— Как и ты! — сказала Виктория, восхищаясь костюмом павлина своей подруги. — Мне очень жаль, что я не встретила тебя наверху.

— О, не стоит, Тори, я нашла другие способы развлечься, — сказала Кэт с загадочной улыбкой, но быстро добавила, когда её родители поражённо взглянули на неё: — В доме так много интересных комнат — там должны быть предметы со всех уголков мира!

— Они действительно там есть, — сказал Беккет. — Я побывал во многих местах, работая на Компанию, и в каждой поездке я нахожу что-то стоящее, чтобы привезти домой.

Кэтрин согласно кивнула, но их любезности прервались, когда семья Харрис начала приближаться.

— Боюсь, мы должны оставить вас, — сказал Беккет, слегка потянув Викторию за руку, несмотря на её страстный взгляд на Уитлоков. — Я уверен, что мы ещё увидимся

сегодня вечером.

— Конечно, — кивнул лорд Уитлок.

— Доброго вечера вам, лорд Беккет.

— И вам.

Они повернулись, чтобы поговорить с семьёй Харрис, но Кэтрин внезапно оторвалась от родителей и подбежала обратно к ним.

— Лорд Беккет, вы не видели Дэв… мистера Мёрсера? — тихо спросила она.

Беккет приподнял бровь.

— Мне казалось, что его здесь нет, — сказал он.

— Ну, мы говорили ранее, и он упомянул, что может прийти, — серьёзно сказала Кэтрин. — Вы уверены, что он не здесь?

— Не уверен, — с сомнением сказал Беккет. — Но такие мероприятия — не то, что ему нравится. Могу я спросить, почему вы так настойчиво его ищете?

Она покраснела и опустила голову. — Без причины, милорд, — мягко сказала она. — Я просто… я просто надеялась, что…

Беккет нахмурился, когда она бормотала поспешный ответ, настолько тихий, что он не мог расслышать. Прежде чем он смог задать ей ещё вопрос, Виктория глазами обыскала комнату в поисках Мёрсера и наконец заметила, как он беспокойно шагал по балкону над танцевальным залом. — Он там, Кэт, — быстро сказала Виктория, указывая головой сторону балкона.

Кэтрин подняла глаза, увидела его и ослепительно улыбнулась.— Спасибо, — рассеянно сказала она и, не сказав больше ни слова, начала протискиваться сквозь толпу.

— Что, чёрт возьми, это было? — Беккет зашипел Виктории, когда Кэт была вне предела слышимости.

— Он ей нравится, — просто сказала Виктория, с широкой улыбкой на лице. — Легко заметить.

— То, чего я боялся, — коротко сказал Беккет.

Виктория нахмурилась и посмотрела на него.

— Почему ты так обеспокоен? — спросила она. — Разве ты не должен быть рад за них?

— Рад? — недоверчиво повторил лорд Беккет. — Рад, что моя невеста поощряет желание моего секретаря искать женщину, чей статус бесконечно выше, чем может быть у его будущей жены, что наверняка принесёт им обоим разорение и горечь?

— Как будто ты заботишься о чьём-то разорении и горе, — обиженно сказала Виктория.

— В этом случае да, — отрезал Беккет. — Мёрсер имеет значение для моей деятельности. Если я потеряю его, я потеряю свой самый ценный актив.

— Это все люди для тебя? — сердито спросила Виктория. — Активы, жизнями которых ты можешь торговаться?

— По большей части, — категорично ответил Беккет. — Вот почему я чертовски хорош в том, чем занимаюсь.

— Вот почему ты хладнокровный и бессердечный ублюдок, которому пришлось манипулировать женщиной, на которой ты желал жениться, вместо того, чтобы ухаживать за ней как джентльмен! — воскликнула Виктория. — Твой собственный клерк может завоевать сердце любимой женщины, но ты отрываешь его от счастья!

Виктория перешла границу, и знала это.

Беккет стиснул зубы, и его глаза стали холодными и жёсткими. Он повернулся к семье Харрис с абсолютно спокойным видом, они, похоже, не слышали большей части из того, что было сказано, хотя явно распознали это как спор.

— Извините нас, — вежливо сказал он, схватив Викторию за руку мёртвой хваткой и ведя её в боковую комнату. Оказавшись внутри, он с силой усадил её на стул и захлопнул дверь.

— Почему ты так до смешного глупа? — прорычал он в тот момент, когда был уверен, что их не услышат.

