Тим ждал от двухтысячного года только исполнения ещё нескольких частей своего глобального плана, и, может быть, парочку галактических вторжений. Теперь, когда Кон перестал смущать его разум и затмевать рациональное мышление постоянными сомнениями, стало гораздо проще сосредоточиться на работе и тренировках.

Кон по-прежнему оставался рекрутом и личным мальчиком для битья Джейсона Тодда, и прокрадывался к Тиму только когда остальные рекруты засыпали. В крепости всегда было шумно, но никто не обращал внимания на клона, бегущего вверх по лестнице. Все знали, что он должен стать телохранителем лидера, и относились к нему с пониманием.

Тим знал, что Кон будет приходить, даже если попросить его этого не делать. Порой Кон заставал их с Джейсоном за очередным обсуждением дел Лиги, и тогда просто сидел и слушал. Время от времени он заставал Тима за работой, настолько увлечённого и усталого, что никак не получалось привлечь его внимание. Тим однажды обнаружил у себя на ухе след от укуса и долго не мог понять, откуда он там взялся, пока Кон не рассказал, что не смог его дозваться.

А иногда Тим ждал его. Это были самые долгие и тяжёлые дни. Те, в которые Тим больше не мог думать о делах. Когда кровопролитие и жестокость причиняли столько боли, что ему хотелось всё бросить.

В такие дни он ждал, сидя на койке. Расшнуровав и стянув ботинки, он устало потирал спину, представляя, как тонет в море трупов и крови невинных, которых Лига теней не смогла спасти, и ему отчаянно хотелось плакать. И когда появлялся Кон, он обнимал его так крепко, будто он сам был самым сильным человеком на земле.

Ему было стыдно, что он может быть с Коном только в моменты, когда ему самому кажется, что мир разваливается на части, но клон этого будто не замечал. Он укрывал Тима пледом, когда тот засыпал, так и не заметив, что он рядом, и радовался каждой минуте, когда Тим его всё-таки замечал. Этого нельзя было не видеть.

В конце февраля в Биалии прошла волна бунтов, грозивших закончиться государственным переворотом. Тим хотел, чтобы у власти был человек, одобренный Лигой теней, и отправил заниматься этим Джейсона и Саада. Им предстояло внедриться в правительство и оппозицию Биалии и либо склонить королеву к сотрудничеству с тенями, либо привести на трон «своего» человека. Операция предстояла долгая, но Тим был уверен, что лучшие из теней справятся. Несколько теней, «закреплённых» в Биалии, делили между собой квартиру, и тоже могли поспособствовать работе.

До той минуты, пока соседний Биалии Сирак не воспользовался нестабильным положением в стране и не пошёл в наступление. Столицу Биалии разбомбили, взяв в плен королеву, и точно так же были уничтожены представители оппозиции. Сиракцы захватили власть, и это было тревожной новостью. Тим ждал новостей от Джейсона, чтобы понять, как обстоят дела в захваченной Биалии из первых рук, но Джейсон не выходил на связь. Квартиру, в которой находился местный штаб и в которую только-только въехали Джейсон и Саад, разнесли вместе с половиной города.

Джейсон исчез.

Тим отправил новых агентов, как только понял, что не только Джейсон сохраняет молчание. Они не могли получить информацию ни от кого из биалийского штаба, а информация была им нужна. Теперь он ждал новостей, готовясь в любой момент разработать новый план, что-то, что изменит ход событий. Теперь им предстояло освободить Биалию и полностью поменять правительство Сирака. Но для начала им нужно было узнать, что именно происходит.

Каждая минута тишины и полная неизвестность о том, что именно происходит с Джейсоном, сводили Тима с ума. Он не был готов потерять друга так рано. Одиннадцать лет были ничтожно малым сроком.

— Ты же знал, что он рано или поздно умрёт, да? — тихо спросил Кон, пока они лежали на кровати, прижавшись друг к другу и пялясь в потолок. Тим перебирал пальцами его волосы и нервно кусал губы. Всю неделю тишины он не находил себе места. Неизвестность была ужасна.

