- Дальше!
- Говорю: они стояли, болтали. Потом мальчишка куда-то пропал, я его больше не видел. Меня тогда кто-то отвлек разговором. Кажется какой-то вице-консул из Восточной Европы. Не помню, из какой страны. Да это и неважно. Но дело в том, что мальчишка, который разговаривал с Питером, точь-в-точь Алверт!
- Ты уверен?
- Нет, – признался Молтон. – Совсем не уверен. Но, черт, очень похож! Я запомнил лицо того мальчишки. Он был… очень красив. Необычайно. Этакий ангелочек. И глаза такие черные. Это нечасто встречается у блондинов. И когда я увидел фотографии Алверта, то его лицо… Одним словом, мне кажется, что Алверт и есть тот мальчишка из Афин. Но это надо проверять. Уже пять лет прошло, сам понимаешь…
- Проверь! – приказал Джеймс. – И как можно скорее.
Он отключил вызов. Если Артур был знаком с Питером, то… Возможно, это объясняло странное поведение юноши.
Питер был братом-близнецом Джеймса. Он был женат и имел двоих детей, однако так и не смог избавиться от постыдного пристрастия к молоденьким красавчикам. Слишком молоденьким. Это, в конце концов, стоило ему карьеры в разведслужбе МИ-6. Отец, задействовав свои связи, сумел замять грандиозный скандал и предотвратить полицейское расследование в отношении старшего сына, грозившее покрыть позором старинный род графов Лэнтонов. Но Питер, уйдя в отставку из разведки и возглавив созданный отцом Фонд стратегических исследований, по-прежнему предавался своей порочной страсти, хоть и старательно изображал примерного мужа и отца. И… неужели у Питера было что-то с Артуром? Неужели его брат что-то сделал с мальчиком, тогда еще несовершеннолетним? Это было бы отвратительно. Но это объясняло бы странное поведение Артура, внезапный ужас, который юноша испытал, увидев в первый раз лицо Джеймса. Артур решил, что видит Питера. Мертвеца, который воскрес.
Питер умер через три дня после того приема в американском посольстве в Афинах. Три дня он мучился от чудовищных болей в животе. Врачи поставили диагноз: пищевое отравление. Но никакого яда в организме не обнаружили. Однако Джеймс подозревал, что его брата убили. Джеймс в ту пору был первым секретарем посольства Великобритании в Сингапуре, поэтому обо всем, что случилось, узнал из странно скупых рассказов отца, и отчетов службы безопасности фонда, который Джеймс возглавил после смерти брата.
Эти отчеты тоже были странно лаконичны. В них явно не хватало многих важных деталей. Некоторые файлы были просто уничтожены. Молтон, в ту пору занимавший пост заместителя начальника службы безопасности фонда, сказал, что многие материалы были уничтожены по прямому приказу отца Джеймса. Зачем отец это сделал – Джеймс не знал. На все недоуменные вопросы Джеймса отец отвечал молчанием.
Однако Джеймс сумел выяснить, что Питер серьезно опасался за свою жизнь в последние дни перед смертью. Он приказал усилить свою охрану, ел только пищу, приготовленную личным поваром и проверенную службой безопасности. Питер даже хотел покинуть Афины, куда прилетел по каким-то секретным делам. Судя по всему, фонд Лэнтонов выступал посредником в некоей сделке по поставкам оружия в одну из стран Ближнего Востока… Возможно, внезапная смерть Питера была связана именно с этим. Но никаких доказательств того, что брат стал жертвой заговора, Джеймс так и не нашел.
И хотя он, заняв место брата в Фонде стратегических исследований, немедленно приказал провести расследование смерти Питера, это ни к чему не привело. Желающих расправиться с Питером было много. Но следы ни к кому не вели. Гораздо позднее, год или два спустя, отец обронил странную фразу, что “убийцы наказаны”, но наотрез отказался сообщить Джеймсу, кто эти убийцы и как именно их наказали. А через некоторое время сам отец был убит. В родовом поместье Лэнтонов. Случилось это на охоте. Все списали на несчастный случай, но Джеймс знал, что это не так. Удалось установить, что неподалеку от места гибели отца Джеймса местные жители видели в тот день черноволосую девушку, которую никто не знал. Но внешность ее толком никто не мог описать. Да и причастна ли она была к гибели отца – сказать было невозможно. Полиция настаивала на версии несчастного случая, а расследование, которое инициировал Джеймс и к которому привлек спецслужбу МИ-5, тоже не дало результата.
