Пятый поджал губы и кивнул в очередной раз.

— Господи, — Ваня закрыла лицо руками. — Господи.

— Ты уверен, что это нельзя остановить? Пятый? — Лютер, первый, кто заметил, что что-то не так, сейчас пытался придерживаться дела. Как Пятый бы поступил на его месте.

Не оценить его попыток отбросить эмоции было нельзя.

— Нет, — Пятый мотнул головой. — Но я придумал, как минимизировать потери. Я не буду помнить всё, что мы вместе прошли, но я могу передать себе знания. Умения. Для этого мне понадобится ваша помощь.

— Н-надеюсь, что т-ты спрашивать об этом н-не будешь, п-потому что очевидно же… Ч-что м-мы сделаем ч-что угодно.

— Я знаю, — Пятый перевёл взгляд на Эллисон. — Мы с Эллисон придумали, как это сделать, поэтому…

— Я объясню вам всё, когда Пятый закончит, — Эллисон шагнула обратно к Пятому и обняла его за плечи. — Ему нужно будет сделать передышку после этого разговора.

Пятый помолчал немного, кусая щёки, потом поднял взгляд и посмотрел на братьев и сестру. Ваня убрала руки от лица, но слёзы сдержать не могла. Они с Клаусом держались друг за друга, и он вытирал ей слёзы. Лютер смотрел прямо перед собой. Иногда спасти человека можно было применив грубую силу. Иногда, проведя душеспасительный разговор.

Иногда можно было сглупить и спровоцировать Апокалипсис.

Сейчас он был бессилен.

Диего и Лайла — оба — смотрели на Пятого неотрывно и решительно, будто им было не важно, что именно делать, главное помочь ему.

— Мне… — у Пятого дрогнул голос. Он сглотнул и повторил. — Мне страшно. Я выжил в Апокалипсисе, я видел столько ужасных вещей. Но мне никогда не было так страшно, как сейчас. И я не хочу… оставаться с этим страхом один на один.

— В этот раз ты не один, — сказал Диего. — И ты больше никогда не будешь один.

========== 05:50:14:10:4 ==========

Сложнее всего оказалось предсказать, сколько времени у них есть. Пятому предстояло забыть долгие сорок пять лет. Десять дней в Далласе он забывал десять дней в 2019 году, но стоило ли надеяться, что и дальше будет так же? В этом он сильно сомневался.

Скорее всего, дальше пойдёт по нарастающей, и в конце концов он предположил, что у него есть четыре с половиной месяца.

Этого было достаточно, чтобы передать его опыт близким, чтобы потом они научили его всему с нуля.

Они начали со знаний — всего, чему он научился, пока вместе с Долорес выживал в пост-апокалиптическом мире.

Боевые навыки исчезали не так быстро. Тело продолжало их помнить, а голова — нет.

Пятый делал конспекты, максимально очевидные. Такие, чтобы и Диего понял. Клаус раскрашивал их цветными фломастерами, перерисовывал схемы яркими карандашами, добавлял какие-то комментарии от себя. Делал всё, чтобы конспекты были захватывающими и наглядными.

Чтобы ребёнку было интересно их читать.

А в один из дней он притащил Пятому камеру со штативом.

— Это ещё зачем?

— Если ты будешь ещё и комментировать свои записи, ты сам их поймёшь лучше. Такова моя теория, — Клаус упёр руки в бока. — Уверен, ты с собой найдёшь общий язык легче, чем мы все.

— Спроси у Лютера, как это в прошлый раз прошло, потому что я не помню, — Пятый постучал по камере пальцем. — И что, по-твоему, я должен делать?

— Взять свой флипчарт и подвинуть его к креслу.

Клаус переставил камеру. Пятый поджал губы и сделал то же с флипчартом.

— Так, теперь лови это, — Клаус бросил ему упаковку маркеров. — И начнём записывать.

— А плёнки-то тебе хватит?

— Даже не переживай, — Клаус махнул рукой. — Наш замечательный папулич сохранил много, непростительно много плёнки для этой красавицы, — он погладил камеру. — Давай сначала запишем приветствие.

— Приветствие?

— Ты должен себе объяснить кто ты и что делаешь.

— Мм.

Пятый поджал губы, и сунул руки в карманы.

— Логично.

— Хочешь порепетировать? Или написать, что будешь говорить?

— Попробуем импровизацию.

— Как скажешь, — Клаус взялся за камеру, готовясь начать запись. — Как будешь готов, скажи.

