– Госпожа Марианна, – обратилась ко мне Ульвира, – это твоя камеристка Камлия.

Девушка поклонилась, а я поклонилась в ответ.

– Нет. Марианна. Ты не должна преклонять голову перед слугами, – одернула меня хозяйка дома Медянки. – Ты преклоняешь ее только перед своим мужчиной и только в вашей спальне.

Мои щеки вспыхнули румянцем от ее слов.

– Нельзя быть такой эмоциональной. У тебя все на лице написано, – осудила мое смущение Ульвира.

– Скромность – лучшее украшение женщины.

– Монахинь и ханжей, – отрезала она и обратилась к служанке: – Камлия, растопи для госпожи баню.

Девушка крутнулась и оставила гостиную.

– Марианна, для твоей безопасности не стоит говорить, что ты дарайя. Браслет на руке скрывает настоящую Змеицу, и все видят отметку, которые ставят шианни. Чем меньше людей знают – тем лучше. Нужно как можно дольше продержать тебя в тайне.

– А как же священные и неприкасаемые дарайи? – повторила ее слова с насмешкой.

Ульвира схватила меня за руку, притянула к себе и силой тряхнула:

– Глупая девчонка, – зло прошептала, – если бы не я, тебя бы продали в бордель. А попадись ты на глаза какой-нибудь из нагайн, твое тело болталось бы на дне реки. Только в храме ты получишь защиту. Слушай меня, и я сделаю все, чтобы ты добралась до него живой.

– Уберите руку…

Наши взгляды схлестнулись в дуэли.

– Дура упертая, – она бросила мою руку. – Лимек, отведи Марианну в баню.

Охранник все это время стоял в комнате и наблюдал за нашей перепалкой. Подошел и взял меня за предплечье. Вырвалась из его рук.

– Я сама пойду.

Он ухмыльнулся и жестом указал дорогу. Через заднюю дверь вывел во внутренний двор. Дом был обнесен высоким забором, за которым не было видно улицы. Но по звукам я поняла, что нахожусь в людном месте. Вокруг были слышны звонкие голоса и шум проезжающих карет.

– Поторопись, – подтолкнул меня Лимек по узкой дорожке из гладких камней к одноэтажному зданию, украшенному разноцветной майоликой.

На пороге уже ждала Камлия.

– Проходите, госпожа.

Вместе с горничной вошли в здание, оставив у порога моего тюремщика. В его отсутствии даже воздух был слаще. В предбаннике Камлия помогла мне раздеться и завернуться в полотенце. Хотя я просила ее этого не делать. Непривычно, что мне помогают в таких обыденных вещах.

В парилке была приятная температура. Я расположилась на мраморной скамье, позволяя теплой влаге и ароматам трав обволакивать мое тело.

– Для меня такая честь служить в доме Медянки! Мама рассказывала, что это был один из престижных домов города… – трещала без умолку горничная.

– А разве сейчас он не работает?

– Ульвира ушла на покой, не выбрав преемницы. Много лет дом пустовал. А сегодня мне предложили работу горничной! Я даже не поверила!

– Рада за тебя, Камлия, – бросила, а мысленно добавила: «За себя не радуюсь».

Девушка не заметила моего грустного тона и продолжила болтать:

– Все обзавидуются, если узнаю, где я работаю. Еще и с кем! Сам Лимек у Ульвиры в услужении! Значит, у вас очень богатый покровитель, если вас охраняет главный ассасин города!..

– Кто? – переспросила. Камлия удивленно вздернула брови. – Я жила за пределами Хрустального города. Далеко на севере империи.

– Тогда понятно. Лимек очень известный наемник, он берётся только за самые опасные задания. Говорят, он содержит сразу четырех шаяни.

Камлия продолжала рассказывала о достоинствах нага, а я с каждым мигом понимала, что просто так сбежать не получится. Хитрая лиса Ульвира заранее все просчитала.

После расслабляющей бани я поплавала в бассейне с ароматными маслами. Когда я вышла из воды, меня ждала неприятность – вся моя одежда исчезла. Ульвира приказала Камлии сжечь мои «жалкие тряпки», и исполнительная горничная выполнила указание. Заметив мою досаду, стала меня утешать:

– Не огорчайтесь, госпожа, но ваша одежда больше подходила горничной, чем шаяни. Ульвира передала вам новый комплект. Вот, смотрите! – Камлия развернула сверток из голубой парчи с серебряным набивным рисунком. Даже на самых богатых посетительницах нашего ресторана я не видела ничего подобного. – Правда, красивое? Давайте наденем?

