– Ах, если бы я могла летать, как птицы. Что же вы видите, пролетая над лесами, горами и реками? – вслух разговаривала она сама с собой.

Когда она на второй день думала о птицах, вокруг все снова начало расплываться. Солнце ярко засветило в яму. Сопротивляться было бесполезно, глаз пришлось закрыть, чтобы не ослепнуть. Любое движение стало отдавать болью в теле, поэтому она просто принимала свет на лицо. Но в этот раз что-то было не так. Даже если она закрывала глаз, свет то пробивался сквозь закрытое веко, то исчезал и становилось темно, как ночью.

– Открой глаз, открой глаз, – все шептала она про себя. – Здесь кто-то есть.

Из последних сил приоткрыв глаз, она увидела нечто странное.

– Кажется, я в бреду. Я буду бороться до конца, у меня получится! – Она сопротивлялась галлюцинациям.

Но иллюзии не покидали ее. Казалось, будто огромная птица с четырьмя гигантскими лапами и черными крыльями круговым вихрем летит вниз, прямо на нее.

– Арда, где ты? Арда, помоги мне…

В голове помутнело. Практически ничего нельзя было различить. Страх не отступал. Беспомощная, раненая, изможденная. Перед тем как потерять сознание, последним, что она увидела вместо птицы, был черноволосый человек, нависший над ее лицом.

Первый отряд амазонок, который шел без Арды, вернулся с добытыми оленихой и кабаном. Все радовались, что никто не пострадал. Через неделю после них прибыл отряд Арды. Несколько девушек отделались синяками и царапинами, и весь ксанфат выбежал на помощь, желая узнать, что случилось. Арды с ними не было, и девушки рассказали обо всем. Когда Арда пропала в лесу, ее отряд слышал боевой клич, который они издавали, чтобы отвлечь внимание врагов на себя, поэтому никто не стал возвращаться за ней, ведь ксанфа знает что делает.

– Где Арда? Что с вами случилось, и почему вы без добычи? – присоединилась ко всем Норда.

– Мы нарвались на отряд варваров, их было намного больше. Думали, у нас уже нет шансов, но Сатирра сбежала из лагеря. Она смогла отвлечь их на себя, и пока мы с ними разделались, к ним пришла подмога. У нас не было иного выхода, кроме как бежать. Арда повела варваров за собой, – отчиталась Гардия.

– Надо ее найти. Мы должны ей помочь! – призвала Норда.

– Как мы найдем ее в лесу? Мы даже не знаем, в какую сторону она поскакала! – запротестовала Гардия. – Мы должны ждать, у нас нет выбора.

Волнение в лагере нарастало. Если Арда погибла, значит, нужно будет выбирать новую ксанфу. Если никто не вызвался на бой за почетное место, значит, решение будет приниматься голосованием.

Норда пришла в шатер к Элен, где жили еще несколько женщин, следящих за хозяйством. Обычно они размещались по пять человек, но бывало и до десяти, особенно когда приходила зима.

– Элен, нам нужно поговорить наедине, – Норда сказала это резковато.

Выйдя из шатра, стоявшего практически впритык к скале, они пошли в сторону речки через деревья, которые много лет скрывали их от людских глаз.

– Что ты сказала Сатирре? Она была слишком послушной, чтоб вот так развернуться и нарушить приказ. У нее должны были возникнуть серьезные причины для этого, а я видела, как ты оглядывалась, когда зашла в ее шатер.

– Я сказала ей лишь правду, Норда. Ей не место здесь, и она приняла решение сама. Я не просила ее уезжать. Тем более, как видишь, она не сбежала, а присоединилась к остальным. Ей давно хотелось проявить себя.

– И что же за правду ты ей рассказала? Чего я могу не знать? – презрительно спросила Норда.

– Ты знаешь, что ее нашли не в пасти медведя, Норда. Это все, что я ей рассказала. – Элен гордо смотрела в сторону леса за рекой. – Она спасла жизни нашим амазонкам, сбежав отсюда. Да, она и Арда пропали, но вернулось семь человек. Это лучше, чем никто. Я уверена, что с ними будет все в порядке.

После этих слов Элен развернулась и пошла в сторону лагеря.

– Я не желаю никому из вас зла, особенно тебе! Но я всегда честна. Начнет предавать одна, значит, будет и вторая. Это понесет за собой разруху в нашем маленьком мире, – вслед крикнула ей Норда.