Пятый кивнул, окинул комнату взглядом, потом опустился в кресло. Закинул ногу на ногу — как обычно, щиколотку устроил на колене, — и сцепил руки в замок.

Что он должен сказать? Или вопрос должен звучать иначе, и ему нужно решать, что он бы хотел услышать?

Что убедило бы его тринадцатилетнего, что всё не так, как кажется, и что нужно очень постараться в будущем?

— Ладно. Я думаю, я знаю, что говорить.

— Тогда начинаем на счёт три, — Клаус поднял вверх руку, начал считать, оттопыривая пальцы и начал съёмку. Зашуршала плёнка.

Пятый сделал глубокий вдох и посмотрел в объектив.

— Доброе утро, Номер Пять. Ну и денёк. Уже с собой говорю, — он опустил взгляд и ухмыльнулся. — Память у тебя как решето и это, боюсь, навсегда. Думаешь, наверное, что только оказался в 2019, хотя на самом деле это не так, — он поднял взгляд и сделал паузу. — Я попробую всё объяснить. Но первое, что тебе нужно знать: ты должен доверять семье. Возможно, тебе покажется, что они ведут себя странно. Смотрят на тебя долгими печальными взглядами, и будто не узнают.

Клаус за камерой прикусил губу.

— Прости их. Ты был другим. Ты был мной, и последние месяцы они наблюдали, как моя память растворяется, и как я становлюсь тобой. Им нужно время, чтобы к этому привыкнуть.

Клаус достал блокнот и накарябал маркером: «Объясни, кто ты такой».

— Как и ты, я Номер Пять, — Пятый покусал щёку. — Как и ты, прыгнул слишком далеко в будущее. В мир, в котором не осталось никого, кроме меня и Долорес. Сорок пять лет я пытался вернуться к семье и остановить разрушение мира, и после множества проволочек, я преуспел. Апокалипсиса не случилось. Я изменил временную линию, и понёс за это… нет, плохая формулировка, — Пятый потёр подбородок. — Мы все должны чем-то жертвовать. Теперь тебе придётся начать всё сначала.

Клаус поднял руку с оттопыренным большим пальцем.

— Но у тебя будет фора, — Пятый подался вперёд. — Мы не можем вернуть тебе мою память. Но мы можем передать тебе мои знания и мой опыт. И эти видео — только начало. На них мы будем говорить о путешествиях во времени.

Клаус отпрянул от камеры и выключил запись. Пятый посмотрел на него снизу вверх.

— Отлично вышло, — Клаус отвернулся и вытер глаза. Наверное, он был уверен, что Пятый этого не заметит. — Ещё и с первого дубля. У тебя талант.

— Очень смешно, Клаус, — Пятый встал.

— Ладно, — Клаус подобрал с кровати первую тетрадь с конспектами и протянул её Пятому. — Начнём с начала. Порепетируем немного, а потом начнём снимать, идёт?

Пятый опустил взгляд на тетрадь и нахмурился. Всё в нём будто сжалось, скрутилось в тугой узел.

Он не хотел забывать. Ничего из этого.

Не хотел уходить.

— Пятый, — мягко позвал Клаус. — Ты в порядке? Позвать Ваню?

— Нет, просто… — Пятый закрыл глаза. — Терять себя кусочек за кусочком… это невыносимо.

— Я знаю, — Клаус обошёл камеру и положил руку ему на плечо. — Я знаю.

Они постояли так пару мгновений, потом Пятый облизнул губы и кивнул.

— Ладно. Давай репетировать.

========== 41:14:14:01:4 ==========

Пятый проснулся, потому что кто-то осторожно потряс его за плечо. Он с трудом открыл глаза и тут же поморщился — даже в полумраке это простое действие вызывало вспышку новой головной боли.

Так теперь было каждое утро: тщетная попытка удержать потерянные воспоминания.

— Давай, Пятый, просыпайся. Ты должен встать.

Его всегда будила Ваня. Приносила ему обезболивающее и стакан воды, и оставалась рядом, пока у него не получалось встать. Ради этого ей пришлось пересмотреть свое расписание и расстаться с несколькими учениками, а некоторых передвинуть на другое время, но она никогда не жаловалась.

И Пятый был ей за это благодарен.

— Я так устал, — Пятый поднялся на кровати и потер лоб. Он будто вообще не спал.

— Снилось сегодня что-нибудь? — Ваня погладила его по плечу.