Виктория отпрянула от оскорбления. — Почему ты так жесток? — открыла она ответный огонь. — Ты никогда не веришь ни во что — ни в надежду, ни в доброту, ни в любовь, ни в семью, ни во что иное, кроме валюты!

— И я, позволь напомнить, успешен в делах, касающихся валюты, — отметил он. — А ты никогда не веришь ни во что, кроме сказок и мечтаний, которые никогда не сбудутся — и мы видим, к чему это тебя привело.

— И ты думаешь, лучше быть жестоким и ненавидящим весь мир? — резко сказала Виктория.

— Да! — в ярости сказал Беккет. — Да, это так! Потому что, если ты такой же бесчувственный, как и весь остальной мир, ты можешь преодолеть каждое препятствие, которое может встать на твоём пути. Никто не может победить тебя, если ты ничего не чувствуешь.

— Значит, ты ничего не чувствуешь и ко мне, — горячо сказала Виктория.

— Да. Нет!.. Я не… — и вместо того, чтобы ответить на вопрос, он повернулся и ударил кулаком по двери. Он долго молчал, стоя спиной к ней, пока думал. Виктория напряжённо ждала, сжав руками колени так сильно, что костяшки у побелели.

Наконец, он снова заговорил. — Каждый в аристократии научился ожесточаться по отношению к миру, ненавидеть всё, кроме богатства, которое позволяет им править. Они танцуют по сложной схеме шагов, которые они называют социальными правилами, но на самом деле всё это — игра, которая сбивает со пути большинство людей; тот, кто может заморозить каждую эмоцию в себе, кроме жадности и желания, тот, кто сможет заработать больше денег и больше всего титулов — тот победитель. А если ты хочешь выжить, то ты должен быть победителем. Это всё, что я пытаюсь сделать — быть победителем. И все остальные надеются на то же самое…

Лорд остановился, повернулся и посмотрел на неё, как будто она была головоломкой, которую он не может решить.

— …кроме тебя, — закончил он. — Каким-то образом твоя голова и твоё сердце наполнены мечтами и чувствами. Ты бросила вызов всем социальным нормам, которые общество пыталось навязать тебе. Ты не ищущая денег шлюха, отчаявшаяся только ради собственного спасения, ты хочешь свободы вместо богатства, любви вместо безопасности. И ты хочешь этого для всех, не так ли? Ты хочешь этого и для Кэтрин, и для Мёрсера, и для Розмари, и, может быть, даже для всех этих болтливых девок, которых ты презираешь. Ты хочешь этого даже для меня… не так ли?

Девушка быстро обдумала его слова, затем медленно кивнула.— Думаю, да, — мягко сказала она.

Катлер медленно подошёл к ней, как если бы она была раненым животным, и он боялся её спугнуть.

Лорд Беккет опустился на колени у её стула, протянул руку и обхватил её лицо ладонями.— Даже сейчас, — сказал он в изумлении. — Даже сейчас ты не огорчена. Даже сейчас ты всё ещё надеешься на сказку — не для себя, а для кого-то другого. Как тебе это удаётся, Тори? Как ты чувствуешь всё так глубоко и выживаешь?

Она грустно улыбнулась. — Это непросто, — тихо сказала девушка. — Раньше такого не было, но в последнее время стало труднее. Ты, конечно, не упрощаешь дело.

— Мне очень жаль, — искренне сказал он. — В тебе есть что-то редкое и красивое — Бог видит, как сильно я люблю редкое и красивое, и мне нужно обладать этим, чтобы называть это своим. — продолжил он и внимательно её изучил. — Ты не поймёшь.

— Нет, я понимаю, — она вздохнула. — Мне просто жаль, что тебе нужно именно обладать. Я не могу рассчитывать на любовь закалённого в боях победителя этой игры, не так ли?

Он смотрел на неё почти виновато. — Я не могу предложить тебе то, чего у меня нет, — сказал мужчина.

— По крайней мере, ты честен, — сказала она и поднялась. — Ты обеспокоен последствиями отношений Мёрсера и Кэт.

— Его могут убить, Тори, не говоря уже о том, что случится с репутацией и состоянием Кэтрин.

— Но он любит её!

— Этого недостаточно.

Торн хотелось плакать. — Я знаю, — сказала она несчастно. — Я только хочу, чтобы всё было хорошо.