– Что я должна сказать? – спросила я прямо. Гус одобрительно усмехнулся: он тоже, судя по всему, не любил долгие словесные игры, которыми так увлекались Тени.

– Вы оба должны дать прямое согласие на кражу Книги. Ты – оборотень. Оборотень, способный к магии. Возможно, подобные оборотни рождались, если не на Волчьем острове, то в Моркнотте. Возможно, ты – исключение из правил. Я не могу точно ответить на этот вопрос. В твоей родне не встречались дангаты?

Рем, конечно, пошутил, попытался разрядить обстановку, и я выдавила кривую улыбку. Дангаты были дальними родственниками Змей, разумными и при этом довольно мощными врожденными магами. Но, насколько я была в курсе, оборотни никогда не были покрыты шерстью в обычном обличии и не откладывали яйца.

– Но я знаю точно: ты могла скрываться, если хотела, и до того, как попала к Самуэлю. Тебя не замечали – иначе бы ты здесь не выжила. Редкий дар: тебя не просто словно не видят люди, тебя почти невозможно обнаружить с помощью обычной, врожденной магии. Понимаешь? Никто не сможет тебя найти; если ты, конечно, не попадешься ищущему магу на глаза. Вольфгант тебе не опасен. Но учти, что даже нам отыскать тебя там, где много чужой магии, может быть весьма сложно. Помни об этом, если ты вдруг попадешь в беду.

– Меня вам совсем не жалко? – горько усмехнулась я. – Меня и… Гуса?

– Нам никого не жалко, – спокойно ответил Рем. – Кроме Фристады. Если сейчас мы не сможем уничтожить Вольфганта – он уничтожит всех нас. У тебя не так много вариантов, из которых можно выбирать: мизерный шанс уцелеть, если мы предотвратим катастрофу, и верная смерть на войне, как у всего твоего племени. К тому же, уж поверь на слово, у меня найдется способ заставить тебя согласиться на это задание… но я не хотел бы к нему прибегать, ибо все еще надеюсь разрешить наши разногласия мирным путем.

Я призадумалась. Да, обреченность оборотней в случае бойни. И моя семья, которая меня искала. И мой проклятый брак!

– Я согласна, – быстро объявила я, чтобы не передумать. – Я согласна. И… – Я посмотрела на полковника. – При условии, что милорд полковник… что я получу аудиенцию у его высочества.

Полковник чуть улыбнулся.

– Даже не буду спрашивать, зачем она тебе. Но будь по-твоему.

Он, конечно, вообще ничем не рисковал, обещая мне это. И я понимала, что ему ничего не стоит взять свои слова назад. Неприкасаемая хочет взглянуть на правителя Фристады, всего-то.

Но это все-таки был шанс, ничтожный, но шанс. Я могла бы попросить герцога расторгнуть этот брак, а он мог бы взять и согласиться на это.

– Даже и не мечтайте, – сказал Гус. – Вольфгант мне не враг, да и я не самоубийца.

– Мне бы не хотелось прибегать к силе, Гус, – сухо сказал Рем.

– Мне бы тоже, – в тон отозвался маг-отшельник, поднимаясь со стула.

– Сядь! – рявкнул Хранитель. – Наш разговор еще не окончен! Ты будешь в этом участвовать вне зависимости от своего желания, и мнение твое здесь ничего не решает и никого не волнует!

– Ну давай, заставь меня, Рем, – понизив тон, криво ухмыльнулcя Гус.

В ответ на его реплику я ожидала увидеть как минимум с десяток стражников, дюжину вооруженных братьев Ордена и, возможно, даже отряд Аскетов, вбегающих в библиотеку, а также пытки, уговоры и прочие принудительные меры, но Тень лишь мерзко улыбнулся и, поправив очки, продолжал:

– Ладно. Алые Кресты тебя не пугают… Но, допустим, я обещаю тебе вольную.

При этих словах у Гуса отвисла челюсть.

– Я избавлю тебя от Присяги, – вещал Рем. – Устроит тебя такой вариант?

– Это чистой воды самоубийство, – вздохнул Гус. – Мы не сможем украсть эту Книгу. Вдвоем. Раз вы выбрали нас лишь потому, что Книга должна привести нас к себе, вы совсем растеряли свою компетентность…

– Не рассуждай о вещах, тебе неведомых, неразумный! – взвился Рем. – Компетентность Ордена тебя не касается! А ваше участие в этом деле, еще раз повторюсь, дело уже решенное…

– Решенное кем? – перебила я.

