— Как же его угораздило связаться с такой… — Саске был преисполнен глубокого сожаления. — Неудивительно, что он давал мне такие советы.

— Мне тоже давал, — сказал Итачи. — Но я воспринял их как призыв иметь серьёзные дела только с проверенными людьми. Когда я понял, что мне нравится Изуми, то не стал спешить. Мы много общались, и я все лучше узнавал ее как человека. И все больше убеждался, что она — именно та, с кем я хочу быть. Мне очень повезло, Саске.

— Я знаю. И я всегда был за тебя очень рад.

— Спасибо. Если бы Изуми слышала наш разговор, то обязательно бы погадала тебе на кофейной гуще и еще десятью разными способами, а на любые возражения заявила бы, что это очень действенные методы, и ей еще в школе нагадали парня с длинным черным хвостом. И именно с таким она вот уже несколько лет как счастлива в браке. — Итачи усмехнулся. Саске очередной раз отметил с какой теплотой и любовью в голосе тот говорит о своей жене.

— Да уж, бывают такие совпадения.

— Ага. Саске, я уверен, что и у тебя все будет хорошо, — Итачи положил ему на плечо свою руку. — Если тебя зацепит кто-нибудь из университета, то не бойся, не избегай, но как следует присмотрись. Постарайся узнать ее как можно лучше, и не бросайся в омут с головой. Вообще, у вас биологов есть такая потрясающая штука, как экспедиции в дикие места. Мне кажется, это самая лучшая возможность хорошо узнать человека, — Саске кивал головой. Слова брата звучали убедительно. Он это все обязательно запомнит и будет иметь в виду, когда придет время. — И еще, — добавил Итачи. — Выбирай не только умом, но и сердцем. — Саске вновь утвердительно кивнул.

Время шло. Саске продолжал активно заниматься наукой, а тему личной жизни затрагивал разве что в своем воображении, продолжая теоретизировать. Какую внешность будет иметь его будущая жена? Зная свой перфекционизм во всем, Саске полагал, что, скорее всего, какую-нибудь примечательную.

После всех этих размышлений у Саске появилось небольшое развлечение, если это можно было так назвать: находясь в общественном транспорте и тому подобных местах, он осторожно поглядывал на окружающих, стараясь найти интересные женские образы. Но дальше этого дело не двигалось. Знакомиться с приглянувшейся в автобусе или метро девушкой он явно не собирался, а в университете таковых пока не наблюдалось. Зато теперь, когда Саске рисовал в голове какие-то картины на тему будущей семейной жизни, то в качестве жены представлял не размытый абстрактный женский образ, а более конкретный — обычно это были те или иные яркие черты, подмеченные им в транспорте или на улицах города.

Вот уже несколько дней перед глазами Саске стоял новый и крайне неожиданный для него образ загадочной незнакомки с длинными розовыми волосами и зелёными глазами, держащей в руках неповоротливую багажную сумку. Он встретил ее в тот полный мистических совпадений день, и просто помог открыть дверь на факультет, после чего сразу пошел на кафедру по своим делам. Может, стоило что-нибудь спросить и завести знакомство? Почему он ушел? Из-за подсознательного страха перемен и выхода из привычной зоны комфорта? Так всю жизнь можно наблюдать, подмечать, теоретизировать, а до дела так и не дойти. К тому же, это не случайная девушка из транспорта, а как-то связанная с университетом. Может, она приезжала сюда по каким-то своим делам, и больше он ее вообще никогда не увидит? Из груди вырвался вздох сожаления. Уже закончилось время студенчества и перед глазами маячила аспирантура. Куда тянуть дальше? Очередной раз решив вернуться к этим мыслям позже, Саске перелистнул учебник по философии — сейчас надо было подумать об экзамене.

Пролетело еще несколько дней. С успехом были сданы вступительные экзамены, и вот он — аспирант первого года обучения. Теперь предстояло определиться с темой диссертации, над чем Саске последнее время размышлял особенно активно. Другие аспиранты из его научной группы ездили для выполнения своих работ в Южную Америку, но было неизвестно, продлят ли грант на этот год, и сможет ли Саске принять участие в данной экспедиции. Несмотря на неопределённость, он почитывал необходимую литературу и прикидывал, чем именно сможет там заняться, если Орочимару возьмет его с собой. Внимание привлекли две группы: змеи ботропсы и амфисбены — родственники змей с интересной биологией. Пока он не знал, в пользу кого из них сделать свой выбор, и решил посоветоваться со своим научным руководителем.

