– Конечно справлюсь, ваша светлость!
– Тогда не теряйте времени, мессир Гауке-Босак.
Старший капитан откланялся, покинув барона и его генерала.
– Как думаешь, мессир Варга вернулся?
– Мне должны были бы сообщить, ваша светлость. Впрочем, вполне возможно, что они ожидают вас, а посланники Тадеуша могут и не найти меня сразу. Приказ ведь был препроводить мессира Янку прямо к вам.
– Тогда пошли, Логан, – Аластор Вук-старший не собирался терять ни минуты.
– Вы готовы, Горан? – барон твердо смотрел на мессира Опачича. Первый канцлер дома Вуков быстро закивал. Ему было очень не по себе. Мало того, что утром Особая гвардия заперла Горана в собственных покоях, словно какого-то преступника, а теперь его еще пригнали сюда под очи Аластора Вука-старшего в достаточно грубой и бесцеремонной манере. А ведь первый канцлер – это чин почтенный и уважаемый. Неужто опала? Но за что? Верой и правдой служил все это время мессир Опачич барону. Приворовывал, конечно, но в конце концов не больше, чем другие. А уж в заговорах всяких и прочих безобразиях, он вообще не участвовал. Даже не слышал о них.
– Тем лучше, – удовлетворительно продолжил правитель земель Вуков. – Пишите. Приказ всеобщий барона Аластора Вука, законного правителя этих земель, сюзерена благородных людей и властителя прочих граждан сего славного баронства. Дату ставьте. Поставили? Отлично. За сим приказываю: с этого момента учредить новую организацию, подконтрольную только мне самому и никому более другому. Имя дать ей: Ведомство дел безопасности. Образовать место руководителя данного ведомства. Должность обозвать: Протектор баронства. Дабы он был одним из главных защитников нашего рода, рода Вуков, получивших благословение Всемогущего на правление этой прекрасной страной.
Присутствующих в тронном зале было немного. Генерал Оукман, старшие капитаны Особой гвардии Варга и Плятер, некто мессир Драган Янко, которого привел Тадеуш, постельничий барона Деян Кос, да еще с десяток людей Особой гвардии, призванных охранять персону Аластора Вука-старшего. Но с каждым словом барона, людям становилось все более неуютно здесь. Странное чувство грозных перемен охватывало умы и души. Генерал Оукман неожиданно осознал, что никогда уже жизнь населения его родины не станет прежней. Он не мог даже объяснить, почему к нему пришло это озарение. Но что случилось, то случилось. И это очень неприятно поразило Логана. Его подчиненные ощущали примерно то же самое. У мессира Коса кольнуло сердце. Канцлер Опачич с ужасом заметил, как тряслись его руки, пока он писал приказ. Теперь его светлость точно решит, что он в чем-то виновен. Только Драган Янко стоял мрачный, спокойный, тихий. Когда в тронном зале появился барон, он не обмолвился ни словом со своим протеже, которого приказал доставить к себе в целости и сохранности как можно скорее. Этим он очень удивил Тадеуша Варгу. Потом последовало требование немедленно призвать первого канцлера. И вот теперь новые распоряжения.
– Протектор будет обладать неограниченными полномочиями в пределах своей компетенции. Приказания и распоряжения протектора обязаны выполняться столь же незамедлительно, как если бы это были приказания самого барона. Подотчетен протектор будет лишь мне, как своему непосредственному правителю. Назначить и снять с должности протектора сможет только барон земель Вуков.
Аластор продолжал диктовать, а генерал Оукман все отчетливее понимал, что отныне начинается самая настоящая война. Война первым делом внутренняя, война с непокорными и несогласными. И что теперь вряд ли его светлость будут любить также сильно, как прежде. Теперь его, пожалуй, что будут только бояться, а может и ненавидеть. Хуже всего то, что вокруг маленькой страны бродит достаточно хищников, мечтающих приобрести эти земли в свой личный карман, а не сотрудничать с удельным барончиком. Справится ли Аластор с тем, что задумал? А сколько новых врагов появится у Вука, когда полетят невинные головы? То, что они полетят, Логан уже не сомневался. Ему стало совсем паршиво от того, что первое убийство произошло по его вине, из-за его собственной самоуверенности. А был ли так уж виноват Джон Вук в измене? А заслужил ли он такое безразличие со стороны отца к своей судьбе? Уж не помутился ли сам барон рассудком, потеряв человеческий облик, подобно Хэрету Вуку?
