– Я не совсем понимаю,  – нахмурилась. – Не проверять?

– И не заходить. Это очень важное правило, надеюсь, вы не будете утруждать себя дальнейшими расспросами, – сказал мэрр неожиданно жестко, а мне оставалось только кивнуть.

Мы осмотрели неиспользуемые бальные залы, множество хозяйственных помещений, малую и большую столовые, огромную, поражающую воображение библиотеку – по счастью, мне было дозволено ею пользоваться – а также холл, небольшие залы, похожие на музейные, ну и, конечно, помещения для слуг, погреба и, наконец, кухню.

Голова шла кругом от обилия вещей и комнат, постепенно растворяющихся во мраке, а вопросов возникало больше, чем мне давалось ответов. Хорошо хоть часть информации я успевала фиксировать в специальном блокноте с плотными желтыми бумажными листами – его я обнаружила на секретере в своей комнате, а самопишущее перо, пусть и неопрятно из-за капающих чернил, давало мне возможность вносить пометки на ходу.

На кухне, как мне показалось необъятной настолько, что туда поместилось несколько моих квартир, собрались все слуги за исключением голов.

Меня как-то впопыхах представили окружающим – я старалась запоминать имена, но полагала, что еще буду путаться. Кроме знакомого уже кучера и управляющего, в доме на постоянной основе жил лишь пожилой садовник, четыре горничных разного возраста – но все с угрюмым выражением лица – несколько служанок и подсобных рабочих  с натруженными руками, а также кухарка мэсси Триш Аньер и её молоденькие помощницы. С виду, конечно, народу много, но я понимала, что для такого замка явно недостаточно.

Меня поторопились проводить назад.

– Уже почти стемнело, – объяснил свою спешку управляющий. – И всем пора заняться вечерними делами. Ужин вам принесут в комнату, а завтра с утра приступите к своим обязанностям. Завтрак подадут в малой столовой. Обычно я там тоже завтракаю и иногда мы будем с вами встречаться…

– Хорошо, спасибо. Мэрр Корни…

– Эйкоб, – поправил он меня.

– Мэрр Эйкоб, – повторила я послушно. И добавила нерешительно, – А хозяин замка, он…

– Бывает тут редко, – ответил мужчина резко.

– О. Что ж… Но меня волнует еще один вопрос. А что стало с моими предшественницами? Не сочтите неуемным любопытством, но… Говорят, у вас сменилось за последний год трое домоправительниц. Я хочу  лишь не повторять их ошибок, потому и спрашиваю.

– В не повторите, если будете следовать правилам, а основные я уже озвучил. Не выходите ночью, запирайте дверь, не лезьте в левое крыло и служите на благо этого дома, – ответил управляющий довольно сухо. Ему явно не понравились мои вопросы..  – Доброй ночи.

– Д-доброй, – я вздохнула и присела в легком реверансе.

Ужин и правда принесли сразу. Горничная быстро расставила все на столе и, пряча глаза, убежала. А я заперлась, как и было указано, поела и даже сумела воспользоваться ванной.

Потом подкинула дров в камин, наполнила глиняные грелки горячей водой и улеглась в постель, затушив все свечи, кроме одной.

В голове было столько мыслей, что я боялась не заснуть. Но, похоже я устала больше, чем предполагала… и потому сразу провалилась в сон-беспамятство.

Чтобы проснуться ночью, в полной темноте, от громкого женского крика.

– Мне показалось, что кто-то кричал ночью?

Тарелка с булочками звякнула в руках служанки, но девушка справилась с собой и осторожно поставила её на стол возле меня.

– Думаю, вы слышали птицу орью, сами знаете – они так поют, как мы кричим…

– Конечно, – легко кивнула и принялась за завтрак, не дожидаясь, когда девица удалится.

Ночной крик не был похож на птичий.  Это я знала точно.

Но, к счастью, не повторился.

Тогда долго вслушивалась в мрачную тишину, стискивая одеяло, и только когда успокоилась окончательно, убедив себя, что ничего страшного не происходит, решилась подкинуть дрова с почти погасший камин, одернула плотные шторы, позволив свету голубой луны – она и правда была здесь не желтоватая или серебристая – проникнуть в комнату и осветить её немного.

