– Господа, отпустите девушку, – попытался сдержано настоять Лимек, но его раздражение было заметно невооруженным взглядом.

– Наг, ты забываешься! – рыкнул на него светловолосый дахар.

– Простите, дахар, – зло прицедил мой охранник, чем только раззадорил дахара.

– Бахрам, брось ее. Зачем тебе монахиня? Они холодные, как мороженая рыба, – произнес мой незадачливый похититель.

– Не монахиня она, Камиль. Не холодная. Я ее даже через бурнус чувствую.

– Господа, – наконец произнесла я, – отпустите меня, пожалуйста. Моему господину не понравится, что я любезничаю с незнакомцами без его разрешения.

– Я оказался прав! – довольно воскликнул светловолосый дахар. – Значит, господин у тебя есть. Это же прекрасно! Хорошую шаяни всегда можно перекупить.

– Бахрам! – он испепелял товарища взглядом.

– Отстань, Камиль. Я всего лишь посмотрю, с нее не убудет. Может, там красотка, которую не зря прячут под бурнусом.

Дахар потянулся к моей вуали, когда грозный голос заставил всех замолчать.

– Бахрам! Камиль! – дахар отдернул от меня руки и уставился за мое плечо.

Я обернулась посмотреть, на кого он уставился. За мной стояла Ульфира с недовольным лицом и пожилой мужчина, который объявлял начало открытия торгов. С такого расстояния я смогла рассмотреть в нем дахара.

– Шаяни тебе сказала, что ей не позволено пересекаться с другими дахарами, – прорычал старец.

– Я ничего не делал. Хотел посмотреть на девушку… я бы ее перекупил, – стал оправдываться, как нашкодивший сын перед отцом.

– Эти разговоры нужно вести с ее господином, а не с ней.

– Но она не назвала имени своего господина, – напирал Бахрам.

Губы старика сжались в тонкую линию, и на лице появился недовольный прищур:

– Это моя шаяни, и она не продается, – бросил ему старик.

На лице Бахрама появилась досада:

– Старейшина, мы не знали. Приносим свои извинения.

Внимание окружающих вмиг обратилось к нам. Дахар отошел в сторону, давая мне пройти. За мной шел Лимек. Я спускалась по ступенькам, и передо мной расступались, как перед прокаженной. Стремглав заскочила карету, за мной сел Лимек. Я откинула капюшон – мне катастрофически не хватало воздуха.

– Вас невозможно оставить на минуту! За что я плачу тебе деньги? – с ходу набросилась с претензиями на Лимека Ульвира.

– Что мне нужно было сделать? Публично убить дахара? Я в петлю лезть не собираюсь, – огрызнулся Лимек.

– Хорошо, что Дариуш, мой старый друг, пришел на помощь. А что было бы, если бы все узнали, кто такая Марианна? – не обращала внимания на отговорки Лимека Ульвира.

Глаза нага загорелись, и мне показалось, что он сейчас задушит Ульвиру. Он явно не привык, чтобы его отчитывали женщины.

– Смысл препираться? Все обошлось? Давайте забудем об этом, – решила я немного разрядить обстановку.

На удивление мои слова подействовали, и в карете повисло молчание. Лимек назвал адрес, и кучер повез нас в нужном направлении. Я уже хотела с облегчением вздохнуть, что этот ужасный вечер подходит к концу, когда карета завернула в закрытый двор Красного квартала.

– Да, это здесь, – Лимек посмотрел в окно. И добавил со странным взглядом: – Выходи, дарайя.

– Я никуда не пойду, – вцепилась в обивку кресла.

– О, Великая Серпента, дай мне терпения! – взвыла Ульвира. – Никогда еще я не встречала более упертого создания! Даже с дикими горными баранами проще договориться! Выходи, дарайя! Здесь безопасно!

Я накинула капюшон и прошла за своими спутниками внутрь здания. На картах не гадай – обыкновенный бордель. Нечто подобное можно найти в любом уголке империи.

Нам навстречу выполз представительно выглядевший наг с зализанной на бок прической:

– Чем могу быть полезен прекрасной троице?

– Мы с торгов господина Дариуша и были очарованы вашим новым приобретением.

– Да! У нас несколько новых девочек. Кого бы вы хотели посмотреть?

Ульвира раскрыла кошелек, и взгляд нага прилип к купюрам в ее руке.