– А что мне остается? – вздохнула. – Не ходить же в полотенце.

Глаза Камлии горели, словно она ребенок, наряжающий красивую куклу. Платье было не единственным подарком. К нему к комплекте шло тончайшее муслиновое белье и сандалии из мягкой телячьей кожи.

– Как же вам идет, госпожа! – рассыпалась в комплементах камеристка.

Взглянула на свое изображение в зеркале – под бесформенными робами я и не замечала, что у меня тонкая талия и высокая грудь. Платье выгодно подало все изгибы фигуры. На плечи спадали спиралями черные волосы.

– А лента для волос не осталась? – понадеялась я на чудо, но зря.

– Только шиани могут позволить себе носить распущенные волосы. Строгие пучки носит прислуга.

Камлия осталась наводить порядок в бане. Ступая как можно тише, я пошла к выходу, наблюдая издалека, как Лимек с интересом рассматривает свой кинжал. Он обернулся, и на его лице было написано удивление вперемешку с восхищением.

– А ты не такая и страшная. Может, кто и позарится за пару медяков, – сказал наг вместо комплимента.

Я молчаливо проигнорировала провокацию. Лимек пополз за мной следом, шурша чешуей.

***

Во сне я видела Ребекку. Пыталась догнать ее, но она ускользала, звала, но голос пропадал. Я проснулась в полупустой комнате, соображая, где кончалось видение и начиналась реальность. Осознание действительности было хуже кошмара.

Вокруг повисла глухая тишина. Подошла к двери и надавила на ручку – она поддалась. В душе загорелся огонек надежды. В коридоре никого не было. Ступая тише мышки, я спустилась по лестнице в гостиную и, не веря своему везению, вышла на улицу.

Дорожка до калитки вела через небольшой фруктовый сад. Над ней свисали ветви со спелыми апельсинами. Я побежала к цели, не обращая ни на что внимания.

Не знаю, откуда Лимек появился передо мной, и я на бегу угодила в его объятья.

– Куда собралась, птичка? – довольно ухмыльнулся, прожигая меня насквозь взглядом.

Дернулась, но меня словно замуровали в камень.

– Отпусти!

Лимек рассмеялся.

– Вот же дурная девка. Кормят, одевают, а ей все не нравится.

– Я и до сегодня голая и голодная не ходила!

– На свободу хочется? А я ведь могу помочь, – его голос прозвучал зловеще, – нужно только о цене договориться.

– Сколько ты хочешь?

Ноги спиралью оплетал змеиный хвост.

– Денег у меня достаточно… Всегда хотелось почувствовать тепло горячей крови дарай. В чем их особенность…

Хотела вырваться, но удалось лишь слегка приподнять ногу. Он с силой схватил меня за подбородок и потянулся к губам за поцелуем. Пальцы больно впились в мою кожу. Кончик хвоста нага коснулся моей лодыжки, и я со всей силы наступила на него. Лимек взвыл от боли, ослабив хватку. Я выскочила, спотыкаясь, через хвост нага. Куда угодно, лишь бы подальше от него.

– Ах ты, дрянь! – зло прошипел змеей. – Я научу тебя уважать господина!

Чешуйчатый схватил меня за грудки, замахнувшись ударить, когда в окне дома загорелся свет. Лимек замер и опустил руку. Раздался звук шагов по лестнице. Ульвира с керосиновым фонарем выскочила во двор.

– Поймал беглянку, – произнесла с облегчением Лимеку, – сама Серпента мне послала такого помощника!

– Поймал. Чуть не сбежала, – зло процедил мой тюремщик.

Целый день я просидела под замком в наказание за попытку бегства. Двери замкнуты, окна забиты. В заточении были и плюсы – Лимек находился за дверью, и в комнате я была в безопасности. Я пыталась рассказать Ульвире, что Лимек предлагал отдаться ему взамен на свободу, но госпожа дома Медянок рассмеялась мне в лицо, не поверив словам. В ее глазах он был героем.

Еду мне в комнату приносили по расписанию. Горничная оставляла тарелки на маленьком столике и тут же уходила. На просьбы и разговоры не реагировала. Я уже решила, что так и просижу вечность, когда ближе к полночи появилась Ульвира с Камлией.