Кэт, юная и невинная на вид, должна переодеться мальчиком и ждать в простой тёмной карете прямо у гостиницы. Мёрсер и Розмари приведут Викторию в этот экипаж, и они смогут сбежать. Беккет останется, чтобы отдавать приказы и следить за тем, чтобы Орсона и Воробья поймали или убили.

В обычных обстоятельствах об этом не могло быть и речи. Мёрсер никогда бы не позволил Беккету остаться в ситуации, когда его жизнь была под угрозой, но у Беккета было достаточно средств защиты, секретного оружия, о котором никто, кроме Мёрсера, не знал. Он сможет пережить любое нападение, которое может быть направлено против него.

План был хаотичным, и Беккету он не нравился, но это было лучшее, что он мог сделать за такой короткий срок. На следующий день была среда (несчастливый, проклятый и роковой день), и он должен был найти какое-то спасение.

Кроме того, у него было ещё одно секретное оружие, о существовании которого знал только он, которое полностью изменит его судьбу…

***

Прощай надежда…

То, что казалось днями, неделями и месяцами, прошло мимо Виктории в агонии, хотя, возможно, прошло всего несколько часов. Она спала лихорадочно, просыпаясь от сверкающего в темноте ножа и боли… такой сильной боли.…

— Где он, маленькая шлюха?

— Не… знаю… оставь меня в покое… — всхлипнула она.

Пинок ногой в живот. Удар. Лезвие блеснуло в темноте…

— Скажи мне, где меч, и я отпущу тебя.

— Я не знаю!

Она не знала. Девушка не могла вспомнить. Все её мысли путались в голове. Меч мелькал на самом краю сознания, танцуя прямо перед глазами, но когда она протягивала руку, чтобы схватить его, он выскальзывал из её пальцев, будто дым.

—Где он?

Иногда она лежала на грязном полу, свернувшись калачиком, и позволяла своим мыслям блуждать. Это был лучший способ убежать от суровой реальности её положения — не сосредотачиваться, не помнить, где ты находишься, забыть всё, кроме счастливых моментов жизни…

Но было много счастливых воспоминаний, о которых она забыла…

Новая кукла, которую мама купила для неё, когда ей было пять лет, Тори назвала Джульеттой.

Великолепное золотое шёлковое платье, которое она надела на бал в тот вечер, когда познакомилась с Катлером — слишком вычурное для её положения, но такое, такое красивое…

Её первый спор с Катлером. Почему она так улыбалась, вспоминая его маленькую ухмылку?

Мать расчесывает ей волосы перед сном…

Её гувернантка, шепчущая ей на ухо сказки о пиратах, славе и свободе в открытом море перед сном.…

Нет, никаких пиратов. Пираты злые. Пираты — это зло. Нож в темноте…

Она сплёвывает оливки в парики аристократов с Роуз, Кэт сидит позади них, подавляя хихиканье и задыхаясь от ужаса: «Тори! Роуз! Ради бога, ведите себя прилично!» «Как глупо, — думала она тогда, — кому вообще захочется вести себя прилично?»

Золотое кольцо Катлера, сверкавшее на столе в доме Торнов, его инициалы, так красиво украшавшие поверхность. Она протянула руку и крепко сжала его, чувствуя прохладный металл на своей коже.

Уроки этикета. Она пыталась сесть как следует. Пыталась выучить соответствующие выражения и поведение, не впадая в хихиканье и вздохи. Училась шить. Училась рисовать, петь, танцевать — как скучно!

Она пыталась научиться читать, когда отцовский экземпляр «Потерянного рая» лежал на полу, спотыкаясь о незнакомые иероглифы, отчаянно пытаясь понять смысл слов.…

Итак, прощай, надежда, и с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние: всё хорошее для меня потеряно; Зло, будь моим добром…

— Катлер… — имя сорвалось с пересохших губ; её совсем не кормили с тех пор, как ушёл Джек. Ей также не давали много пить… И она так устала, но её разум не спал…

Так что прощай, надежда, а с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние.

— ГДЕ ОН?

— Я не знаю! — всхлипнула она. Она царапала ногтями землю. Там была кровь. Она чувствовала её вкус, он был металлическим во рту. Девушка не могла сказать, откуда он шёл, но чувствовала вкус…

Прощай, раскаяние: всё хорошее для меня потеряно…

— Пойдем, он скоро будет здесь, я знаю, что ты знаешь!

