– Вали отсюда, – буркнули мне с крыльца и обдали перегаром.

– Я за товаром, детка, – игриво возразила я, сдерживаясь, чтобы не побренчать монетами в кошельке.

Ответ был не тот, и я поняла это сразу. На что бы ни соглашалась рыжая, прокуренная, но еще молодая девица, со злобой буравившая меня взглядом, но связь с женщиной была… нонсенсом. Этого не поощряли Аскеты, не поощрял герцог и как следствие – главы домов нежности. Всему был свой предел, и я сделала попытку вывернуться:

– Я слышала, здесь есть мальчики.

– Тогда, дорогуша, тебе придется почистить уши, – выйдя из группы товарок, рыжая подошла ко мне вплотную. – Потому что таких мальчиков здесь нет.

Я растерянно заморгала, не совсем понимая, что она имеет в виду.

– Да-да, – отозвалась другая. – Вали отсюда, потому что тебя даже Грязный Эд не возьмет, страхолюдина.

Кто такой Грязный Эд, я не знала, но, судя по тону девицы, он не брезговал и трупами недельной давности.

– Решила наш барыш угнать, дрянь, – охотно поддержала третья, и я поняла, что драки не избежать.

Этот Гус что, не мог спрятаться в более подходящем месте?

На нас уже смотрели со всех сторон, предвкушая зрелище, а охранники не слишком-то спешили. Я заметила, как один из них – с саблей на боку, – раскурил самокрутку и, наклонившись к уху товарища, что-то прошептал.

– Послушай, – миролюбиво сказала я, – мне не нужны неприятности. Я пришла немного развлечься, разве это запрещено? Ни ваш барыш, ни Грязный Эд меня не интересуют, а…

И тут злобно щерившиеся девицы неожиданно растеклись в нервных, сладких улыбках, а на мое плечо легла чья-то рука.

– Вот ты где, – сказал голос.

Я обернулась и столкнулась с раздраженным взглядом высокого и совершенно незнакомого мне мужчины.

– Прошу прощения, миледи, – серьезно сказал он девицам. – Мы больше не посмеем вас беспокоить.

Он взял меня за руку и повел прочь с Тряпичной улицы – и, проклятье – у всех на виду. Но я молчала, потому что предпринимать что-то, пока окружающие обращают внимание только на нас, глупо. Пусть он даже перепутал меня с кем-то, тем не менее, он вытащил меня из неприятной ситуации. А значит, я буду паинькой ровно до тех пор, пока мы не растворимся во тьме ближайшего переулка.

– Кто вы? – прошептала я, когда Тряпичная улица осталась позади. – Спасибо, конечно, но…

– Это было неосмотрительно с твоей стороны, – спокойно сказал он, словно не слыша вопроса. – Заявляться на улицу, полную проституток и денег, одной.

Он был прав, и от этого внутри на миг вспыхнула ярость. В конце концов, кто он такой, чтобы вот так появляться и вести себя как… Перевернутые боги, да – вести себя как Самуэль.

Я вырвала руку из его захвата и собралась тут же скрыться, пока он оборачивается, но незнакомец оказался куда быстрее меня.

– Прошу прощения, – улыбнулся он и снова схватил меня за руку. – Аттикус.

– Что?

– Меня так зовут. А ты ищешь Гуса, ну и раз так вышло, что я могу тебе помочь…

– Кто ты такой? – зашипела я, стараясь высвободить свою ладонь снова, но хватка в этот раз была железной.

– Тень, – вздохнул он и затащил меня в темный угол, совершенно неожиданно оказавшийся пустым, хотя я была уверена, что за нами с удовольствием наблюдают.

Сопротивляться я тут же перестала и послушно прижалась к грязной стене.

– Я сидел от тебя слева через два кресла. – Аттикус, видя, что ярость моя спала, словно ее и не было, отпустил мою руку. – А потом подумал, что ты захочешь найти Гуса. Со стороны Рема было невежливо задерживать его, тем самым усложняя вам обоим задачу.

– Так это вы… – выдохнула я, гадая, что мне будет за невежливое обращение. – Вы следили за мной, пока я сюда шла?

Он не ответил, только обжег меня странным взглядом и повел прочь. А я поняла, что он следил не только пока я шла сюда, но и утром. Значит, Самуэль был прав в своих догадках… Тени действительно наблюдали за мной.