– Провозгласить протектором баронства с этой минуты верного нашего подданного мессира Драгана Янку. Объявить об этом по всем принадлежащим дому Вуков территориям через наше Ведомство глашатаев. Выписать все необходимые документы и грамоты поставленному протектору. На первое время генерал Особой гвардии Логан Оукман становится главным помощником протектора по силовой части. Особая гвардия временно переходит в подчинение Ведомства дел безопасности. Отменить приказы протектора вправе только барон. Однако (это не пишите), я призываю всех следовать просьбам и требованиям протектора с должным рвением, чистосердечно и добросовестно, ибо я доверяю мессиру Янке вполне. К вам, мессир Оукман, особая просьба грамотно и недвусмысленно донести всем вашим людям то, что было только что сказано. С генералом Аксельродом я буду разговаривать сам. Мессир Опачич, записывайте дальше…
Долго еще диктовал Аластор Вук-старший и долго еще его слушали те, кто находился в зале. Все были серьезны, крайне напряжены. Никто не ждал такого поворота событий. Не ждал этого и Модест Фотийон. Впрочем, он был единственным, кто перестал переживать за свою жизнь. Переживать следовало теперь всем остальным. Барон наконец-то доверился ему, а делать свою работу Модест умел. Он понимал, что Аластор неспроста пошел на столь радикальные меры. Если дело дошло до того, что теперь Вук дарует Фотийону такие полномочия, то причины данного поступка весьма и весьма основательны. Похоже, барон и сам понял, что загадочная болезнь его была вызвана не заразой, а обставлена кем-то из племени людей. Тем, кому не очень хотелось, чтобы барон оставался на этом свете. И все же с трудом шпион верил в чудеса. Как же его светлости удалось выкарабкаться? Это, конечно, сейчас не было первостепенным вопросом для ума Модеста, но все же и он оставался человеком. Его просто-напросто терзало любопытство.
– Давайте сюда, я распишусь. И приказ мой вступит в силу.
Первый канцлер раболепно протянул правителю земель Вуков свиток и перо. Поставив подпись, барон встал со своего трона и, опираясь на трость, зашагал к мессиру Янке.
– Мессиры, я прошу всех вас, кроме нового протектора, покинуть меня. Генерал Оукман, вы ожидайте мессира Янку на выходе. Я думаю, после нашего разговора у вас будут общие темы для обсуждения. Первого канцлера препроводите-ка обратно в его покои. Мессиры Плятер и Варга, прошу вас, далеко не пропадайте. Пока что у вас есть время, проверьте своих подопечных: мою жену и младшего сына. Да, мессир Гауке-Босак занят, навестите еще заодно и Аластора. Мессир Кос, вам генерал Особой гвардии выделит людей, и отправляйтесь с только что заверенным мною документом прямиком в Ведомство глашатаев. Пусть выполняют волю барона.
– Ваша светлость! – мессир Опачич рухнул на колени. Нервы первого канцлера не выдержали. – За что меня опять под арест? Неужели вы меня в чем-то подозреваете?
Барон холодно посмотрел на него:
– О, я вас ни в чем не подозреваю. Но время такое, что доверяй, но проверяй. Теперь у нас есть мессир Янко. Протектор, уж поверьте, сумеет разобраться в том, кто предатель, а кто нет. Я думаю, вскоре вы с ним еще пообщаетесь. Мой вам совет: будьте максимально честны, и если вы ни в чем не виноваты, то вам ничего не угрожает, мессир Опачич.
Горан продолжал валяться в ногах Аластора. Он был не в силах встать, лежал и всхлипывал. Вряд ли он вообще хоть что-то уразумел из того, что сказал ему правитель баронства. Логан Оукман брезгливо кивнул своим солдатам. Гвардейцы все поняли без слов. Сильные руки подхватили первого канцлера под локти и в один момент вынесли несчастного вон.
