Первым их препятствием стало двое охранников в серых хламидах, которые с каменными лицами преградили путь в нутро морга. Они не стали одергивать непрошеных посетителей и не сказали им ни слова: охранники попросту встали поперек широкой черной лестницы, глядя в пустоту ничего не выражающими глазами.

Цири кашлянула, когда едва не влетела носом в грудь огромному широкоплечему мужчине, из-за нижней челюсти которого торчали клыки.

– Мы можем попасть внутрь?

– Зачем вы пришли? – ответил им второй охранник, бледный человек с седыми волосами, торчавшими во все стороны неряшливыми клоками. Голос у него был такой же, как лицо: мертвый.

Джарлакс поморщился, пробормотав под нос:

– Хранители Праха, или как их там… надо было об этом подумать! – он прочистил горло и заговорил убедительно и спокойно. – Видите ли, в каналах завелось чудовище. Нам заплачено, чтобы мы от него избавились.

Им не ответили и даже не посмотрели на них.

– Эй! – Цири помахала рукой перед каменным лицом одного из охранников. – Мы должны выполнить свою работу! Нам нужно осмотреть свежие тела и поговорить с теми, кто их принес, если мы увидим характерные раны. Где это можно сделать?

И опять ответа не последовало.

Мелькор раздраженно стянул перчатку и крайне неуважительно щелкнул пальцами прямо перед носом Хранителя Праха.

– Да ты вообще нас слушаешь?!

Человек развернулся к нему. Взгляд его был пустым.

– Мы слушаем Истинную Смерть, – прошелестел он. – Смерти достигнут все. Не раньше. Не позже.

– Они так деньги вымогают? – проворчала Йеннифэр.

– Ха! Да ты на их лица глянь! – беззастенчиво махнул рукой Джарлакс. Казалось, что оскорбить Хранителей Праха или даже задеть их он не боится ни капли.

Майрон выдохнул и подумал несколько мгновений.

«Здесь же все помешаны на принципах. И чем тварь в каналах может мешать их принципам?»

– Если смерти все достигнут не раньше и не позже, – медленно выговорил он под удивленные взгляды остальных, – мы определенно хотим помешать тому, что отправляет сюда тела не в срок. Так будет… правильно.

Мелькор тяжело и неодобрительно уставился на Майрона, когда Хранители Праха расступились и тихо прошелестели:

– Вам направо в главном зале.

Их привели в зловонное и очень холодное помещение гигантских размеров, где лежали десятки трупов. Внутри разливался мертвенный синеватый свет. По темным стенам из причудливых зеленоватых камней неровной формы, вгрызаясь в поверхность, змеились огромные ржавые трубы. Часть стен была обшита цельными металлическими пластинами. По полу тянулись странного вида гибкие линии с провалами, окаймленные железом. На пересечениях линий стояли большие платформы, покрытые застывшей кровью.

Здесь запах крови, железа, формалина и трупной плоти был такой сильный и плотный, что казалось, будто он заливается в горло.

– Ну и бардак, – поморщился Майрон. – Они что, не моют здесь вообще?

Кроме них, в зале больше никого не было. Во всяком случае, живых. А неживых здесь блуждало в изобилии: меж телами, покачиваясь, шаркая, издавая хриплые булькающие звуки и малопонятные стоны, ходили трупы. На каждом из них виднелся аккуратный шов вдоль грудной клетки, рассекающий тело. Рты их были зашиты, а мертвые глаза помутнели.

Мелькор ошеломленно покосился на труп молодой женщины. Ее рука истлела, на животе виднелась глубокая старая рана, едва прикрытая лохмотьями. Нижняя челюсть была оторвана, и сгнивший дочерна язык в гнойных язвах болтался, вывалившись до ключиц. На ее лбу был вырезан номер: 1526.

– Отлично, – беззаботно произнес Джарлакс. – Зомби!

– Давайте не будем их трогать? – со странным выражением лица сказала Цири. – Кажется, они пронумерованы. И они… работают?

Всего мертвецов было с десяток. На их глазах все та же мертвая женщина, шаркая и болтая гниющим языком, подошла к телу мужчины и принялась стаскивать с него остатки лохмотьев, действуя удивительно ловко для того, с кого отваливались куски гниющей плоти. Еще один зомби, хрустя обглоданными до костей руками, принялся медленно толкать одну из тяжелых платформ. Под полом что-то заскрипело и заскрежетало, а железная платформа поехала точно по линии выемок в полу.

