— Так объясни мне теперь, Тиа, какого же чёрта, после всего через что ты прошла, ты полезла в неравный бой с этим гурским отребьям из-за такого как я?
Тиана почувствовала нервный ком в горле и жар танцующий на её щеках. Она уже не раз задавала себе тот же вопрос. Её ведь страшно раздражало самодовольство бледного эльфа, бесили его извечные чёрствость и эгоизм, а вампирская природа вызывала в ней опасения. И всё равно она кинулась его защищать, всё равно не могла перестать о нём думать и ощущать странный трепет каждый раз, когда Астарион к ней приближался.
Она и самой себе до сих пор не могла до конца признаться, а уж произнести это в слух…
— Ты мне не безразличен, — наконец выдавила из себя Тиана.
Он ответил ей довольной улыбкой и огоньками заплясавшими в его алых глазах.
— И это, однозначно взаимно, моя дорогая! — соблазнительно произнёс он.
Тиане показалось, что прошла целая вечность с тех пор как он в последний раз смотрел на неё этим хищным, флиртующим взглядом. И охотница ясно осознала, как ей этого не хватало.
— А теперь, я так понимаю, ты ждёшь моего откровенного рассказа о Касадоре? — произнёс он обречённым голосом, лениво потягиваясь.
— Ты не обязан мне ничего рассказывать если не хочешь! — заверила его эльфийка.
— Да я даже имя его упоминать не хочу! — порывисто ответил Астарион, но тут же взял себя в руки. — Но ты была со мной предельно честна, и я хотел бы ответить тебе тем же. К тому же ещё одной ночи скучной задушевной болтовни я могу не вытерпеть. Давай уже закончим со всеми признаниями, чтобы в будущем, можно было заниматься чем-нибудь более… интересным.
Тиана кивнула, улыбаясь своим в момент расшалившимся мыслям.
— Так, твой бывший хозяин…
— Касадор Зарр повелитель вампиров во Вратах Балдура, — величественно начал Астарион, но голос его становился всё презрительнее с каждым словом, — патриарх своего ковена и жестокий садист, одержимый лишь властью. Абсолютной властью, способной полностью подчинять и беспрекословно повелевать живыми существами.
— И как же ты попал к нему в руки? Когда он тебя обратил? — Тиане давно было это интересно, но она всё не решалась поднять эту тему.
— Почти двести лет назад, во Вратах Балдура, на меня ночью напала группа гуров, избив практически до смерти.
— Вот почему ты так прореагировал на охотника, — понимающе кивнула Тиана.
— Да, именно его сородичи в первую очередь причина того, что я стал таким, — со злобой в голосе подтвердил Астарион.
— Но за что они на тебя напали?
— Точно уже и не скажешь, но скорее всего были недовольны одним из моих судебных решений. Я никогда особо не жаловал их народ.
— Ты и в правду был городским судьёй? — поражённо переспросила эльфийка. — Я была уверена, что это одна из твоих шуток, прикрывающих правду. Настолько абсурдно это звучало!
— В правду всегда вериться с трудом, вот почему я предпочитаю удобную ложь, — снисходительно улыбнулся эльф. — А горькая правда в том, что когда я уже был на пороге смерти явился Касадор, разогнал нападавших на меня и предложил спасение — дар вечной жизни. Учитывая, что выбирать приходилось между «вечной жизнью» и «истечь кровью в придорожной канаве», я принял предложение. И так я стал вампирским отродьем, а он моим мучителем, показавшим мне, как долго может тянуться «вечность».
Скулы Астариона были напряжены, а взгляд устремлён в никуда.
— До этой ночи я не представлял насколько схожими, оказывается, были наши судьбы. Но даже тебе до конца не понять, какого было мне жить под его контролем, — со злостью и болью в голосе продолжал вампир. — Ведь вампирское отродье не дотягивает даже до раба. Это скорее послушная марионетка в руках хозяина. У нас физически нет выбора. Мы повинуемся приказу господина инстинктивно. Он говорит — и наше тело отвечает.
Тиану пробрала дрожь от его слов, так ярко представила она себе, какой была бы её жизнь, не имей она собственной воли и сил ослушаться приказов главы гильдии.
Она вдруг осознала, каким же важным и ценным теперь являлось для Астариона любое его решение, ведь оно наконец-то было именно его.