– Только вы сможете подобраться к Вольфганту незамеченными и забрать у него Книгу! – уже спокойнее сказал Рем, проигнорировав мой вопрос.

– Я согласен, – внезапно заявил Гус. – Я согласен, если ты избавишь меня от Присяги.

Рем поднял руки, распуская собрание. Тени потянулись к выходу, впереди шествовал полковник. Нам с Гусом и пресвитеру Рем сделал знак задержаться.

– Ты видела, кошечка? – спросил меня Гус. – Никогда не бойся людей, которые обнажают нож, чтобы заставить тебя что-нибудь сделать. Бойся тех, от кого ты зависишь настолько, что они могут изменить твою жизнь. Сделать тебя свободным. Или счастливым. Смелость тут не поможет – отказаться от свободы нужна совершенно другая смелость…

Я тогда не знала, что надолго запомню его слова.

Домой я добиралась под утро, крадучись в жидких тенях, избегая сонных стражников и сосредоточенно бормочущих молитвы Аскетов. Солнце, все еще прячущееся за горизонтом, обещало теплый день, а у меня голова шла кругом от ожидающих меня перспектив. Брат Аргус не соврал – я действительно освободилась «до завтрашнего вечера», то есть даже до утра, но ночка выдалась у меня все равно не из легких.

Книга, Вольфгант – я видела его достаточно часто в городе, – обычный хмурый человек, разрисованный грубыми татуировками. Но все Лесные чада носили их в том или ином количестве. Он не был ни высок, ни низок – человек, каких много. Но вот обычный человек принес столько проблем, а меня бросили в пекло. Вместе с человеком по имени Гус, посмевшим называть меня кошечкой, будто мы знакомы тысячу лет. По-видимому, он ушел от Теней, и те были этим недовольны.

После того как Рем отпустил высокое собрание, нас Гусом развели по разным комнатам, и больше я его не видела. Пресвитер Игнатиус рассказывал мне о Лесных чадах и Вольфганте, о Книге, о Раскале, и я мало что запомнила из его слов: все это давно стало историей. Потом его сменил Церитин, оказавшийся целителем, который долго читал над мной какие-то напевные заклинания и коптил странно пахнущей лампой. Когда Церитин закончил меня коптить, он что-то записал в маленькую книжечку, довольно улыбнулся и сказал, что у меня достаточно сил, чтобы первое время противостоять магии Вольфганта. Увы, протяженность этого времени он не уточнил, чем не слишком меня обнадежил.

Потом мне принесли поесть, а через час вернулся пресвитер, сел напротив меня, сложил ручки и принялся учить меня простеньким заклинаниям. «Простеньким» в его понятии было: вызвать свет, создать магический блик, если вызвать свет не получилось, закрыть на расстоянии окна или двери, открыть замок… у нас с ним явно не совпадали понятия о простоте, и в итоге Игнатиус, вздохнув, отпустил меня восвояси.

Я свернула в узкий переулок между жилой и трактирной частью Грейстоуна и по привычке затаилась, завидев чеканящих шаг стражников. Время полнолуния еще не пришло, и глаза мои были нормального цвета, но я предпочла сразу скрыться.

Я вышла из тени крытого переулка только тогда, когда шаги затихли за поворотом. На краткий миг мне показалось, что за моей спиной колыхнулась густая тень, но, присмотревшись, я разглядела лишь крысу.

Я знала, что Тени не станут за мной следить. Они понимали, что идти мне некуда. И что Самуэль не оберется проблем после моего исчезновения. А я на это никогда не пойду, это они тоже должны были знать. Магия, которая могла им помешать меня найти, не была относительно слабым врожденным даром, который действовал лишь в небольшом пространстве непродолжительное время. Это мне рассказал Игнатиус, стараясь выдавить из моих ладоней хоть подобие света. А других магов здесь никогда не наблюдалось… Судя по всему, Вольфганта с его Книгой поблизости не было тоже.

Крысы же были безмолвной и крупнейшей частью населения Фристады. Их серые тельца пролезали везде и сжирали все, что возможно. Но, подумала я, если крысы все еще здесь, Фристада не тонет под напором тварей Раскаля, как убеждал всех Рем.