— И там всегда проблемы со ставками, да? — Сакура об этом знала. Часто люди, которые хотели остаться работать в университете, устраивались на кафедру простыми лаборантами, и лишь потом для них находилась научная ставка.

— Это известный факт.

— Угу… — Сакура задумалась. Саске был связан с кафедрой и Орочимару очень давно, и, скорее всего, он будет первым кандидатом в постоянный штат. — Орочимару-сама наверно сделает все возможное, чтобы оставить тебя на кафедре после аспирантуры?

— Он давно говорил об этом, — подтвердил её предположение Саске. — Посмотрим, как получится.

— Только ты не думай, что я хочу составить тебе конкуренцию! — Сакура решила, что её вопрос мог прозвучать двусмысленно. — Ты наверняка мечтаешь о месте на кафедре с первого курса? Вы с Орочимару-сама так давно работаете и столько всего вместе сделали, что ты больше, чем кто бы то ни было, достоин попасть туда на постоянную ставку. И никак иначе! — Она говорила совершенно искренне.

— Не буду отрицать, я действительно об этом мечтаю, Сакура, — согласился Саске. — И, разумеется, я не думал о том, что ты захочешь конкурировать.

— Угу. Так и есть. — Сакура прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Воздух сотрясался от ночного стрекотания кузнечиков. — Значит, чтобы в будущем я могла часто ездить в экспедиции, надо, чтобы меня взяли либо тоже на кафедру, либо в какой-нибудь профильный научный институт, куда тоже попасть непросто, — продолжала она рассуждения. — Наверно, выглядит так, что я бешусь с жиру, да, Саске? Мне сделали сногсшибательное предложение, а я тут ещё чего-то раздумываю?

— Ничего ты не бесишься, — успокоил он её. — Ты размышляешь, насколько оно тебе подойдёт и какие могут быть альтернативные пути. Внутреннее счастье же далеко не всегда зависит от внешних успехов.

— Это да, — согласилась Сакура. — Можно иметь прекрасную работу, высокий доход, осознание, что ты приносишь этим гигантскую пользу, но при этом киснуть от того, что занимаешься не своим делом, а тебе по душе совсем другое.

— Точно.

— Я люблю пробовать новое, и то, что я освоила на кафедре, мне пришлось вполне по душе. Как я тебе уже говорила, работа с ядами и клеточными культурами меня увлекла, плюс, я испытала невероятное удовлетворение от потенциальной пользы. Но так ли я буду довольна, если погружусь в это с головой, а свое самое любимое дело оставлю в качестве хобби?

— Думаю, на подобный вопрос можно будет точно ответить, если сначала попробовать осуществить это на практике, — предложил Саске здравую мысль. — Сакура, я хочу с тобой ездить, ловить змей, описывать виды. Но понимаю, что для этого нужно, чтобы — как бы сказала Изуми — правильно сошлись звезды. Я считаю, что предложение Сасори несёт целую кучу плюсов и, как минимум, стоит хотя бы попытаться. Ты же не подписываешься при ответе «Да» служить ему до конца своих дней?

— Конечно нет. Но я понимаю, что он будет много вкладывать в мой рост, и если я потом уйду, то подведу его, — сомневалась Сакура. — Также я понимаю, что у меня будет отпуск, будут выходные. Но будут ли у меня силы после основной работы заниматься таким хобби, которое по сложности претендует на полноценную работу?

— Поговори с ним. Скажи, что тебе надо хотя бы попробовать. Может ещё выйти так, что если ты откажешься сейчас, а после аспирантуры будут проблемы с работой, то будешь сильно жалеть, что упустила такую возможность.

— Пожалуй, ты прав… — Его слова звучали убедительно. — Ох, я думаю обо всем этом уже целые сутки.

— Тебе надо отдохнуть и переключиться, — Саске выглянул из гамака и многозначительно на неё посмотрел.

— Да… — От этого взгляда перехватило дыхание, а внизу томительно заныло: за прошедшую рабочую неделю на конференции она изрядно стосковалась по его объятиям. — Саске, сделай так, чтобы я потеряла голову, — перевела Сакура тему на нужные рельсы.

— Пойдём в дом, — ответил он тоном, от которого по телу начали разбегаться мурашки.