— И Касадор в полной мере пользовался властью надо мной. Иногда заставлял терпеть боль, иногда пытать самого себя. Всё что было угодно его извращённой душе, — продолжал с отвращением Астарион, всё ещё смотря в сторону. — Однажды даже всю ночь вырезал у меня на спине бритвой сонет собственного сочинения. Говорил, что превращает меня в шедевр и что, чем больше я кричу, тем чаще он ошибается и тем больше ему приходится делать исправлений.
Тело Тианы разрывали эмоции. Она не знала, как лучше их выразить, чтобы вновь не обидеть Астариона и не разрушить это хрупкое доверие, вновь зарождающееся между ними.
— И даже не надейся, что я покажу тебе эти шрамы в обмен лишь на частично оголённую грудь, — с надменной усмешкой ответил он на её сочувствующий взгляд.
От этих слов эльфийке вдруг нестерпимо захотелось сорвать с вампира его чёрный дуплет и рубаху с кружевным воротником, увидеть то, что он на самом деле скрывает от всех за своим хамством и насмешками. Но она сдержала свой мимолётный порыв, напоминая себе об осторожности.
— И ты уверен, что охотника прислал именно Касадор?
— Несомненно. Ему одному известно о моих счётах с гурами и он вполне мог посчитать это забавной шуткой, — с горечью ответил Астарион. — Но главное — это послание! Он напоминает мне о своей власти. О том, что способен добраться до меня даже в этом захолустье. И он требует моего возвращения. Желает восстановить свой контроль над моими телом и душой… и вернуть меня во тьму!
Астарион говорил с такой безысходностью и надломом, а его лицо, казалось, и в самом деле накрыла тень. Тиана не выдержала и подалась вперёд, беря его за руку.
— Я никогда не позволю этому произойти! — заявила она, вынуждая вампира смотреть прямо в её сверкающие страстью глаза.
Его движение было стремительным, как бросок змеи. Прохладная рука Астариона нежно проскользнув по скуле зарылась в её огненные волосы, настойчиво притягивая эльфийку к себе. Он целовал её глубоко и влажно, с силой впиваясь в податливые губы. Тиана и не думала сопротивляться, лишь вздрогнула, когда её язык коснулся острых клыков вампира.
Затем он по-хозяйски схватил её за бёдра и рывком придвинул к себе, вынуждая Тиану разорвать поцелуй и повалиться на спину.
От удара заживающее плечо пронзила острая судорога и охотница невольно зашипела от дискомфорта. Астарион замер, нависая над ней и глубоко дыша.
— Пожалуй придётся отложить подобные развлечения, пока твои раны окончательно не затянутся, — томно произнёс он, обжигая её лицо своим дыханием и уже собираясь отстраниться, когда эльфийка, вцепилась ему в плечо, не готовая прерываться из-за каких-то царапин.
— Или… — тут он хитро прищурился и ядовито прошептал ей на ухо, — пока с твоей кожи не выветрится запах этого поганого волшебника.
Щёки Тианы тут же вспыхнули от смущения, и она разжала хватку.
— Между мной и Гейлом ничего не было, — серьёзно заявила она смотря прямо в кроваво-красные глаза вампира.
— Да я и не сомневался, — с издевательской улыбкой ответил Астарион, — у него ведь решительности не больше, чем у незабудки.
Тиана еле сдержалась, чтобы не рассмеяться ему прямо в лицо.
— Но если он, ещё хоть раз, коснётся тебя без необходимости, — продолжал вампир, переходя на угрожающий рык, — я точно не сдержусь и разорву его болтливую глотку.
Тиана невольно поёжилась. Весь вид Астариона заставлял поверить в правдивость его угроз и вызывал у неё… возбуждение.
Эльф, тем временем, глядя на неё прищурился с довольной улыбкой.
— Да тебе, я смотрю, прямо не терпится, моя прелесть, — сладко протянул он.
— С чего ты взял? — сверкнула глазами охотница, не желая признаваться в своих слабостях.
— Я это чую, – томно прошептал вампир, отчего в животе у Тианы завязался пылающий узел. — Томительное ожидание будет тебе уроком — нечего подпускать к себе всяких самодовольных магов, — усмехнулся он и нежно поцеловал, практически уже невидимую, отметину от своих клыков на шее эльфийки, прежде чем отстраниться.
