— А ты, Шереметьева, останься, — обратился учитель к Дарине, прекрасно поняв, кто является зачинщиком драки. — С тобой всё в порядке? — обратился он снова к Дарине, обратив внимание на мокрые следы грязи на её одежде.

— Всё нормально.

— Вы трое со мной к директору, — обратился Анатолий Яковлевич, так звали учителя физкультуры, к трём подружкам. Со мной к директору. Ты, Виолетта, вообще, пожалеешь, что на свет родилась. Идёмте.

Им ничего не оставалось, как следовать за ним, посылая Дарине в ответ ненавистные взгляды.

— Блин, как больно, — Дарина сидела на собственной кровати и стерильным ватным тампоном, смоченным в перекиси водорода, обрабатывала свои кровоподтёки на своих коленках. — Вот стерва, из-за неё буду неделю ходить в синяках, — проговорила девочка про себя, вспоминая нехорошими словами длинноногую бестию.

Дарине пришлось избегать встречи с собственной мамой, чтобы она ничего не заметила кровавые ссадины на её коленках. Но её, невозможно, было провести. Дарина услышала стук в дверь комнаты.

— Дарина, я могу войти? — раздался голос матери.

— Да, ма, входи.

Антонина сразу поняла, что с дочерью что-то не так. Она отказалась ужинать, ссылаясь на то, что не голодна. Отказалась отвечать на вопросы, жалуясь на головную боль, отправилась к себе, закрыв зачем-то дверь. Тоня не понимала, что происходит с дочерью и решила всё выяснить.

— Что случилось, доча? Почему ты меня избегаешь? Никак не могу понять. Пришла домой и закрылась в комнате. Не хочешь мне рассказать, как ты провела день в школе, — Антонина уселась на краешек кровати Дарины и продолжила допрос. — Понравилось в школе? Что нового? Расскажи.

— Нет, мама, не понравилось, — Дарина решила не врать и высказать матери всё, что думает о новой школе.

— Надо же, ты не лукавишь, говоря о том, понравилась или нет тебе новая школа.

— Мама, я туда больше не пойду. Не хочу там учиться. Плохая школа. Отдай меня в другую.

— Нет, милая, пойдёшь, я что зря стараюсь для тебя, — Да, Антонина ответила довольно категоричным тоном, не желая слышать иное мнение на этот счёт. Взгляд, которым она посмотрела на дочь, был суровым.

— Мама, ты не понимаешь меня, — в глазах дочери Антониев увидела саму себя. Девочка могла быть такой же упрямой, как и она сама. Взор женщины смягчился, она взяла дочь за руки, предприняв попытку усмирить её непокорный нрав.

— Даринчик, мы не всегда делаем, что хотим и идём не всегда туда, куда нам хочется. Пойми, что такова жизнь. Потерпи немного. Это небольшие неприятные моменты в твоей жизни, которые нужно всего-то перетерпеть, И будет у тебя свет в конце тоннеля. Я не хочу, чтобы ты, дочка, была несчастной. Наоборот, Дарина, я тебе желаю добра. Но мне тоже нелегко. Прояви терпение и я думаю, что рано или поздно, школа тебе обязательно понравиться. Ладно, думаю, что ты поняла. Пойду я. А это что? — Антонина заметила на столе флакон перекиси водорода и ватные тампоны, лежавшие рядом. — Что это? Дарина, объясни.

— Вот дура? Как я не догадалась всё убрать? Она сейчас об всём догадается, — ругала себя Шереметьева в мыслях. — Ничего, мама. Это так, — но потом подросток понял, что собственную мать невозможно обмануть.

— Давай, Дарина, снимай пижаму!

— Ну, ма. Я же взрослая девочка. Зачем? — девочке — подростку хотелось быстрее отвязаться от мамы, чтобы она не смогла увидеть синюшных кровоподтёков, но взгляд Антонины, обращённый на дочь, давал понять, что она не потерпит упрямства с её стороны. Что оставалось делать Дарине? Она сняла с себя пижаму, показав матери синяки на коленках.

— Боже, откуда всё это? — всплеснула руками Антонина. — Дарина, ты что, в школе упала?

— Нет, мама, шла по дороге, засмотрелась на красивую рекламу и не заметила камня под ногами. Вот и свалилась неудачно на асфальт, — девочке пришлось убедительно соврать, Антонина даже не почувствовала фальши в словах дочери.

