Хильди вскочила на ноги и обняла его за шею, без опаски прижавшись лицом к мокрой и почерневшей от крови щеке. Гунтер прикрыл глаза, чувствуя живое, приятное тепло. Это все стоило того, чтобы маленькое человеческое сердечко продолжало биться.

— Ты же так боялся его, — пробормотала Хильди, не отпуская его. — Тебе было так страшно. И ты все равно это сделал. Знаешь кто ты, Гунтер? Герой. Настоящий рыцарь.

Он неподвижно стоял, невольно слушая голос Карстенда, который старался заглушить слова Хильди. Дыхание мертвеца против стука горячего сердца. Гунтер немного наклонил голову, осторожно прикоснувшись носом к спине Хильди. Ее живая пульсация на время заглушила все вокруг, даже заставив умолкнуть Карстенда.

Девушка отстранилась от дракона и вытащила что-то из кармана платья.

— Теккерей был не таким, — тихо пробормотала она, опустив голову. — Он обменял нашу давнюю дружбу на птичницу Агнет. Бросил, сбежал!.. Поэтому я и пришла к тебе — из-за него.

Она протянула железный талисман на новом кожаном шнуре и осторожно надела его на шею Гунтера. Он почувствовал, как его кожи коснулся теплый кусочек металла и наклонил голову, рассматривая его. Амулет был плоский, грубо изображающий многоконечную звезду, переплетенную линиями.

— Это амулет защиты, — пояснила Хильди. — Теккерей предал меня, и амулет его погубил. Но тебя он точно будет защищать.

Гунтер едва не улыбнулся от ее слов. Слабые, наивные существа, верящие, что подвеска сможет защитить их. Хотя будь он человеком, то тоже верил бы в разную чушь чтобы было не так страшно жить.

— Полагаю, что единственное, кого мне теперь стоит опасаться, это людей, которые забредают в мою часть леса и требуют, чтобы их убили, — пробормотал он.

Хильди улыбнулась и провела ладонью по его лицу, стирая кровь.

— Теперь — да. Но пока даже это тебе не грозит. В лесу не осталось ни одного человека…

Да, все ближайшие деревни были сожжены дотла. Понадобится время, чтобы найти поселение людей, да и еще такое, которое согласилось бы принять к себе Хильди. Но… но это все могло подождать. Немного, совсем чуть-чуть. Гунтер не хотел никуда сейчас идти, лететь, не хотел что-то искать и не хотел пока отпускать от себя Хильди. Может потом, чуть попозже…

Он стиснул зубы, вспомнив последние слова Карстенда.

«Для… те…бя… его… жизнь — как… один… день».

Драконы живут столетиями. Небольшой отдых может растянуться на целый год — а для людей это так много. Их жизнь подобна существованию мотыльков-однодневок. Казалось, что еще сегодня все было хорошо, и человек был жив, а уже завтра он умирает от старости. Вся жизнь Хильди, которая едва началась для нее, пролетит для Гунтера точно затянувшийся летний день. И уже завтра он снова будет один.

Хильди щелкнула его по носу, отвлекая от раздумий, и он слегка улыбнулся, смотря на нее. Если вся ее жизнь займет лишь одну страницу из его собственной жизни, то эта страница будет его самой любимой, которую он будет перечитывать и вспоминать всю свою невообразимо долгую и одинокую жизнь.