– Это только один! Который положил в теплый угол ты!

Джарлакс горестно посмотрел на тарелку Цири. Цири с наслаждением отгрызла кусок хлеба, намазанного сразу расплавленным зефиром, мягкой карамелью и клубничным вареньем. В этот момент она читала о характерных признаках трупного разложения от укуса гигантского сигильского желтого тарантула.

Йеннифэр с неудовольствием покосилась на Цири.

– Боги, Мелькор, просто сделай что-нибудь для всех! – простонал Джарлакс, когда воровски потянулся к тарелке Цири и получил по руке. – Пожалей меня, Цири! Я несчастный старый наемник, который умирает от голода!

– По тебе заметно! – фыркнула Цири, облизывая палец. – Кстати, запомните, что если мы учуем запах корицы – надо бежать! Это Кадикс, и он нам не нужен!

Терпение Йеннифэр лопнуло:

– Живо возьми нож и вилку! И вытри рот! – одернула она дочь. – Цири, что за манеры краснолюда?!

– А я всех спросил, что они хотят! – фыркнул Мелькор, нарезая лисички, и опасно взмахнул огромным острым ножом. – Вы не пришли к единому мнению, так что сиди и жди, Джарлакс!

– Мама, – Цири с наслаждением облизала с пальца карамель, – бутерброды вилкой и ножом не едят! Эй! – она возмущенно посмотрела на Джарлакса, который все же утащил из-под носа Цири тарелку и нагло забросил в рот кусок омлета ее же вилкой. – Это мой омлет!

Майрон страдальчески шмыгнул носом, нарезая лук.

– Вы еще из-за еды подеритесь, – фыркнул он. – И хватит таскать сладкое! Мы что, просто так для всех готовим?

Джарлакс с нахальным удовольствием уминал оставшуюся половину омлета Цири – с помидорами, базиликом, сыром и кусочками курицы.

– О боги, как прекрасно пожрать с утра! – с блаженным видом выдохнул он.

– А я все еще не наелась! – сердито ответила ему Цири.

Мелькор что-то мурлыкал под нос, разбивая в две разные миски белки и желтки. Йеннифэр с неудовольствием посмотрела на Мелькора и Майрона, отправив в рот очередной кусочек лосося.

– Ты не думал о том, что стоит сначала подобрать волосы, а потом готовить? – едко спросила она у Мелькора.

– Благодари меня за то, что я делаю это, женщина! – Мелькор опять опасно взмахнул ножом и тут же помешал в огромной кастрюле макароны. – Ты без этого ешь отдельно свою мерзкую рыбину со своей мерзкой спаржей!

– Мэлко, чтоб тебя! – Майрон чудом увернулся от лезвия, нарезая влажно поблескивающие полосы бекона. – Сядь уже! Я доделаю!

Странного вида местная еда их заинтересовала. В Арде не было ничего подобного, но полоски теста, которые требовалось отварить в воде, в местной кулинарной книге выглядели вкусно. То, что не приходилось это готовить раньше, Мелькора не смутило. Майрон сверялся с инструкцией, которая требовала отмерять воду и ингредиенты. Мелькор прочитал ее один раз и делал, как понял.

Джарлакс молча уплетал омлет за обе щеки.

– И ты туда же, Майрон? – Мелькор пренебрежительно фыркнул и уселся за стол.

Майрон обреченно вздохнул и принялся доделывать завтрак – лук, бекон, рыжие грибы-лисички, специи, сливки и яйца должны были неплохо сочетаться. Мелькор подтащил к себе плошку с нарезанными персиками, щедро высыпал на них острого перца, и принялся есть эту безумную комбинацию.

Цири аж подавилась карамелью. На лице у нее возникла гримаска отвращения и недоумения:

– Ты что, ешь персики с перцем?!

Мелькор пожал плечами.

– Да. А в чем дело?

– У него специфичные вкусы, – мрачно ответил за Мелькора Майрон.

Наконец, на столе появились ярко-синие плошки-тарелки, наполненные макаронами с грибами и яичным соусом. По меркам Цири, Йеннифэр и Джарлакса тарелка Мелькора больше тянула на миску, в которую выкладывали что-нибудь на целый стол.

Раздалось упоенное хлюпанье попыток втянуть в себя дерзко сваливающиеся с вилок макаронины. Йеннифэр с присущей ей изысканностью все еще расправлялась с лососем, запивая его бокалом вина, который растянула на целый завтрак. Майрон оставил еду напоследок, смерил Мелькора долгим внимательным взглядом и безмолвно покинул кухню.