Нож. Нож блеснул в темноте. Терзающая боль, щекотная, отчётливая, обожгла её кожу. В мерцающем свете свечей лезвие сверкнуло, как холодная безжалостная ухмылка…

Розовый сад. Она снова была в Розовом саду. Она сидела на диване, а Катлер стоял позади неё, положив руки ей на плечи, целовал в щёку, приглаживал волосы…

— Ты сильная. Ты сильнее, чем я думал. Ты заставила меня сделать это, ты знаешь. Если бы ты только сказала мне…

— Я не знаю.

Так что прощай, надежда, а с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние: всё хорошее для меня потеряно…

— Вставай. Вставай, глупая сука. Встань.

Быстрый удар в бок. Когда она, наконец, вышла из своих мыслей, когда, наконец, поднялась на колени и посмотрела вверх, ножа не было. Она ожидала увидеть нож. Где же он? Сокрыт. Спрятан в ножнах, ждёт, чтобы выскочить и снова обрушиться на неё…

— Он будет здесь с минуты на минуту.

Голос был резким, немногословным, холодным и сердитым.

— Я не могу отдать тебя ему в таком виде. Ты ведь понимаешь это, не так ли? Я не могу этого сделать. Я перенесу тебя на корабль. Тебе бы это понравилось, верно? Ты всегда хотела побывать на пиратском корабле… правда, милая? Верно?

Она обхватила руками колени.

— Всё хорошее для меня потеряно, — пробормотала она почти как сумасшедшая, — Прощай, страх, прощай, раскаяние…

— Что? — теперь голос был резким, сердитым, — Ладно, хорошо. Говори, что хочешь. Я знаю, тебе было тяжело, правда, сладкая? Но ты сама навлекла это на себя. Тебе не следовало связываться с этим ублюдком. Тебе не следовало переходить на другую сторону. Ты должна была остаться с нами, милая. Но всё будет хорошо. Я посажу тебя на корабль. Да. Ты будешь свободна.

Она посмотрела на своего похитителя, её глаза сузились, запёкшиеся от крови, грязи и пота, полные ярости.

— Так что прощай, надежда, а с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние, — хрипло сказала она, — Всё добро для меня потеряно; зло, будь моим добром…

— Я… Что? Я не…

— Орсон?

Незнакомый голос. Она посмотрела на дверь. Вот он — обладатель голоса. Какой-то мужчина. Какой-то человек. Какой-то пират.

— Пират, — она ядовито выплюнула это слово, её глаза сузились в холодные зелёные щёлочки.

Флибустьер отступил назад, — Господи Иисусе, Орсон! — выдохнул он, — Что ты…? Как ты мог? Он убьёт тебя! Он убьёт нас всех!

— Ему не обязательно знать, — Орсон сплюнул на землю рядом с Викторией, — Мы посадим её на корабль и некоторое время продержим на гауптвахте. Когда мы отойдём достаточно далеко от берега, мы найдем кого-нибудь, кто присмотрит за ней.

— Ты совсем сумасшедший, — сказал пират, чувствуя тошноту, — Ничто в мире не может этого исправить.

— С ней всё будет в порядке, — прорычал Орсон, — Она просто… она просто расстроена. Она поправится.

— Ты действительно сумасшедший, — с отвращением сказал пират, — С меня хватит. Он отвернулся и жестом указал наверх, — Беккет ждёт тебя.

Виктория почти мгновенно вышла из оцепенения.

— Катлер? — сказала она, задыхаясь.

Пират сочувственно посмотрел на неё.

— Да, он здесь ради тебя, дорогая, — мягко сказал он, — Ты скоро вернёшься домой.

— Нет, — решительно сказал Орсон, — Он не может вернуть её. Он убьёт нас. Мы забираем её с собой, Тайрис.

— Нет! — закричала Виктория, пытаясь встать и рухнув, — Нет! Мне нужен Катлер!

— Она не пойдёт с нами, — сердито сказал пират по имени Тайрис, — И ты тоже. Ты сказал, что держишь её в плену, но не сказал, что пытаешься убить бедняжку.

— Вы не можете выбросить меня из экипажа! — воскликнул Орсон.

— Да? Смотри на меня, — сказал Тирис с невесёлым смехом. Он бросил ещё один сочувственный взгляд на Викторию, — Я… Мне очень жаль, леди Беккет, — тихо сказал он, — Я знаю, что это немного, но это всё, что у меня есть для вас.