- Ничего, – принимая равнодушный вид, произнес Артур.

- Не хотите, как хотите. Но учтите, времени мало. Проблема должна быть решена. И мы считаем, что решить ее должны именно вы.

- Я? – глаза Артура вспыхнули черным огнем ярости. – Какого хрена? С меня довольно… У вас есть свои люди!

- Вы заинтересованы в решении этой проблемы больше всех, – невозмутимо произнес Браун.

- Думаете, я не вижу вашу игру?

- Не буду скрывать, нам не хотелось бы впутывать в это дело своих людей. В конце концов, нам-то ничто не угрожает. Под ударом оказываетесь именно вы.

- Я…

- У вас нет выбора, – отчеканил Браун. – В любой момент Ферренс может узнать все. И… учтите, именно этот человек, который приехал в Лондон, в свое время выдал вас и вашего отца.

Артур превратился в мраморную статую.

- Имя, – произнес он ровным, безжизненным голосом.

- Алтухин. Сергей Алтухин.

- Что? – вздрогнул Артур.

- Думаю, вы читали новости из России. Алтухин – довольно известная личность.

- Он же… – Артур замолчал. Слова “отец Энди” так и не были произнесены.

- Все необходимые данные и прочее будут вам предоставлены, – произнес Браун. – А мне пора. Извинитесь за меня перед герцогиней, скажите, что у меня возникли срочные дела. Да, кстати, за свой банковский счет можете не волноваться. Все будет сделано чисто.

Браун поднялся и исчез: неприметный, безликий. Как будто его не было вовсе.

Артур некоторое время сидел неподвижно, глядя в пустоту. Затем тоже поднялся и вышел в садик, примыкавший к ресторану, закурил. Над Лондоном сгущались майские сумерки, в саду, окруженном высокими домами, было уже почти темно, однако фонари пока не горели. Артур чувствовал себя раздавленным, ему нужно было прийти в себя.

- А, вот ты где! – послышалось рядом.

Артур обернулся. Рядом, скрестив руки и привалившись к дверному косяку, стоял Каннинг, на его лице была кривая ухмылка.

- Не припоминаю, чтобы мы с вами были знакомы, сэр, – холодно отвечал Артур.

- Да неужели? – издевательски поднял Кэннинг правую бровь. – Оставь свои светские манеры для публики, здесь они не нужны!

- Вижу, что вы, сэр, уже оставили светские манеры.

- Не вижу в них необходимости при общении со шлюхами.

- Прекрасно, тогда отправляйтесь к шлюхам.

- Я уже нашел шлюху. Наглую и грязную. Отбившую у меня любовника.

Виконт приблизился к Артуру. Тони был выше Артура, шире в плечах и, несомненно, сильнее. Но Артура пугало не это. Лицо виконта… Точнее его глаза. Артур не раз видел такой взгляд. У тех, кто нанюхался кокаина.

- Красивая шлюха, – угрюмо процедил Каннинг. – Грязная, развратная тварь. Твое место – в притонах и борделях, а не в постели графа Лэнтона.

- Никак не оправитесь от потери любовника? – спокойно поинтересовался Артур.

- Не могу, – свистящим шепотом сказал тот. – У меня все было прекрасно, пока не появился ты. Был человек, богатый и красивый, который любил меня и не жалел для меня ни своих ласк, ни своих денег. А теперь я потерял все. И причиной этому ты.

Конечно, Артур многое мог бы ответить на эти то ли жалобы, то ли обвинения. Но было ясно, что говорить с человеком, находящимся под кайфом, совершенно бессмысленно. Лучше было просто сбежать. Однако проклятый виконт загораживал выход из садика, проскользнуть мимо него не было никакой возможности.

- Ты – шлюха. Ты не можешь быть с ним. Ты должен уйти. Тогда он вернется ко мне, – теперь в глазах Каннинга была пугающая пустота, он произносил эти слова ровным, почти механическим голосом, словно заученный урок.

- Сэр, вы не в себе, – сказал Артур, отступая на шаг. – Прошу вас, дайте мне пройти.

- Нет, – покачал Тони головой, – я больше не дам тебе пройти. Я встану у тебя на пути, я столкну тебя в грязную канаву, из которой ты вылез и где тебе и место, шлюха!