Сопротивляться я больше и не думала, вряд ли кто-то посмеет представиться Тенью, таковым не являясь. Для этого нужно было знать об их существовании, а также знать, что происходит внутри Цитадели. Так что на его месте могла оказаться я да Гус. Но ни мной, ни Гусом Аттикус не являлся.

Вскоре мы покинули Козлиные болота и, свернув в малоприметный переулок, оказались в Северном квартале. Тень всю дорогу молчал, а я вновь начала выходить из себя. Проклятье, все, что я собиралась сделать сегодня – найти Гуса и познакомиться. Но все усложнилось.

– Аттикус? – неуверенно спросила я.

Словно вынырнув из глубоких размышлений, он посмотрел на меня и слабо улыбнулся.

– Прошу прощения, – еще раз сказал он. – Да, я за тобой следил. Было интересно, что ты предпримешь в первую очередь, и я оказался кстати, не так ли?

– Я бы справилась, – буркнула я. Мне стало любопытно, где он был утром: ушел, когда понял, что мне ничего не грозит на кладбище, или так и ходил за мной без конца. – К тому же у меня информация, что Гус обитает именно на Тряпичной улице, а у вас она, по-видимому, иная?

– Слепая Герда – надежный источник, – кивнул он. – Но не в случае с Гусом. В общем-то, это правильно с точки зрения его безопасности, ибо во Фристаде немало желающих повесить его шкуру дома на гвоздь в виде трофея. Боюсь, тебе скормили фальшивку, Дайан. Стража не так уж не сует нос в дела борделей, как кажется на первый взгляд, ты удивишься, насколько у них в этом городе длинные руки. И Гусу, как нашему бывшему брату, это известно. И я удивлен, признаться, что мне приходится тебе об этом рассказывать. Прошу тебя…

Аттикус открыл дверь в совершенно обычный многоквартирный дом, и на нас пахнуло кошками, старым перегаром и табаком. Я скривилась больше оттого, что терпеть не могла кошек. Эти твари ненавидели оборотней древней ненавистью. Иногда казалось, что самый первый оборотень и самая первая кошка однажды вступили на путь кровавой войны, которая продолжалась до сей поры.

Кошки и были той самой причиной, почему я не могла толком скрыться в этих районах. Они чуяли меня везде и всегда и сходили с ума.

Квартира, куда привел меня Аттикус, была крошечной и точно так же провоняла проклятыми кошками, как и подъезд. По распахнутым настежь окнам было понятно, что временный хозяин изо всех сил пытается избавиться от этого запаха, но в случае с кошками это было, конечно же, бесполезно.

Слава Перевернутым богам, кошек в квартире не было, но и хозяина не было тоже.

Я оглядывалась. Повсюду стояли склянки, банки, бутылки, с потолка свисали засушенные травы. Я поискала взглядом каких-нибудь жаб или змей, но, видимо, Гус предпочитал растительные компоненты. На единственном столе, под кривую ножку которого была подсунута какая-то древняя книга, громоздился котел. Спал Гус, судя по всему, тут же, на продавленной кровати, а готовил – за занавеской. Впрочем, там с тем же успехом могла быть и уборная.

Я узрела стул, но садиться на него поостереглась. Потом я посмотрела на Аттикуса – на него, казалось, жилище Гуса не произвело никакого впечатления, и тут я вспомнила.

– Гус был Тенью?

– Был, – спокойно ответил Аттикус. – Как ты понимаешь, он и остался Тенью. Он успел дать Присягу, а значит, хочет он того или нет, он подчиняется нам.

– Стало быть, вы здесь ради меня, – заключила я, и, надо сказать, мне это даже польстило.

Чтобы за моей скромной персоной приставили следить Тень? Скажи мне это кто еще пару дней назад, я бы рассмеялась в лицо. И все же меня это совершенно не радовало.

– И где он? – спросила я, чтобы отвлечься. – Пошел к веселым девочкам?

– Тени этого нельзя, – ровно объяснил мне Аттикус. – Впрочем, Гусу всегда было плевать на наши правила.

– Это из-за этого ему указали на дверь?

Я начинала откровенно глумиться, потому что мне стало до боли обидно. Все-таки из меня сделали не просто приманку, а подопытную крысу. Даже Гус, наверное, не проверяет свои варева на животных…