— Конечно, просто… Я видел, как люди стареют на моих глазах и был почти готов к тому, что увижу, как стареет Джейсон. Я планировал похоронить его минимум лет через семьдесят. — Он нервно сглотнул. — Наверное, я воспринимаю его как… сына, или младшего брата, или… — запнувшись, Тим пожал плечами. — Я ещё не готов жить в мире, в котором его нет.

— Ты не знаешь, мёртв ли он. — Кон прижался губами к его виску. — Но мысленно ты его уже похоронил.

— Не могу перестать думать о худшем, прости. — Тим устало потёр лицо рукой, прикусив губу, и попытался сесть. Кон удержал его, обняв ещё крепче.

— Ты что, работать вздумал? — Он приподнялся сам, опершись локтем о койку.

— А что, есть другие идеи, как занять голову? — Тим посмотрел на него снизу вверх и снова вернулся мыслями к Джейсону. Что, если его пытают? Что, если он умирает где-то там, и в этот раз он не сможет его спасти?

Мысли роились в голове, сплетались в плотный липкий комок, заставляя его всё время думать об одном и том же. Это он виноват. Он должен был предвидеть.

— У меня есть идея, как занять твою голову. — Голос Кона звучал очень мягко, но его хватило, чтобы выдернуть Тима из задумчивости.

— Что? — Он удивлённо моргнул. — Что ты… — и тут же запнулся. Кон поменял позу, нависнув над ним, и немного неуверенно улыбнулся.

— Если, конечно ты не… — Он стушевался, будто только сейчас понял, как странно и нетактично выглядят его намёки.

— Не против. — Тим сглотнул. — Если ты думаешь, что это поможет.

Тим не чувствовал себя по-настоящему маленьким и неопытным уже очень давно. Так давно, что помнил это слишком смутно.

Кон умел заставлять его возвращаться в те времена, когда всё для него было впервые. Он напоминал ему, что Тим попробовал в своей жизни далеко не всё, что он успел не всё, и что даже прожив тысячи лет, он всегда может совершать всё новые и новые открытия.

Их первый раз получился неуклюжим и неумелым. Возможно, потому что для них обоих что-то было впервые, и им ещё многому предстояло научиться. Сейчас они хотя бы могли разбавить неловкое молчание смехом, отдышаться и попробовать ещё раз.

Первое время все их попытки превратить неумелые перекатывания по не такой уж и широкой койке в занятия любовью были настолько нескладными и бестолковыми, что Тим не сразу понял, чего больше в конечном итоге: удовольствия или стыда. Кон, однако, был прав. На какое-то время Тим переставал циклиться на мыслях о смерти Джейсона, на собственном нежелании с ним прощаться и попытках найти решение сиракского конфликта. Мальчик-клон нашёл действенный способ отвлечь его от работы хотя бы ненадолго. И очень старался расправиться со своей неопытностью в достаточной мере, чтобы не краснеть каждый раз.

Вскоре из Биалии стали приходить первые отчёты разведки, и Тим смог составить план свержения правительства Сирака и освобождения биальской королевы. Тогда королева становилась их должницей и, следовательно, партнёром, а во главе Сирака вполне мог встать кто-то, кого продвинула бы на это место Лига теней. Тим снова погрузился в работу, делая паузы очень редко. Нужно было столько всего спланировать, а ведь он в отсутствие Джейсона сам занимался тренировками рекрутов и проводил собрания. Кон дальше приходил к нему поздней ночью и уходил за пару минут до рассвета, независимо от того, чем именно они занимались ночью. Он по-прежнему относился с пониманием к тому, как Тим уходил в дела Лиги теней, хотя Тима по-прежнему душило чувство вины. Однажды он попытался попросить прощения, и Кон рассмеялся, уткнувшись носом ему в шею.