— Да, ты, дочурка моя дорогая, бегаешь, как лошадь, а на ровном месте падаешь? Что же мне с тобой делать? А? Дай обработаю твои раны.

— Мама, может, не надо. Я сама.

— Нет, надо, — ответила Дарине мать.

— Ма, как прошёл твой день? Ты нашла работу? Расскажи, — Дарине было стыдно, что она не сразу поинтересовалась делами мамы. Антонина любила поделиться новостями о своих делах с дочерью.

Из её рассказа девочка узнала о том, что мама смогла найти себе работу, но какую антонина не стала объяснять дочери.

— Ма, ты знаешь, что ты у меня супер? — заявила девочка матери.

— Знаю, Дарина! Но ты тоже у меня самая лучшая, — ответила довольная Антонина, по-доброму улыбаясь дочери. — Всё! Я обработала твои ранки. Ложись спать, — и старшая Шереметьева поторопилась поцеловать на прощание дочь в щёку, закрыв за собой дверь, уходя.

— Что же теперь? — подумала довольная девочка, радуясь, что её обман не раскрылся. — Пора спать.

Только Дарине не спалось, а захотелось кое-что другое — попить воды. Она полежала на кровати минут тридцать, потом поднялась и решила спуститься вниз на кухню, где и застала её врасплох тётя Света, которую Дарина не ожидала цвидеть в поздний час на кухне.

— Ты не спишь? — спросила она Светлана девочку.

— Да, что-то не хочется.

— Дарина, мама мне рассказала о твоём нежелании идти в школу. Я тебя понимаю, потому что знаю, почему тебе не хочется. К сожалению, такие вещи у нас в школе происходят, и я стараюсь с ними бороться.

— С тобой всё хорошо? Кровоподтёки на ногах, они же не из-за падения. Извини, о них твоя мама рассказала. Ведь так? — Светлана буравила девочку глазами, ожидая её ответа.

— Да, это так, тётя Света, — перед подругой матери Дарина не стала врать. — Знаете, ничего страшного. Меня так сегодня посвящали, ребята, ну, немного переборщили. Пройдёт.

— Говори, если что не так, мне, Дарина.

— Ага, — кивнув в знак согласия, девочке захотелось у тёти Светы кое-что узнать. Вопрос возник как-то в голове Дарины неожиданно. Перед глазами возник образ наглого парня, обещавшего адский огонь.

— Тётя Света, кто такой Руслан Елисеев? Вы должны его знать.

— А вот ты о ком? — Странно, но Светлана, вовсе, не удивилась странности вопроса Дарины. — Как я понимаю, ты столкнулась с ним. Как тебе сказать? Про таких детей, обычно, говорят в народе — родился с золотой ложкой у рта. Он из богатой семьи. Всё имеет, что душа пожелает. В школе всех старших учеников держит под своей твёрдой рукой. Но с другой стороны, Елисеев глубоко несчастный парень. Его родителям нет никакого дела до него. Они заняты только своими делами, особенно, его мать. Отец же, насколько я знаю, давно отошёл от бизнеса, фирмой руководит мать Руслана. У них что-то произошло в семье и с тех пор у Елисеевых всё пошло не так. Если этот парень будет тебя, Дарина, доставать, пожалуйста, не молчи, мне скажи.

— О, да, тётя Света, я его одной левой. Всё путём, не переживайте. Я бойкая девочка, не пропаду, — проговорила девочка, вспоминая случай с котом Пельменем.

— Ладно, Дарина, спокойной ночи!

— Спокойной ночи, тётя Аня!

Дарина постояла ещё какое-то время на кухне, а затем поднялась к себе. Имя Руслан Елисеев не выходило у девочки из головы. Она давно поняла, что именно этому парню спасла жизнь, но говорить об этом золотому мальчику Дарине не хотелось.

— А зачем? — думала девочка. — Чем хвастаться? Так бы на моём месте поступил бы каждый, — с этими мыслями девочка сладко уснула, крепко обнимая руками плюшевую собаку.

Руслана всё же волновал один вопрос, кто была та девочка, спасшая ему жизнь. Поиски, к сожалению, ничего не дали. Она как будто провалилась сквозь землю. Руслану не хотелось быть кому-то обязанным, но этой незнакомой девчонке хотелось сказать элементарное спасибо. В доме особо ничего не изменилось, родители парня были заняты собственными делами, а Виолетта зависала где-то с подружками.