Элен остановилась и, обернувшись, ответила.

– Если ты такая справедливая, то первая должна была рассказать Сатирре, как ее нашли, – после этих слов она уже не останавливалась. Ей было страшно, ведь она нарушила правила и ее секрет открылся самому приближенному человеку Арды. Но про платье было известно лишь ей одной.

Прошло еще два дня. Элен сидела у реки, подбрасывая в воду камушки, после которых из-за быстрого течения не оставалось кругов. Что-то послышалось со стороны леса, и она подняла глаза.

– Это же Рогосса! На помощь! Все скорее на помощь! – Элен помчалась в сторону лагеря и вернулась уже с дюжиной женщин. Все начали осторожно переходить реку по подводному мостику. Течение в это время было сильным, поэтому они держались друг за друга.

Рогосса знала, где ее дом и куда возвращаться. На ней, едва живая, лежала Арда. Она руками обнимала кобылу за шею.

Девушки подхватили лошадь за поводья. Она была вся взмыленная, ноздри быстро раздувались. Их путь был долгим, и почти без отдыха.

– Давай, малышка, потерпи, мы не сможем без тебя перенести ее через реку, – молила Элен.

Лошадь едва держалась на ногах, но осилила эту реку. Арду тут же сняли и положили на землю. Из лагеря выбегали еще амазонки, уже с носилками. Рогосса завалилась на землю. Из ее ноздрей пошла кровь. Кобыле было уже не помочь, она сделала все что смогла. Лошадь, которая довезла обессилевшую ксанфу домой, отдав за это свою жизнь.

– Живее, несите ксанфу в мой шатер, ей нужна помощь. Она без сознания и у нее жар! Поторапливайтесь! – суетливо приказывала Элен.

Арду положили на стол для раненых, где ее смогли осмотреть. Даже такой могущественной амазонке нужна помощь, а в ксанфате уже начали шептаться. Каждая надеялась на ее выздоровление. Конечно, Арда управляла жестко, но ее все уважали, и замену искать никто не хотел.

– Нога воспалилась. Помочь будет трудно, но сделать придется все, что в наших силах, – осмотрев ее, сказала Элен.

Каждый день она по нескольку раз промывала рану от гноя и закладывала в нее мазь. Дней десять ксанфу мучила лихорадка, а после воспаление стало пропадать. Арда начала приходить в сознание чаще, хоть и была слаба. Каждый раз, когда она открывала глаза, тот, кто дежурил над ней, пытался ее напоить и накормить перемолотыми фруктами или овощами с яйцами. Спустя еще неделю Арда уже смогла вставать и выглядела бодрее, хотя такой тощей ее никто никогда не видел. Прихрамывая, она пришла в круг огня и созвала совет амазонок. Все ликовали, что их ксанфа идет на поправку. Арда дала знак: поднесла ладонь к губам, призывая к тишине.

– Мои верные амазонки! Наша соплеменница спасла моему отряду жизнь, но она осталась в лесу, пока мы тут спим и едим в полной безопасности. Ее подстрелили, и она угодила в капкан для животных. Когда я уезжала, она была жива. Я не успела помочь ей выбраться в тот момент, а когда вернулась за ней через два дня, отделавшись от погони, ее кто-то уже оттуда вытащил. Я была одна, моя нога сильно воспалилась. В таком состоянии, без провизии, я не в силах была броситься на ее поиски! Но если никто из нас не поможет ей, она останется у кого-то в плену. Я никогда бы не бросила вас в такой беде. Мне нужны добровольцы, которые бы помогли найти ее под командованием Норды! – Каждое слово давалось ей тяжело.

– Разве это не приказ?! Почему же добровольцы? Может, потому, что эгоистичная Сатирра ослушалась меня, когда я просила ее не уходить? Она нас предала и не заслужила того, чтоб кто-то из нас рисковал своей жизнью ради предательницы! – Сказав это, Норда поняла, что ее слова слишком жестоки и дерзки. Она почувствовала, что ее голос может быть властным, особенно сейчас, в сравнении с ослабленной Ардой.

– Она спасла нам жизнь. Да, Сатирра нарушила правила, и любой из нас за это должен быть казнен. Никогда я не прислушивалась к ней. Она так хотела быть с нами, охотиться как все, использовать свои навыки по назначению. Это моя ошибка, по моей вине это произошло, – и сквозь хрип в голосе послышалась печаль.