— Про записку впервые слышу…

— Да вчера дело было, и с утра она мне ее предъявила и объяснила кто я есть, — пояснила Сакура. — Ладно, Карин, спасибо большое, что просвятила меня. Теперь я понимаю, откуда растут ноги. Какой-то треш. Обещаю, что никому не скажу ни слова о нашем разговоре.

— Я тебе верю, — с теплотой в голосе ответила Карин.

— Хотя даже если Кин поймет, что я не такая гнусная, какой она меня считает, то не факт, что изменит ко мне отношение, — пришла Сакуре в голову очередная идея. — Ведь если сказать гомофобу, что, мол, тот гей — отличный человек, то вряд ли он станет хорошо к нему относиться?

— Звучит логично, но, я надеюсь, там не настолько все запущено. Время покажет! Может, со временем она все это перерастёт.

— Психолог ей нужен в любом случае!

— Надеюсь, тебя не задевает, что я с ней хорошо общаюсь?

— Ну, это было бы слишком по-детски, — уклончиво ответила Сакура. — Да и вы в одной комнате сидите. Было бы очень некомфортно иметь натянутые отношения. А ее не смущает, что ты дружишь с «гламурной цыпочкой»?

— Нет, — покачала головой Карин. — Она вообще считает меня слишком доброй.

— Настолько доброй, что ты терпишь даже «гламурных цыпочек», — усмехнулась Сакура: ко всему этому только и оставалось, что относиться с юмором.

— Только не произнеси случайно при ней это словосочетание, — попросила Карин.

— Конечно нет, — заверила ее Сакура. — Я вообще ей сказала, что мы не переходим рабочих границ. Она согласилась.

— Это мудро и правильно, — улыбнулась Карин. Тут Сакура поймала себя на ощущении какого-то недомогания и приложила руку ко лбу: он был теплее, чем обычно.

— Слушай, а у тебя нет градусника? — встревожилась она. Только этого еще не хватало.

— Есть в кафедральной аптечке. Тебе нехорошо?

— Что-то не очень… — пробормотала Сакура. — Блин.

— Давай я за ним схожу, и мы здесь спокойно измерим? — с участием предложила Карин.

— Давай. Спасибо тебе!

Градусник показал значение в тридцать семь с половиной градусов, что вызвало у Сакуры и Карин беспокойство: что за болезнь она подцепила? Приняв решение сообщить об этом коллегам и идти отдыхать в общежитие, чтобы не расхвораться еще сильнее, Сакура пошла первым делом к Орочимару: услышав о ее плохом самочувствии, тот дал команду немедленно сворачиваться и идти отлеживаться.

В коридоре по пути в аспирантскую она столкнулась с Саске. Даже внезапно напавшая хворь не смогла испортить радостного впечатления от встречи с ним: охваченная волнительными воспоминаниями о минувшей, наполненной страстью ночи, Сакура расплылась в счастливой улыбке. Однако вслед за этим не замедлили просочиться и ручейки грусти: сейчас она пойдет болеть в общежитие и плакали многообещающие планы на выходные в доме Учиха.

— Сакура, — оживился тот, роняя на нее многозначительный взгляд. — Ну как ты? Успела?

— Успела, но вот что-то приболела, — вздохнула Сакура, делая шаг назад. — Лучше не подходи ко мне слишком близко: у меня температура тридцать семь с половиной. — Тут в носу защекотало, и она, прикрывшись ладонью, чихнула.

— Будь здорова. Где же ты это так? — нахмурился Саске.

— Спасибо… Может, потому что утром вышла с недосушенной головой? — предположила Сакура. — И подстыла… Вот пойду отлеживаться.

— Пойдем, я провожу тебя. Заодно подумаем, что купить по дороге в магазине, — быстро взял в руки ситуацию Саске.

— Спасибо тебе. — Сакура осталась одухотворена его инициативой. — Кстати… — вспомнила она и перешла на пониженный тон. — Ты вчера потерял мою записку, и ее нашла Кин.

— Черт. Значит, все-таки потерял… Утром я про нее вспомнил, но искать не было времени. Надеялся, что она осталась где-то в комнате. Как же так? — Он выглядел напряжённым.

— Ладно, со всеми бывает. Забей! — Сакура решила рассказать ему подробности общения с Кин как-нибудь в другой раз.

Направляясь по территории университетского городка в сторону общежития они обсуждали дальнейшие планы в свете новой и не самой приятной ситуации.