А потом еще и внимательно осмотрела темные углы, проверила дверь… перед тем как улечься в кровать и снова заснуть. Только вот встала не выспавшаяся и с тяжелой головой.

Уже вовсю рассвело. Большое окно моей комнаты выходило на облагороженную часть сада, и когда я подошла к плотно закрытым стеклянным створкам, кутаясь в шерстяное покрывало, заметила работающего садовника. Тот собирал какие-то ветки и медленно тащил их в деревянную тачку, а двое слуг прочесывали граблями траву.

Подъездная дорога выглядела еще более мокрой – скорее всего, под утро шел дождь. Я попыталась вспомнить, была ли в средневековье традиция мостить или посыпать щебенкой пространство перед зажиточными домами, но память меня на этот раз подвела.

Привела себя в порядок, надела серое простое платье и спустилась в столовую, удивляясь, как преображает в лучшую сторону дом яркий утренний свет.

В столовой меня уже ждали, но завтракала я одна. И несколько вопросов помощнице кухарки, оставшихся без внятных ответов, не слишком способствовали аппетиту. А после завтрака я и вовсе растерялась, что должна делать… Но вспомнила пояснения отдавшей мне свою должность мэсси, решительно отправилась на кухню. Где настояла на проведении инвентаризации, а также знакомстве со всеми погребами, запасами и кладовыми. Не говоря уж о «бытовой технике» – с последней я знакомилась опосредованно и незаметно, чтобы не вызывать ненужных подозрений.

Конечно, кухарке не очень понравились мои требования. Но её антипатии были связаны не со мной, а с тем, что каждая из домоправительниц с этого и начинала.

– Ну, мы учились в одной школе… И согласитесь, сложно брать ответственность за то, о чем не знаешь.

Вообще мэсси Аньер производила впечатление разумной и довольно добродушной особы в возрасте, к тому же весьма словоохотливой. Когда она увидела, что я записываю все очень быстро и не задаю глупых вопросов, а порой вношу дельные предложения касательно хранения продуктов – погребные лари здесь обладали «замерзающими кристаллами», но все остальное и в плане посуды, и в плане продуктов вполне соответствовало знакомому мне по урокам истории и историческим реконструкциям средневековью – то немного оттаяла. А после и вовсе принялась сыпать историями о незнакомых людях и событиях – их было так много, что я вскоре совсем перестала понимать, о чем идет речь.

Но вот о чем-либо действительно важном и серьезном поговорить  с ней не удалось.

Стоило нам приблизиться хоть на мгновение к теме вэй-гана, проклятья, отсутствия достаточного количества слуг или запустения замка, как она тут же замолкала или переводила разговор на нейтральную тему.

Я быстро, используя стенографию – земную, правда, но вряд ли кто полезет в мои записи – записывала все необходимое, рассчитывая потом воспользоваться домовыми книгами, которые здесь должны были быть. Узнавала все подробности о том, у кого и что покупают, помечала себе, какие сведения о расходах необходимо раздобыть – наверное, у управляющего – и громко восхищалась запертыми на несколько замков кладовыми с дорогущей посудой, скатертями и прочими атрибутами для балов и приемов. Судя по затхлому воздуху и слоям пыли  не было уже давно.

А сама тем временем косилась на споро работающих помощниц, похожие имена которых я, наконец, запомнила. Кора и Карина и сами были похожи – и оказались сестрами. Они вполне справлялись со всеми работами, тем более, что сейчас в замке готовили только для слуг.

Далее мы все вместе перебрались в прачечные и помещения для хранения различного инвентаря, а потом и на небольшой задний двор, который еще не видела. Там обнаружилось несколько хозяйственных построек, в том числе пыштовые – это название взамен конюшни изрядно меня веселило – и дровницу.

И я с удивлением осознала, что день перевалил за половину.

Попросила подать обед – похоже, если ко мне не будет присоединяться мэрр Корни, есть мне придется всегда одной, ведь домоправительнице не полагалось сидеть за одним столом со слугами – а после вернулась в свою комнату, чтобы привести в порядок записи.