Внезапно он рванулся к Артуру, тот, вскрикнув, отскочил, но Тони все-таки схватил его и с неожиданной силой повалил на каменные плиты дворика. Да, он определенно был сильнее Артура. Тот извивался, бился, но вырваться не получалось, а Тони смотрел на Артура пустыми глазами и рот его кривился в дьявольской ухмылке.

- Сейчас я изуродую твое личико, чтобы он больше не зарился на тебя, – Артур увидел, как в руке Каннинга блеснуло что-то, похожее на лезвие.

Артура охватил ужас – даже не за свое лицо, нет. Это было повторением – повторением того, что ему уже довелось пережить… То же самое. Это не должно было повторяться, но оно повторялось. Кошмар возвращался, но уже не во сне, а наяву.

Артур словно со стороны услышал свой отчаянный крик. Каким-то непостижимым образом он сумел нащупать телефон и нажал на тревожную кнопку, одновременно другой рукой пытаясь отвести от лица лезвие.

Ужас поглощал его, тот самый ужас, через который он однажды прошел. Артур видел смертоносное лезвие, вновь приближающееся к его лицу. Теперь юноша весь был переполнен отчаянным криком. Краем глаза он увидел темные фигуры, ворвавшиеся во дворик, почувствовал удар, Каннинг вдруг изогнулся и ослабил хватку. А Артур больше ничего не видел, провалившись в темноту.

====== ГЛАВА 19. “Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!” ======

Лондон, май 2013 года

Джеймс сидел в кресле у широкой кровати в спальне. Обхватив голову руками и глядя на спящего Артура, он пытался прийти в себя после кошмара, который пришлось ему пережить этим вечером.

Артура привезли в особняк в почти невменяемом состоянии после того, как Каннинг пытался изуродовать его лицо ножом. К счастью, телохранители подоспели вовремя, но Артур испытал глубокий шок. Охрана сообщила, что он бился в конвульсиях, что-то кричал, вырывался из рук телохранителей, которые пытались его успокоить и отнести в машину. Затем у него началась истерика. Его все-таки затащили в машину и доставили в особняк.

А там кошмар повторился. Конвульсии, истерические крики, попытки спрятаться то под кроватью, то в темном углу. Мальчик никого не узнавал и что-то выкрикивал не то по-французски, не то по-гречески, не то еще на каком-то языке – разобрать было невозможно. Артур напоминал раненого зверька, не подпускающего к себе никого. Наконец, он забился в угол, где свернулся прямо на полу калачиком, и только плечи его вздрагивали в беззвучных рыданиях. Пришлось вызвать врача, но при его появлении у Артура начался новый приступ истерики. И снова он что-то кричал, вырывался из рук и пытался уползти. Когда ему делали успокоительный укол, он отчаянно завизжал, словно его резали. А затем стал затихать. Джеймс аккуратно раздел его и бережно уложил в кровать. Затем сел в кресло и плеснул себе коньяку.

Он так просил Артура не ездить на встречу с этой проклятой ведьмой-герцогиней! Но упрямец поехал. Джеймс понимал, что Артур поступил так назло ему. “Малыш мой, ты не знаешь, в какой опасный мир вступил. Никто не защитит тебя, никто кроме меня! И я тебя защищу, мой Артур! Даже если ты этого не хочешь”, – думал Джеймс.

Он вызвал Молтона. Нужно было разобраться со всеми, кто устроил западню для его белокурого ангела.

И когда тот явился, Джеймс обрушил на него всю ярость, которую долго сдерживал, чтобы не причинить еще большего вреда и без того искалеченной психике Артура. Джеймс орал на Молтона так, что, казалось, тряслись толстые, многовековые стены фамильного особняка. Молтон стоял с покрасневшим лицом, стиснув зубы, и, казалось, едва сдерживался, чтобы не наброситься на Джеймса.

- Какого черта твои люди пустили его в этот вонючий ресторан?!

- А какого черта они должны были его не пускать? Ты сам был в курсе! Тебе обо всем доложили, когда он еще даже не сел в машину.

- Вы должны были обеспечить его безопасность, а не упускать из виду! – еще громче заорал Ферренс.

- Мы не можем окружить его кольцом охраны, когда он сидит за столиком! Впрочем, если прикажешь, то мы будем и это делать!

- Твои люди оставили его без наблюдения, когда он вышел в чертов дворик! Они видели, что в зале находится этот подонок Тони!