Цири оглянулась на всех остальных, застывших в удивленной неуверенности. Майрон с сомнением косился на ходячие трупы. Джарлакс, почесывая затылок, осматривался по сторонам, словно думая, с чего бы начать. Йеннифэр задумчиво и слегка брезгливо хмурилась. Мелькор со странным выражением лица косился на мертвую женщину, которая едва не налетела на него, словно Мелькора здесь и не было.

«Серьезно? Я что, одна тут училась читать по телам?!»

– Что вы так смотрите по сторонам? – разбила она повисшее молчание. – Ищите!

Майрон уже подошел к одному из тел и приподнял окровавленную тряпку, которая его накрывала. Цири подошла к соседнему трупу и бесцеремонно сдернула покрывало.

– Этот явно не наш, – Майрон ткнул пальцем в женщину с раздутым животом. – Умерла от родов.

– И этот тоже, – кивнула Цири на своего покойника. – Ему перерезали горло. Ищите лиловые полосы, как от змеиных колец! – объявила она всем. – Может быть, круглые следы присосок или задушенных щупальцами утопленников. Тех, у кого съедены руки или ноги! Если есть хоть кто-то, кого не сожрали, он наверняка будет где-то здесь.

Мелькор отодвинулся от очередного зомби, который стащил с каменной плиты безголовый труп и волоком потащил его куда-то.

– Какая же здесь вонь, – поморщился вала. – Зачем я вообще на это согласился?

Несмотря на всю чудовищную репутацию Ангбанда, реже всего Мелькору приходилось собственноручно оглядывать трупы. Труп – он и есть труп. Фэа – одно дело, а кусок гниющего мяса обыкновенно переставал интересовать его ровно в тот же момент, когда уже ничего не мог сказать.

Мучить души мертвых, пытать живых, слушать их вопли, видеть ожоги и переломанные кости – это одно, но ковыряться в разлагающихся телах, которые могли брызнуть в глаза гноем и раздувались от газов, а воняли хуже, чем целое подземелье сыра с плесенью или рота орочьих солдат после двухнедельного марша – это другое. Как-то Мелькор попытался загнать живую фэа в труп, но тварь вышла еще тупее, чем здешние зомби, и разложилась до зловонной лужи за пару часов.

Ох, как же после нее смердело…

«Нет уж, это работа для Майрона. Кажется, ему нравилось ковыряться в трупах».

Майрон в вопросах смерти отличался большим методичным любопытством. Мелькору возиться с мертвыми наскучило меньше, чем за месяц.

Нитки украшений в его волосах и перья на шляпе смотрелись дико среди вереницы смертей, которая их окружала. Были погибшие от ножевых ударов – распоротые животы и горла с запекшейся кровью выглядели неважно, но все же лучше, чем покрытые глубокими нарывами тела стариков, лежавших много дней в постели, или же желтушные трупы больных. Были отвратительно раздутые зеленоватые трупы утопленников. Были почерневшие тела с глазами, выеденными крысами.

Йеннифэр, морщась, с деловым видом оглядывала трупы, приподнимая простыни и косясь на зомби, которые шаркали поблизости. Джарлакс взял на себя самых свежих мертвецов. Цири и Майрон быстро, ловко и без гримас на лице совали пальцы в рты покойников, проверяя языки, а после искали следы на руках и ногах, задирая рубахи, юбки, а иногда и стягивая штаны с тех, кого не успели раздеть зомби.

Мелькор глумливо хмыкнул над парочкой тел, которых, судя по всему, смерть, а затем и трупное окоченение застало в момент соития.

«Вот что бывает, когда эти последыши без конца думают о том, с кем бы возлечь! Вот что!»

Он скривился над отвратно благообразным телом какого-то старца, накрытого удивительно чистой простыней, а затем уставился на огромную рваную рану на животе крепкого мужчины. В руке труп все еще сжимал пустую бутылку, а в ране что-то поблескивало и темнело. Грудная клетка трупа слегка шевелилась, словно под ней кто-то спрятался. Вала уже потянулся, чтобы ткнуть пальцем в забавную аномалию, когда «нечто» внутри тела развернуло длинные суставчатые лапы, перемазанные трупным гноем и сгустками крови, а потом пошевелилось и вытащило из трупа огромное, покрытое щетиной паучье тело. Одно брюхо было с пол-локтя Мелькора.