– Я благодарю вас за оказанную мне любезность, Маргаритка. Так, кажется, вас прозвали в народе?

Ангелар Рашко с интересом воззрился на графа фон Кёнига. Глаза Риты выразили сначала удивление, потом гнев. Она разрешала величать себя так только близким людям. Остальные же забывали это прозвище, когда она появлялась рядом.

– Не надо стрелять в меня глазками, девочка, – голос графа был спокоен. – Я – старый воин, много повоевал, многое повидал. Я люблю слушать истории, правдивые и не очень, об известных и умелых бойцах. Кто же не слышал, что где-то на землях Вуков обитает воительница, владеющая луком так искусно, словно сам Всемогущий одарил ее этим умением?

– В таком случае вы знаете, что со мной вы в безопасности, граф. Я уважу ваш возраст, и ночами вы сможете крепко спать, – зло огрызнулась Маргаритка.

– Лейтенат! – прикрикнул на нее Ангелар.

– Комендант, я прошу вас. Я не нуждаюсь в защите. Ни в физической, ни в духовной, – молвил фон Кёниг. – Она просто зазнайка, еще молодая, чтобы рассуждать трезво.

– Это так, – ответил комендант Рашко. – Прошу меня простить, но вам, похоже, придется примириться с ее характером.

– Ну почему же? – вне себя от ярости Маргаритка скрежетнула зубами. – Если я обижу генерала, он всегда сможет потребовать удовлетворения. Раз мнит себя таким еще ловким юношей.

– Лейтенант, я вас под суд отправлю! – Ангелар разозлился не на шутку.

– Не стоит, милостивый государь! Вы не заслуживаете такого. Зачем эти публичные процессы? – граф фон Кёниг пришпорил коня, подскакал к Маргаритке вплотную и сбил ее с лошади. Все было настолько быстро и молниеносно, что ни комендант, ни его люди, ни люди самого генерала, ничего не успели понять. Лейтенант Флауэрс успела сгруппироваться в падении, а также выхватить лук и одну стрелу из своего сайдака. Легко и стремительно она вскочила на ноги и уже натягивала тетиву. Но такой скорости она не ожидала от генерала. Даже для нее это было слишком. Полуторный меч Альберта сверкнул и плашмя ударил ее по рукам. Она вскрикнула, выронив оружие. Потом резкий и неожиданный толчок ногой в спину, и она приземлилась на землю, расцарапав щеку о маленькие камушки, покрывавшие дорогу.

Когда Ангелар очнулся, граф фон Кёниг уже подвел своего коня к нему. Меч генерала был в ножнах.

– Вот видите? Так я обычно учу нерадивых солдат. Я клянусь честью, комендант Рашко, что я верну вам Маргаритку обратно живой и здоровой. У нее есть потенциал. Она просто глупа и молода.

– Д-да, спасибо, генерал, – запинаясь проговорил Ангелар. – Давно искал на нее управы, да у самого рука не поднималась.

– Согласен, внешне она мила, тут не поспоришь, – посмотрел Альберт фон Кёниг на вставшую на ноги и отряхивающуюся девушку. Она тихо ругалась самыми грязными словами. – Ты что-то хочешь сказать, девочка?

Маргаритка в гневе посмотрела на генерала.

– В этот раз ваша взяла, мессир! Но будут еще в жизни ситуации, не так ли?

– Лейтенант, я все-таки надеюсь, что вы извлечете урок. Вы быстры, стреляете из лука отлично. Но лук никогда не будет пистолью, а стрела пулей. В путешествии, если будет время, я покажу вам, что смогу отбить мечом любую стрелу, запущенную вами в меня.

– Легко говорить, когда знаешь, что этого произойти не может. Меня казнят за убийство генерала.

– А разве стрелу сложно лишить наконечника? Или нельзя сделать новые, более безопасные стрелы? В конце концов, я могу написать завещание и призвать своего знаменосца в свидетели, что сам и по доброй воле иду на это соревнование, назовем его так. И если бы вы не концентрировались только на себе, а читали и слушали истории о других известных благородных людях, то знали бы, что граф фон Кёниг никогда не бросает слов на ветер. Честь – это главное, что есть у меня наряду с моей семьей. И если вы усомнитесь в этом хоть раз, даю вам слово, что вызову вас на поединок, отобью все ваши выстрелы, и вспорю вам брюхо, как его вспарывают охотники у убитой ими молодой лани. Поверьте мне, вы завопите тогда, как обычный смертный, а не как Маргаритка, великий рыцарь.