— Сильно только себя не напрягай, — давал наставления Саске. — Больше спи и отдыхай. Может уже за выходные придёшь в себя, Сакура.

— Наверно проведу время в кровати в обнимку с ноутбуком, — высказалась она. — Нам ведь к понедельнику уже нужно будет закончить с тем, что есть, и приступить к генетике, если она будет в порядке.

— Сомнительная идея, — возразил Саске. — Это может затянуть восстановление. Даже если физически ты будешь отдыхать, умственное напряжение не пойдет на пользу.

— Опять из-за меня мы тормозим, — вздохнула она.

— Не твоя вина. Успокойся.

— Давай я хоть с таблицами потихоньку закончу? — убеждала его Сакура. — Они не требуют слишком большого напряга. Да и валяться просто так сутками в кровати… Можно ведь и умереть со скуки. Понимаю, что я могу что-нибудь посмотреть-почитать, но таблицы, уверена, пойдут мне только на пользу.

— Главное, смотри по своему состоянию. Чтобы они были не в тягость, а в радость. И, Сакура, давай я сам добью текст за эти выходные? А ты будешь описывать молекулярные результаты на следующей неделе? — предложил такой вариант Саске.

— Давай. — Трезво оценивая ситуацию, она не видела причин упрямиться и согласилась с ним: подобный расклад действительно выглядел оптимально.

— Вот и договорились. — В этот момент они подошли к расположенному на территории университетского городка магазину. Сакура снова чихнула. — У тебя есть мед, лимон и сухой имбирь? — спросил Саске.

— Есть только лимон.

— Чай со всем этим очень хорошо ставит на ноги, — уверенно произнес он. — Надо купить нужные ингредиенты и пить его как можно чаще.

— Я обычно покупала свежий корень имбиря и терла его на терке, — вспомнила Сакура.

— В сухом лучше раскрываются лечебные свойства. Точно тебе говорю. — После небольшого обсуждения, что еще из продуктов следует взять, Саске отправился в магазин, а Сакура осталась ждать снаружи, чтобы не заражать других людей.

Началась длинная и монотонная полоса лечения в общежитии. И пусть прошло не так много времени, каждый час, казалось, тянулся втрое дольше обычного.

К вечеру пятницы температура подскочила до тридцати восьми градусов, а к насморку подключилось еще и горло, но, следуя заветам Саске, Сакура постоянно заваривала лимонно-имбирный чай с мёдом, и в субботу ей стало уже легче: он действительно оказался весьма эффектным средством. Питалась она купленными в магазине готовыми наборами еды, разогревая их в микроволновке.

Потихоньку продвигались дела со статьей: Сакура лежала с ноутбуком в кровати и по мере сил продолжала формировать таблицы с фотографиями различных внешних признаков. С Саске они созванивались несколько раз в день и периодически обменивались сообщениями на Фейсбуке: он узнавал о ее самочувствии и они отчитывались друг другу о проделанной работе. Улавливая в его голосе заботливые нотки, Сакура всякий раз радостно трепетала и ощущала, как набирается сил.

В качестве отдыха Сакура гуляла по просторам интернета, осваивая безграничные возможности Фейсбука. Она добавила в друзья еще ряд знакомых, а также вела переписку с некоторыми из своих подруг. Хината сообщила, что ее новое сотрудничество идет в гору и нужно будет при случае встретиться, о чем они решили более точно договориться в ближайшем будущем.

Иногда к ней наведывалась Ино. Не подходя слишком близко, чтобы не заразиться, та вставала в дверях, и они вели недолгие разговоры. Ино выглядела значительно бодрее, чем в тот день, когда на нее обрушилась новость насчет Сая: за прошедшее время она успела как следует переварить данную перспективу и продолжала жить дальше.

— Кстати, как там твое общение с Кин? Стало лучше? — спросила вдруг Ино во время очередного визита.

— Когда она очередной раз до меня докопалась, я поставила ее на место, и сказала, что мы будем общаться только по работе и без малейшего перехода на личности. Намекнула, что она еще на испытательном сроке и Орочимару может не взять ее на постоянку, если она будет плохо влиять на коллектив. — Сакуру так и подмывало обсудить с Ино подробности, но, помня про данное обещание Карин, она не стала углубляться в эту тему. — Кажется, она поняла и присмирела. Все-таки Кин ценит эту работу и совершенно точно не хочет ее потерять.