— Саске-кун, — приветливо прошипел Орочимару, когда он пришел к нему в кабинет обсудить перспективы и тему будущей диссертации. — Поздравляю с поступлением!

— Спасибо. Хотел бы поговорить с вами о научных планах.

— Скоро в аспирантской будет собрание, где мы все вместе обсудим наши перспективы, — сообщил Орочимару и бросил взгляд на дверь, за которой раздался стук. — Войдите.

Дверь открылась и Саске почувствовал, как его охватывает изумление: на пороге стояла та самая «девушка мистического дня», как он ее охарактеризовал. Откуда она здесь? Стараясь не показывать удивления, он стоял и серьезно на нее смотрел.

— Здравствуйте! — она поймала взгляд Саске и, пронзая его своими ярко-зелёными глазами, добавила: — Я вас помню. Вы помогли мне с дверью несколько дней назад. — Как будто эти глаза и волосы можно так быстро забыть. Но в ответ он бросил лишь короткое:

— Помню.

— Конечно, помнишь, Саске-кун. — Саске скосил взгляд на Орочимару. Все-то он понимает. Только почему его улыбка вдруг стала столь хитрой? — Волос такого цвета нет ни у кого на факультете. Кстати, я вас так и не представил. Саске Учиха, — Орочимару сделал жест в его сторону. Саске слегка поклонился. Стоп. Почему это она вдруг так удивилась? Что-то здесь нечисто. — Са-ку-ра… — Орочимару говорил вкрадчиво и медленно, словно следя за его реакцией. — Ха-ру-но.

Произнесенные слоги обрушились на Саске градом тяжёлых камней. В голове мгновенно пронеслись события, с которыми ассоциировалось это имя: счастье, вызванное осознанием открытия нового вида, груда работы над описанием и неожиданный крах мечты, которую он столько лелеял. Неужели это она?! Подобные совпадения пугали своей мистичностью, заставляя задуматься о вмешательстве тёмных сил. И именно этот образ приходил последнее время в голову, когда Саске очередной раз размышлял о гипотетической спутнице жизни. Осознание сего факта вызвало внутри еще большую бурю негодования. Нет, немыслимо. Зачем она вообще сюда приехала? Он старался не показывать переполнящих его эмоций, однако почувствовал, как лицо самопроизвольно нахмурилось.

— Вы оба мои аспиранты первого года обучения, — словно гром прозвучала новость, ставшая последней каплей в этой череде роковых неожиданностей. Но почему Орочимару молчал? Почему не сообщил раньше, что она планирует сюда поступать?

— Вот как… Вы не говорили, что берете ее к себе в аспирантуру, — Саске казалось, что все это было тщательно спланированным спектаклем, и вот теперь его режиссёр с удовольствием наблюдает за результатами своего труда. Орочимару никогда не перестанет удивлять.

— Зачем мне было говорить, когда она еще не поступила? Вот теперь Сакура сдала экзамены, и будет входить в нашу научную группу. Я сообщаю тебе. — Возразить на это было нечего.

Внезапно в дверь постучали. На пороге стояла Гурен, которая тут же подозвала Орочимару, и он, пообещав скоро вернуться, вышел из кабинета.

Саске остался вдвоем с Сакурой Харуно, которой, к его изумлению и негодованию, оказалась та мистическая незнакомка. Внутри все бурлило — хотелось сказать что-нибудь едкое и вместе с тем не опускаться до явной грубости. Пока Саске думал, Сакура Харуно первой взяла слово:

— Я знаю вас по статьям, — в ее голосе звучала подчеркнутая приветливость. Она издевается? Еще бы не знала! Наверняка, когда читала его статью, радовалась, что опередила их с Орочимару в описании нового вида.

— Я тоже, — бросил Саске, стараясь придать голосу максимальное равнодушие, хотя негодование внутри продолжало клокотать. — А зачем вы приехали к Орочимару? Вы ведь неплохо работали на Хоккайдо и успешно публиковали статьи в местном журнале. И даже с описаниями видов. — Пусть знает где ее место. Она демонстративно вздохнула. Собирается изображать обиженную?