– Майрон? – Мелькор вопросительно окликнул его и беспокойно обернулся.

Персики и макароны в своей тарелке вала поглощал одновременно. Иногда – смешивая на вилке одно с другим. Покончил с едой он тоже быстрее всех.

Майрон появился в дверях кухни с нехорошей ухмылочкой и зловеще поблескивающей расческой.

– Я поем быстро, а причесывать тебя долго, – безапелляционно заявил он Мелькору.

Джарлакс и Цири хохотнули. Йеннифэр закатила глаза.

– Мальчики, вы не могли оставить свой туалет напоследок? – утомленно вздохнула она.

– Нет, – безразлично отрезал Майрон и взялся за расчесывание волос Мелькора, которые свисали почти до полу. – Хватит дергаться, – Майрон выпрямил голову Мелькора, который пытался одновременно не обляпать соусом свое прекрасное золотое одеяние для сна и позволить Майрону расчесать себя.

– Как я могу не дергаться, если я ем? – недовольно поинтересовался Мелькор.

– Молча! – Майрон опять развернул его лицом к столу. – И хватит таскать плюшки.

– Хочу и таскаю! – Мелькор отгрыз кусок от одной из них, соблазнительно глянцевой и пахнущей корицей, после чего скривился. – Фу, изюм. Кто купил булочки с изюмом?

– Вообще-то ты, – пожала плечами Цири. – Ты же проснулся раньше всех.

– И отдай ее, если так не любишь изюм, – Джарлакс мгновенно протянул руку за плюшкой, получив в ответ лишь злостный взгляд Мелькора, который принялся выковыривать изюм из булочки.

– Нет!

Йеннифэр смерила их всех снисходительным взглядом, будто малолетних детей. Разговор больше всего напоминал ей беседу умалишенных, лишенную всякого смысла.

– Ваша детская возня очаровательна, но, пожалуй, я соберусь, – холодно бросила она и кивнула Мелькору. – Благодарю за завтрак. Видишь, я не забываю об этих словах.

Мелькор скривился.

– Ты произносишь их без уважения, – прошипел он.

Майрон перебирал и расчесывал волосы Мелькора: мягкие, пушистые, почти черные локоны, похожие на настоящее сокровище. И наткнулся взглядом на то, чего не ожидал, не помнил и никогда не видел.

Среди волос блеснула серебром седая прядь. Маленькая и, казалось, незаметная, она выделялась между остальных.

«Этого быть не может. Просто не может».

Но вслед за первой прядью глаз начал обнаруживать то, чего Майрон видеть не хотел: волос, начавших слегка серебриться, было столько, что живот скрутило от ужаса.

Он почувствовал себя не то во сне безумца, не то в кошмаре наяву: Майрон мог поклясться, что еще парой дней назад не замечал ничего подобного.

«Откуда они взялись?»

Но Мелькор будто не замечал седины в волосах или вовсе не знал этого: он упоенно выковыривал из булочки изюм и тащил в рот по-птичьи мелкие кусочки, которые оставались после этого.

«Не говори этого. Потом».

Майрон встряхнулся и заставил себя с невозмутимым видом продолжать подбирать волосы Мелькора. Заплетать косу, учитывая место, куда они собирались лезть, у него не было ни малейшего желания.

Джарлакс состроил многозначительное выражение лица. Цири хихикнула.

– Кстати, тебе идет.

Мелькор недоуменно проморгался, встряхивая головой, и с ужасом почувствовал, что Майрон тянет и скрепляет его волосы по обе стороны головы высоко на макушке.

– Майрон! – он возмущенно пригнулся к столу, пытаясь избавить себя от возможного унизительного положения. – Ты что там делаешь?

Джарлакс оскалился до ушей:

– Да ничего он не делает. Так, косички плетет.

Мелькор ожесточенно отбился от рук Майрона и потрогал конструкцию у себя на голове, но почувствовал только два непростительно легкомысленно-задорных пушистых хвоста, свисающих ниже бедер. Майрон устало вздохнул.

– А как ты прикажешь убрать тебе волосы повыше? Так, чтобы не изгадил всем, что может оказаться в каналах, – он с силой надавил на плечи Мелькора, который порывался встать, чтобы, по крайней мере, посмотреть на то, что сделал с ним Майрон. – Сиди уже.