– Светленькая. На которую не подействовало зелье.

Наг смутился:

– Вы же понимаете, что с ней могут быть проблемы. Возьмите другую, у нас прекрасный выбор темнокожих филаний.

– Сделайте так, чтобы проблем не было, – Ульвира засунула ему в карман пиджака деньги, и на лице хозяина борделя засияла улыбка.

– Как пожелаете. Пройдите за моим помощником.

Слуга провел нас в комнату с большой кроватью и маленьким диванчиком у стены. Больше в комнате не было мебели. Ульвира прошла к камину и провела пальцем по пыльной поверхности:

– Вот же свинарник, – брезгливо осмотрела по сторонам.

– Есть места и похуже, – Лимек подошел к кровати и присел на краю.

За дверью послышались шаги. В простом, но аккуратном платье в комнату вошла девушка. Я ошарашено отшатнулась от нее. Ее глаза! Радужка было черной, словно в нее вселился демон. Лицо отстраненное, словно ее тело покинула душа.

– Что с ней сделали?

– На нее не действовал настой, но это не единственный способ подчинения воли, – пояснила Ульвира. – Это внушение нага. Очень страшная вещь – когда ты в сознании, понимаешь, что происходит, но ничего не можешь сделать. Разум в тюрьме собственного тела.

– Какой кошмар. Значит, она нас слышит и понимает?

– Эй, ты! – уверенно произнес Лимек. Словно кукла на шарнирах, она повернула к нему голову. – На колени!

Девушка выполнила приказ.

– Зачем ты это делаешь? – возмутилась я.

– Заплачено же, хоть так развлекусь, – цинично ответил наг. – Что бы такое придумать?.. Эй, девка, грязно тут – вылижи пол.

Повинуясь, она стала на четвереньки, готовая выполнить приказ. Я не выдержала – подскочила к ней и обняла за плечи, останавливая.

– Не надо этого делать, – обратилась к ней, и девушка замерла, возвращаясь обратно на колени. Лимек довольно улыбался, и я обратилась к нему: – Какая же ты дрянь.

Ухмылка слетела с его лица. В глазах появился блеск, черты лица заострились.

– Жалко ее? – нарушила тишину Ульвира. – Себя бы пожалела. Тебя ждет такая же участь. Если дарайю признают невменяемой, то придадут такому же забвению. Ты никому не нужна как личность. Ты ценна своей кровью и телом. Чем быстрее ты это примешь, тем проще будет нам всем. Это первое и единственное предупреждение, Марианна. Следующий твой побег закончится, как и у этой девушки. Мне проще держать безвольную куклу, чем взбалмошную сумасбродку. Ты все поняла?

– Да, – глотая обиду, ответила.

– Тогда пойдемте отсюда. На меня нагоняют тоску здешние места.

Лимек поднялся с кровати и пошел к двери, Ульвира за ним. Я не смогла сдвинуться. Стояла рядом с девушкой на коленях, обнимая ее за плечи.

– Я никуда с вами не пойду!

Только после моих слов они обратили на меня внимание:

– Что? – изумилась Ульвира.

– Я не уйду без нее, – сделал паузу, набираясь храбрости. – Хотите, чтобы я была покорной и выполняла все ваши требования? Я согласна, но только если эта девушка пойдет с нами. Без нее я не уйду.

– Я не нуждаюсь в рабынях, – отказала Ульвира.

Сердце словно прекратило биться. Я не представляла, как оставлю несчастную девушку в этом злачном месте.

– Я куплю рабыню. Это будет мой подарок дарайе, – неожиданно произнес Лимек.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Вот только, зная нага, понимала, как бы мне этот дар не обошелся очень дорого.

Ульвира разлила травяной отвар в невысокие фарфоровые чашки. На дне плавало несколько лепестков – этот странный напиток она пила по утрам на террасе, а сегодня впервые пригласила меня.

Мы сидели вдвоем, хотя в паре метров от нас возле цветника прогуливалась Харэн. За три дня, проведенные в доме Медянок, девушка сказала от силы десять слов. Страшно представить, что ей довелось пережить.

– Я хотела с тобой поговорить, Марианна. Ближайшее посвящение шаяни в храме Серпенты через две недели. Это слишком рано, ты еще не готова, но обстоятельства складываются так, что ждать следующего посвящения большой риск. Нужно приступать к подготовке в ближайшее время.