Мэтт смотрел на меня, оценивающе. Он любил следовать правилам. Тем более сейчас, когда под его ответственностью находилась девушка, чей характер не подчинялся ничьей власти.

– Я сейчас же звоню твоим родителям, – предупредил Мэтт.

Я пораженно смотрела на него. Древнего вампира я впервые увидела в возрасте трех лет. Он частенько гостил у нас и, в отличие, от брата был не против поиграть со мной. В нем мне всегда хотелось видеть друга, хоть я чувствовала границу между нами. Мэтт что-то скрывал. Причем так мастерски, что за все время нашего знакомства, я не смогла его разгадать. Мне так хотелось понять, что разделяет нас. Но эту загадку мне было не суждено разгадать. Ведь Мэтт всегда был в определенной мере настороже со мной.

– Да, пошел ты и все твои правила, – сказала я, направляясь к себе в комнату.

– Не смей так разговаривать с членом знатной семьи, – Мэтту не нравилось любое непослушание. – Спустись, успокойся и извинись.

Мэтт – принц. Его родители – король и королева в замке дистрикта вампиров. Он еще ни разу не давил на меня своим статусом. Обычно древний вампир считал это не самой важной своей характеристикой.

Я встала на лестнице. Со старшими вампирами действительно нельзя так общаться. Это одно из негласных правил, которое с детства прививают малышам-вампирам. Однако я ведь не вампир, ну, не полностью. По факту, я могу не следовать этим правилам.

Я посмотрела на древнего вампира:

– Ваше Величество, примите мои глубочайшие извинения за то, что в отличие от других монстров, трепещущих от одного твоего имени, я не испытываю к тебе, Мэтт Кларт, ни капли уважения.

После этого я ушла в свою комнату и громко хлопнула дверью. Села на пол. По щекам потекли горячие слезы.

Меня душила несправедливость. Меня уничтожала боль внутри, от которой я никак не могла избавиться. Казалось, в моей душе вечно существует огромная дыра, которая дает о себе знать при каждом удобном случае.

Сегодня я впервые перестала ломать себя. Я позволила себе быть настоящей, но от этого на моем счету стало лишь больше проблем. Масло в огонь подливало властное отношение Мэтта. Как будто я – его подданная. А мне всегда хотелось видеть в Мэтте друга.

Боль внутри не давала покоя. Ощущение, что мою душу рвут на части. Эта боль хуже физической. Ее не притупить обезболивающими. Можно лишь ждать, когда она сама уменьшится и исчезнет. Вот только никто не сможет предсказать, когда станет легче. В моем случае, как бы сильно я не забывала о незаполненном пространстве внутри, все вернется вновь.

– Катриса, впусти меня, – Роб стучал в мою дверь.

– Зачем? – Спросила я сквозь слезы.

– Прямо сейчас тебе очень больно, – говорил он через дверь. – Я не избавлю тебя от этой боли. Но хотя бы могу попытаться. Обнять. Принести воды. Я не могу сидеть в стороне, понимая, что не способен помочь той, что приходила ко мне, чтобы мне не было одиноко, – он ударил дверь. – Конечно, я понимаю, сейчас тебе, наверное, хотелось бы видеть рядом кого-то другого. Но здесь только я.

– Уходи, – прошептала я.

– Нет, – возразил Роб. – Впусти меня. Или отойди. А то я сейчас снесу эту дурацкую дверь.

– Роб, уходи, – повторила я, так и не позволив ему войти.

Роб не ушел, он так и продолжил стоять за дверью. Я не покинула своей комнаты. Мне слишком сильно хотелось выплакать все слезы без остатка. Я уснула на полу, прислоненная к двери.

Мэтт сидел в гостиной. Катриса впервые заявила о том, что не уважает древнего вампира. Девушка не боялась ни его статуса, ни его силы. Словно не понимала, какую опасность за собой несут споры с древним вампиром.

«Она-вампир», – думал Мэтт. – «Я надеялся, что этого не повторится».

Вампир решил никуда не уходить из гостиной. Тем более, учитывая какая драма разворачивалась на втором этаже. Катриса рыдает, потому что ей больно.

«Ей больно из-за тебя», – не переставая твердила совесть.

– Знаю, – прошептал Мэтт. – И никак не могу этого исправить.