Впрочем, к Артуру все это не имело отношения. Однако Джеймсу было интересно: если Артур действительно был тем мальчиком, который разговаривал с Питером на приеме в Афинах, то как он там оказался? И познакомился ли он с Питером именно на том приеме или знал его раньше? Все это предстояло выяснить Молтону.
Джеймс оставил Тони спать (виконт никогда не вставал раньше 11 часов утра), спустился в столовую, торопливо позавтракал и отправился в свой офис в крайне дурном настроении.
После этого были три часа тяжелых переговоров с ангольцами. Джеймс по своему опыту знал, что ангольцы всегда упрямы, особенно в том, что касается цен на вооружение. Встреча была вдвойне трудной из-за того, что исполнение сделки оказалось под вопросом из-за действий банковского надзора ЕС. Когда переговоры, наконец, закончились, причем без особого результата, у Джеймса состоялся долгий и напряженный телефонный разговор с помощником государственного секретаря США. Американцы получили сведения о том, что ряд европейских судовладельческих компаний, интересы которых лоббировал Фонд стратегических исследований, нарушали санкции США, наложенные на торговлю с Ираном, доставляя грузы в иранские порты. Между тем действия этих компаний негласно покрывались руководством Евросоюза, а также правительствами ряда европейских стран. Джеймс и его фонд выступали агентами европейцев, используя тайные рычаги в Вашингтоне, чтобы американские чиновники закрывали глаза на действия европейских союзников США, которые негласно вели торговлю со злейшим американским врагом. Но произошла утечка информации. Сведения о тайной торговле европейцев с иранцами, до сих пор придерживавшиеся в недрах американских спецслужб, по непонятной причине получили ход и теперь грозили попасть в руки американских сенаторов и конгрессменов. Огласка могла вылиться в кризис отношений между США и ЕС и пагубно отразиться на репутации Фонда стратегических исследований как надежного канала для конфиденциальных переговоров. По сути, с иранцами возникала та же ситуация, что и с ангольцами. И тут и там, имела место утечка, ставившая под удар репутацию Фонда – детища семейства Ферренсов-Лэнтонов. А этому детищу было уже не одно столетие. Целые поколения Ферренсов, графов Лэнтонов, начиная с XII века, кропотливо усиливали свое влияние, неизменно входя в окружение британских монархов, а позже – в британское правительственное и парламентское закулисье. Веками Ферренсы-Лэнтоны неустанно трудились над тем, чтобы расставлять своих людей на незаметные, но ключевые посты сначала в британском королевстве, затем и в других государствах Европы, а в последнее столетие и в многочисленных международных структурах и транснациональных корпорациях. При этом сами Ферренсы оставались в тени. Разумеется, представители семейства занимали высокие посты в министерстве иностранных дел и разведке, в правительственном аппарате, а главе семейства принадлежало место в палате лордов британского парламента (до тех пор, пока лейбористское правительство Тони Блэра не выгнало наследственных лордов из парламента). Но для широкой публики Ферренсы были лишь одной из влиятельных аристократических семей Британии, не более. Немногие знали о том, что это семейство сосредоточило в своих руках огромную власть и опутало сетью своих ставленников всю Европу, а в последние десятилетия распространило свое влияние и на другие континенты. Орудием Ферренсов был сбор и использование информации, поступавшей со всех концов мира и позволявшей им выступать в качестве конфиденциальных переговорщиков и агентов влияния на международном уровне. Они участвовали в смещении и формировании правительств, организации переворотов и революций, равно как и в их предотвращении, развязывании больших и малых войн, равно как и в сохранении мира. Это было бизнесом. Это было и средством, и целью.
