душ? — спросила её Катя. — Можно я?
— Иди, — уступила Дарина без какого-либо возмущения. — Я могу и подождать. Всё равно работа начинается завтра.
— Спасибо, — ответила Катя и распаковав вещи с предметами личной гигиены, отправилась в душ помыться. Через десять минут она вышла и её место заняла Дарина. Стоя под струями тёплой воды, девушка с огромным удовольствием смывала себя невидимую грязь. Дарина улыбалась. Она была довольна. Завтра начиналась новая жизнь, о которой она мечтала и в которую хотела окунуться.
— Мир глянца, я здесь, — мысленно кричала девушка про себя. — Дарина не будет Золушкой. Я прибыла в Париж, чтобы стать вначале Принцессой, а затем и Королевой, — но об этом же мечтали и остальные девять девушек, что прибыли вместе с Шереметьевой в Париж. Удача могла улыбнуться либо всем сразу или же одной из них.
— Как хорошо, — проговорила Дарина, выходя из душа, одев на чистое тело в гостиничный халат.
— А ты откуда? — спросила её новая соседка.
— С Лазоревска? — ответила Дарина, ей нечего было скрывать.
— Не слышала, — ответила Катя, вспоминая все российские города какие она знала.
— А ты? — спросила в ответ Дарина.
— Из Архангельска, — ответила девушка.
Девушки ещё полчаса поговорили о том, о сём, а затем решили лечь спать, чтобы быть готовыми к завтрашнему конкурсу.
— Удачи, — пожелала Дарине Катя, засыпая.
— И тебе того же, — ответила Шереметьева, уже смыкая от усталости глаза. Вскоре обе девушки заснули сладким ангельским сном.
— Как Вас зовут? — прозвучал вопрос на английском, который Дарина более или менее могла выучить на уровне любителя в Москве. Более или менее она понимала, что говорят. День выдался бешенным. Она чувствовала себя уставшей, как лошадь, проскакавшей тысячу километров. Но Дарина терпела ради будущей мечты — стать известной на весь мир фотомоделью. Их просили ходить по подиуму на виду у многочисленных гостей показа, переодевали по сто раз. И каждый раз, выходя на сцену, Дарина чувствовала себя счастливой. Она никого не видел вокруг, только дальнюю точку в самом конце зала, где, как она думала, никого нет. В её синих глазах был вызов и многие модельеры заметили это качество девушки, что им очень понравилось. Шёл отбор, каждый гость присматривался к моделям, размышляя о том, брать к себе на работу или нет. От высоких шпилек на туфлях ноги Дарины распухли, но девушка стоически терпела боль. В конце дня она истёрла ноги в кровь. Но оно того стоило. Дарину вызвала к себе Анна, приехавшая за ней следом, её агент.
— Дарина, тебе хочет предложить работу один известный модельер?
— Кто? — спросила Дарина Анну, ещё не веря собственному счастью.
— Жан Дюран, — ответила Анна, и в кабинет вошёл немолодой лысеющий мужчина. Дарина хорошо знала, что он является одним из лучших асов в мире моды. Он что-то проговорил Анне, и женщина перевела дословно Дарине, что ей сказал француз.
— Дарина, ты ему понравилась. Как говорит мсье Дюран, в тебе есть искорка, огонь. Он думает, что ты далеко пойдёшь, и он не хочет упустить такой бриллиант, как ты. Он даёт тебе возможность сказать своё слово в мире моды. Ты согласна идти к нему работать?
— Конечно, — проговорила девушка, забыв о недавней усталости, и попросила Анну передать мсье Дюрану слова благодарности от её имени. Так началась карьера Дарины Шереметьевой в мире глянца, в мире моды. Для неё было специально придумано сценическое имя, которое у Дарины и так было — Графиня. Так её стали называть в мире Высокой моды. Графиня с синими, как море, глазами. Начало карьеры давалось нелегко, поскольку девушке приходилось выдерживать большую конкуренцию. Модель жила в условиях жесткой экономии, все заработанные деньги шли только на оплату квартиры и еду.
Почти тут же поступило первое приглашение сняться в фотосессии для немецкого журнала Elle.
Много нового узнала Дарина о своей работе. Что она смогла понять? Модельный бизнес в своих бесчисленных составляющих — модели, модельные агентства, фотографы, дизайнеры, личности, имеющие отношение к индустрии, — это в своем роде стало главным интересом в жизни Дарины на данном этапе. Главное она поставила себе следующую цель — изучить в этой индустрии всё вдоль и поперек — мировые подиумы, обложки в журналах, рекламные кампании и многое другое, что по мнению Дарины казалось важным. Но мир глянца, как поняла Дарина, это не только внешний лоск и красота, но и тяжёлый каждодневный каторжный труд. Нередко девушке хотелось всё бросить, но вспоминая обидные слова, которая она слышала в детстве, она набиралась новых сил. Для Дарины стало абсолютно нормальным проснуться в 2–3 часа ночи и ехать на съемку — для моделей это было обыденность. Когда город спит, она ехала в такси сквозь темные и пустые улицы, садилась в кресло и смиренно ждала, пока из сонной девушки визажисты делали красавицу, на голове делали прическу, на лицо наносили макияж. Потом Дарине приходилось несколько часов ехать в горы или на пляж. А на улице — холод. Но зимой обычно снимались летние коллекции. И дрожь девушки от холода в летнем платьице мало кого волновала. Волновало лишь счастье на лице модели, которое обязательно должно было на фото не наигранным. И Дарина научилась улыбаться, смеяться, радоваться, хотя в душе была готова всё послать к чертям. Дарина помнила одну из своих поездок в Южную Корею. Первым стрессом для неё были прическа и макияж, которые готовились 8 часов. На протяжении работы образ меняли — то волосы подкалывали, то глаза заново подводили. В итоге рабочий день длился семнадцать часов. Благо, в обязанность фотографирующей стороны, чему Дарина была несказанно рада, входила обязанность кормить моделей. Девушка думала, что ещё чуть, чуть, то она умрёт от голода.