Он бы пошел и попытался бы найти какой-то компромисс. Но не может же он скрывать от ее родителей сегодняшний инцидент. Да, Катриса великолепно себя контролирует сейчас, однако, так нельзя сказать о будущем. Ее нужно научить контролю. Иначе этот монстр сожрет ее изнутри, не оставив ничего от той Катрисы, что знал Мэтт.

Мэтт прислушался к голосам наверху. Катриса буквально кричит от душевной боли. А юный вампир пытается пробраться внутрь комнаты. Роб желает помочь Катрисе, но прямо сейчас девушка не хочет никого видеть. Ей слишком больно, и она решила проживать эту боль в одиночку.

«Это все так неправильно», – думал Мэтт. – «Она такая добрая и светлая, почему же столь многие вещи направлены на то, чтобы сделать ей больно?»

Древний вампир решил отвлечься, взяв первую попавшуюся книгу с полки. Это был роман, который с первых же страниц не понравился Мэтту. Но негодование по поводу сюжета и поведения главных героев литературного произведения вытеснили его переживания касательно Катрисы. Ну, или по крайней мере сделали эту тревогу менее ощутимой.

Под вечер приехали Тоби и Пайпер, родители Катрисы. Мэтт решил не тянуть и без того нерезиновое время и сразу же на пороге обрушил на них новые сведения об их дочери.

– Нужно все-таки взять отпуск, – заявила Пайпер, направляясь на кухню. – Я ведь говорила, что пока мы на 100 % не будем уверены в состоянии Кат, не стоит возвращаться к нормальной жизни.

– Как она сейчас? – Поинтересовался Тоби, пропустив слова жены мимо ушей.

Мэтт слегка замешкался. Истерика на втором этаже слегка ослабла. Девушка уже не рыдала. Но вампир все еще стоял в коридоре. Так что, пришлось деликатно донести до родителей рассказ об их небольшой ссоре.

– Ничего себе, – Тоби нервно провел по волосам. – Ладно, утром она придет в норму. Вы сможете нормально побеседовать.

Тоби пошел на кухню, где Пайпер уже наливала чай.

– Чая? – Предложил Тоби.

Мэтт отказался и пошел в свою спальню.

Поднявшись, он увидел Роба, аккуратно открывающего дверь в спальню Катрисы. Мэтт тут же встал перед юношей, не давая ему полностью открыть дверь и войти.

– Что ты делаешь? – Полюбопытствовал вампир.

– Хочу уложить ее в кровать, – ответил Роб. – Кат уснула прямо на полу. Не думаю, что там она сможет выспаться.

– Не смей прикасаться к ней, – Мэтт все еще не давал Робу ступить ни шага. – Она не разрешала тебе.

– Я не планирую ничего делать. Просто подниму ее с пола. Не доверяете мне, сделайте это сами. Или попросите ее родителей. Я просто хочу, чтобы она спала укутанной в своей кровати, а не на холодном полу.

Мэтт кивнул и отпустил парня, но не дал ему прикоснуться к девушке. Он сам поднял ее с пола и положил на кровать, укутав одеялом. Катриса недовольно ворочалась, а потом успокоилась и окончательно заснула.

Роб сел в кресле у окна и смотрел в ночное небо.

– Все, она спит не на полу, прошу на выход, – Мэтт указал на дверь.

– А если с ней что-то случится ночью? – Спросил Роб. – Вдруг ей приснится кошмар после пережитого стресса. Или ее настигнет сонный паралич.

– Я не позволю тебе сидеть в ее комнате, пока она беззащитна.

– Можем остаться здесь вдвоем, – предложил Роб, поудобнее садясь в кресле. – Только вам придется сесть на стул, – парень указал на офисный стул рядом со столом.

– Без проблем, – Мэтт сел перед столом.

Катриса спокойно спала всю ночь, лишь изредка беспокойно ворочаясь или всхлипывая. Ничего из ряда вон выходящего не произошло.

Под утро Мэтт встал и удалился из комнаты.

Роба удивляло поведение древнего вампира. Он желал помочь девушке, пытался защитить ее. Но почему-то не хотел делать это открыто.

«Он не хочет, чтобы она знала об этом», – догадался Роб. Он внимательно посмотрел на Катрису. – «Что же он пытается скрыть?»