Ангелару сделалось не по себе от этой картины. Однако вмешаться он не смел. Комендант, как раз был наслышан про знаменитого Альберта фон Кёнига, мастера меча. И он понимал, что его любимая сама напросилась на все это. Конечно, начнись настоящий бой, Ангелар был готов умереть, защищая ее. Он не побоялся бы генерала. Но сейчас шел воспитательный процесс. И в душе, мессир Рашко был даже несколько благодарен своему, возможно, будущему врагу. Не хотел бы он встретиться с графом на поле брани. Особенно теперь, после того, что видел.

Маргаритка же страха не испытывала, скорее недоверие. Она задумалась, а потом вдруг с интересом спросила:

– Вы действительно отобьете все пущенные в вас стрелы, мессир?

– До единой.

– Я не умею читать, – покраснев, сказала Рита Флауэрс, – но вы не правы. Я люблю слушать истории. Мой любимый герой – барон Грейтфул. Он жил на наших землях еще до воцарения дома Вуков. Говорят, что, когда его войско пало, самого барона удалось убить, лишь когда погибло около сотни его врагов. Он спрятался в расщелине, попасть в него стрелами было невозможно. Все пешие воины, что заходили туда, погибали от ударов двух его топоров. В итоге в расщелину как-то умудрились залить горящее масло. Барон сгорел заживо, но его грозные крики еще долго снились в кошмарах убийцам. Он не вопил от боли, а страшно ругался. Как будто огонь, уничтожающий его плоть, лишь придавал ему сил.

– Я знаю эту легенду, лейтенант, – лицо генерала Кёнига смягчилось. – Знаю и другие.

– Расскажете, пока будем в пути? – глазки Маргаритки приобрели те хитрые очертания, которые обычно появляются у ребенка, когда он придумывает в своей голове очень коварный план, и уверен, что сможет обмануть взрослых, и заполучить, наконец, свои долгожданные конфеты. – А потом, если вы действительно сможете отбить все мои стрелы, то, пожалуй, мессир, я преклонюсь перед вами.

– Лейтенант! Не вздумайте стрелять в генерала, я приказываю вам! – голос Ангелара отдавал беспокойством.

– Комендант, я не преступлю законов гостеприимства и нашего государства, – с улыбкой повернулась к нему девушка. Окровавленная щека не сильно попортила ее красоту, решил Рашко. – Генерал прав, стрелы можно обезопасить. А вот увидеть такое владение мечом, о каком мессир повествует здесь, представляется возможным лишь раз в жизни. И я буду свидетелем такого события, обещаю. По коням и в путь?

И Маргаритка, вернув лук и стрелу в сайдак, с легкостью запрыгнула в седло.

– Да, отправляемся. Не будем тратить времени. Его, как и всегда, крайне мало, – ответствовал граф Альберт фон Кёниг и вонзил шпоры в бока своего скакуна.

Мейнхард смотрел на Лунные горы. Их макушки прорезали небосвод и устремлялись ввысь, мужественно, и ничего не страшась. Пик Грома – главный колосс всего горного хребта вырастал более, чем на семь километров над уровнем моря. Самая высокая вершина Правии. Вокруг него выделялись Саградо, Перст Ведьмы и Маленький Монстр. Остальные уроженцы этой горной области не были столь значимы, но общий вид многочисленной семьи нерушимых гигантов внушал благоговение и смятенность. Гребень хребта укрывал густой снежный покров. Погода была ясная. Ни облачка. Солнце светило ярко, и пейзаж представлялся будто нарисованным. Природа порой создает столь прекрасные вещи, что человек должен понимать всю тщетность своих попыток покорить ее. И многие понимают.

Сын барона Вука не мог оторвать глаз от того, что он видел. Вид с этого холма заворожил его. Он, словно под гипнозом, сидел на коне и, не моргая, всматривался в Пик Грома. Его отпустили прокатиться. На удивление, юноша достаточно быстро заслужил доверие майора Астура. Он был расторопен и за всю последнюю неделю ни в чем не провинился, выполнял приказы исправно, и даже где-то проявлял смекалку, которая возвышала его в глазах Казимира. Потому тот и позволил Мейнхарду прогуляться за городом. Да и куда теперь возможно сбежать? Если он начнет чудить, его обязательно схватят и доставят назад. Дураков здесь нет.