Первым делом Сакура приняла душ и, накинув халат, устремилась к Саске в комнату, полная разрывающего на части предвкушения. Сгорая от нетерпения после длительной разлуки, они набросились друг на друга без ненужных промедлений, и ловкими движениями рук молниеносно избавились от одежды.

Каждую ночь в Осаке, засыпая одна, Сакура рисовала в воображении откровенные минуты их с Саске уединений, и вот теперь она могла насытиться ими сполна. Первая порция долгожданного действа прошла быстро и без прелюдий: хотелось поскорее утолить бушующее и рвущееся наружу некотролируемыми порывами желание. Оказавшись на кровати без одежды, Сакура широко развела бедра и, почувствовав вожделенное проникновение внутрь, запустила пальцы Саске в волосы, судорожно облизывая его влажные солёные губы. Он стремительно перехватил инициативу, поймав её язык своим и, слившись с ней в жадном поцелуе, начал наращивать темп.

Несмотря на то, что Саске был сверху, Сакуре казалось, что они владеют друг другом в равной степени: обвивая его ногами, она совершала активные телодвижения, крепко сжимая мышцами быстро скользящий внутри член. Не успев опомниться, Сакура почувствовала неумолимое приближение горячих волн оргазма, который настиг обоих практически одновременно: громко простонав, она впилась пальцами Саске в спину, а он ускорился и почти сразу обмяк, уткнувшись носом ей в плечо.

После некоторой передышки они продолжили любовные игры: одного раза им было совершенно недостаточно.

— Как насчёт чего-нибудь новенького? — с придыханием спросил Саске, когда Сакура ловким движением рук натянула ему презерватив: она отточила этот навык до совершенства.

— А что ты хочешь предложить? — вкрадчиво прошептала Сакура, плавясь от возбуждения все сильнее.

— Иди сюда… — Он сел в кровати на колени. — Садись спиной ко мне.

Разведя ноги в стороны и уперевшись стопами в постель, она опустилась на Саске и, обхватив руками его бедра, начала медленно насаживаться на член. Приняв наиболее удобное положение и самозабвенно двигаясь вверх-вниз, Сакура жмурилась от стремительно нарастающего удовольствия. Мокрые пальцы чувственно ласкали ей грудь и нежно массировали соски то перебирающими, то круговыми движениями, а горячее, ускоряющееся дыхание обжигало сзади шею. Превращаясь от этого коктейля наслаждений в огнедышащий вулкан, Сакура извергала протяжные стоны, от которых исходящая от Саске агония страсти достигала все более зашкаливающих высот. В тот момент, когда эйфория достигла своей кульминации и тело содрогнулось от щедро изливающейся лавы оргазма, Сакуре в ухо донесся хриплый стон Саске, а в шею не больно, но крепко впились в его острые зубы.

Довольные и удовлетворенные, они вскоре легли спать: давала о себе знать усталость от чрезмерно насыщенного дня, особенно у Сакуры после дальней дороги.

В субботу после любезно приготовленного Изуми завтрака Сакура решила позвонить родителям: хотелось сообщить о полученном предложении. «Вот посмотрим, куда ты устроишься со своими змеями. Будешь в лучшем случае учительницей биологии» — эти часто звучащие от них обидные слова нередко всплывали в её памяти, и теперь возникло желание показать, как они заблуждались. Выйдя с телефоном в сад и расположившись в гамаке, Сакура набрала номер мамы.

— Алло! — раздался из трубки довольный голос матери. — Давненько не слышала тебя, Сакура. Привет!

— Привет, мам! Да, загруз был ого-го. Вот только вчера прилетела с конференции. — Сакура последний раз звонила ей накануне отлёта

— Ооо. Хорошо долетела? Где ты сейчас?

— Да, все в порядке. Я у Саске.

— Отлично! — Мама всегда произносила это слово, когда Сакура сообщала, что находится у него. Когда матери её подруг узнавали об их первых ночёвках у парней, то всегда по рассказам предостерегали фразами из серии: «Осторожнее там, смотри не забеременей.» Однако Сакура ни разу не слышала от своей ничего подобного и была уверена, что та втайне надеется именно на такой расклад: обзаведение семьёй и рождение ребёнка привяжет её к дому вместо того, чтобы и дальше «шляться по лесу и рисковать жизнью в поисках своих гадов».