В Кавказском Военно-окружном суде на кандидата была возложена роль военного защитника, которую он исполнял несколько лет подряд, вплоть до своей аттестации в феврале 1906 г. после чего получил назначение на должность помощника Военного прокурора того же суда и превратился из судебного защитника в обвинителя на судебных разбирательствах. Данный порядок существовал в военно-судебных учреждениях Российской Империи, чтобы дать возможность военному юристу пройти все должности судебного ведомства (кандидат (защитник), следователь, помощник прокурора и прокурор (обвинитель), судья) и лучше понять специфику каждого из них.
В мае 1906 г. Р.Р. фон Раупах получил производство в чин подполковника и перевод на должность помощника Военного прокурора Виленского Военно-окружного суда. Этот перевод совпал с революционными беспорядками в Прибалтике, а все дела о государственных преступлениях рассматривали именно военно-окружные суды. Раупаху приходилось часто выезжать из Вильно в Митаву и Ригу, где проходили сессии суда. Здесь в 1907 г. Роман Романович был обвинителем на сенсационном процессе о чинах пограничной стражи, свидетелем на котором выступал известный в последствии всей России жандармский ротмистр С. Мясоедов и на громком суде над братьями Иосельсонами, будучи уверенным в невиновности которых, ему пришлось вступить в острый спор с Военным судьей генералом Кошелевым и генерал-губернатором Прибалтийского края бароном Меллер-Закомельским.
Честная и принципиальная позиция, повлекшая конфликт с начальством, чуть было не стоил подполковнику фон Раупаху карьеры, но 21 августа 1908 г. он был переведен на должность судебного следователя Санкт-Петербургского Военно-окружного суда и даже награжден орденом Св. Анны 3-й степени. Служба в столице всегда считалось очень престижной, но Роман Романович фон Раупах радовался этому ещё и потому, что в Петербурге проживала вся его родня – мать, сестры и семейство супруги Эмилии Карловны, урожденной фон Мейер (1876–1960). Здесь же, в столице Российской Империи, родились его дочери: Нина (1906–1997) и Ирина (1908–2010).
В этот период по службе Раупаху приходилось соприкасаться с большим количеством дел о терроризме. Так на одном из них (деле эсера А. Трауберга), он познакомился с известным адвокатом А. Керенским, которому впоследствии будет суждено сыграть важную роль в его дальнейшей судьбе.
В 1910 г. он получает очередной чин полковника, а в следующем году переводится в Гельсингфорс, где также продолжает служить в должности военного следователя. В Великом Княжестве Финляндском не было отдельного Военно-окружного суда, так что Роман Романович числился при Петербургском суде, в то же самое время, отсутствие начальства давало большую самостоятельность и возможность самому принимать важные решения по ведению следствия.
Но данная ситуация вовсе не расхолодила Раупаха, добросовестно исполнявшего свои служебные обязанности, что было оценено начальством и в 1913 г. он стал помощником прокурора Петербургского Военно-окружного Суда (Военным прокурором Гельсингфорса, по должности) и кавалером ордена Св. Станислава 2-й степени.
С началом Первой мировой войны, продолжая числиться в своей должности, полковник фон Раупах отправился в составе 22-го Армейского корпуса на фронт в Восточной Пруссии и в Карпатах в качестве военного прокурора. Должность эта на войне была совершенно бесполезной, поскольку все дела о воинских преступлениях рассматривались военно-полевыми судами, где защиту и обвинения осуществляли гражданские юристы, поэтому Роман Романович, чтобы заняться хоть каким-нибудь делом увлекся фотографией. Он часто выезжал на позиции, где в роли фотографа-любителя снимал боевые действия, укрепления, окопы, быт солдат и другие проявления войны. Постепенно у него накопилась большое собрание авторских фотоматериалов, часть из которых опубликовано в данном издании.
Пригодился талант фотографа и в разведывательных целях; так к примеру, за удачно проведенную разведку у горы Козюва, полковник фон Раупах был пожалован орденом Св. Анны 2 класса. Впоследствии он также был удостоен ордена Св. Владимира 4-й и 3-й степеней.
Все же вскоре начальству Роман Романовича удалось признать бесполезность его пребывания на фронте, и он был отправлен обратно в Гельсингфорс. Дальнейшая служебная карьера фон Раупаха, как и большинства из трех сотен чинов его ведомства, могла быть вполне предсказуемой; через некоторое время он стал бы судьей в одном из военно-окружных судов и вышел бы в отставку в чине генерала. Но в его судьбу вмешались события бурной российской истории.
Грянувшая в феврале-марте 1917 г. революция закончилась паданием самодержавного строя и приходом к власти в России Временного правительства. Как и всякая революция, она смела с политической арены деятелей прежнего режима и возвела на её подмостки новых героев, которым в той или иной степени была уготована своя роль, повлиявшая на ход российской истории. Уготована она была и полковнику фон Раупаху, действия которого в ноябре 1917 г. в значительной мере определили последующие исторические события.
В результате февральских революционных событий к власти в Петрограде пришли представители оппозиционных партий и групп, десятилетиями до этого обличавшие «ужасы царизма» и «преступления прежней власти». Дабы в моральном и политическом смыслах подтвердить правоту той лавины обвинений и разоблачений, которые оппозиция в изобилии обрушивала на государственных, придворных и военных деятелей Императорской России в предыдущие годы со стариц своих печатных органов и Думской трибуны, 4 марта 1917 г. Временное правительство решает учредить следственный орган, получивший название «Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющего и прочих высших должностных лиц как гражданского, так и военного и морского ведомств». Целью данной структуры было расследовать деятельность высших должностных лиц Императорской России и обнаружить в ней преступный характер.
Инициатором и духовным вдохновителем создания Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) был будущий глава Временного правительства Российской республики, а в то время министр юстиции в первом составе Временного правительства – Александр Федорович Керенский.
Председателем ЧСК был назначен известный адвокат Н.К. Муравьев. Керенский полностью сформировал состав новой комиссии, включив в него прокуроров и следователей судебных палат и военно-судебного ведомства, общественных и политических деятелей. Он же среди прочих пригласил в неё полковника фон Раупаха, которого знал как честного и принципиального человека.
Начав работу в ЧСК, Роман Романович практически сразу убедился в том, что ее деятельность носит политически окрещенный, заказной и ангажированный характер. Большинство обвинений было предъявлено подследственным по совершенно надуманным поводам, основанным зачастую на газетных «утках» и городских сплетнях, которые рассыпались при первой же объективной их проверке. Комиссия возбуждала следствие не на основании противоправности действий того или иного лица, а искала в его действиях признаки преступления только лишь на том основании, что это лицо занимало, какой-либо пост при «царском преступном режиме» и честно исполняло свой служебный долг.
Одним из проявлений того фарса, в который превратилась следственная деятельность ЧСК, стало «вопиющее» по мнению Р.Р. фон Раупаха «дело бывшего военного министра, генерала Сухомлинова» (см. подробный юридический анализ во Второй главе книги).
Февральские проповедники «свободы и законности», приверженцы гуманистических идей «свободы, равенства и братства», допустили самый большой в истории российского судопроизводства произвол, из одного лишь желания политической мести, чем предопределили порождение ещё большего произвола, основанного на принципах «пролетарской законности» и «революционной целесообразности».
Позже вспоминая свою службу в ЧСК, фон Раупах считал её «непроизводительной» и даже бессмысленной. Утопая в большом количестве бумаг, как и большинство коллег, он не имел возможности никак влиять на принятие решений, поскольку не входил в состав президиума ЧСК.
