Да, Молтон опасался за безопасность Джеймса: тот проводил вечера и ночи наедине с мальчишкой, от которого можно было ожидать чего угодно. Тем более что, как выяснилось, совместная жизнь Алверта с Джеймсом не только не решила проблему, а лишь усугубила ее. Психическое состояние Джеймса стало еще хуже. Теперь он просто не знал, что ему делать.
Да, мальчишка позволял Джеймсу трахать себя. Он даже пошел на то, чтобы Джеймс стал его единственным партнером (невероятная уступка со стороны шлюхи, которую перетрахала едва ли не половина лондонских пидарасов!). Но теперь Джеймс, что называется, вживую ощущал холод и ненависть, исходившие от Алверта. Джеймс делал все, чтобы доказать свою любовь, которая сжигала его. Но мальчишка безжалостно давал понять Джеймсу, что тот для него лишь сексуальный партнер, не более. А Джеймсу было нужно не только тело, ему нужна была душа мальчика! Джеймс держался из последних сил, пытаясь сохранить видимость достоинства. Внешне он был по-прежнему самоуверенным, надменным, жестким. Но Молтон видел, что мальчишка превращает властного и сильного человека в колосса на глиняных ногах. Любые знаки внимания со стороны Джеймса игнорировались. Ни один подарок не был принят. Когда Джеймс преподнес этому мерзавцу великолепный белый Ferrari ручной сборки, то в ответ услышал лишь два слова:
- Спасибо, нет.
Джеймсу показывали, что он – ничто, пустое место. Значение имеет разве что его член. И это Джеймса убивало. Молтону казалось, что их отношения держатся только на сексе. И он все чаще задавался вопросом: каким же должен быть секс с Алвертом, чтобы гордый Джеймс позволял так себя унижать? Что происходило у них в постели? Молтон знал, что они регулярно проводят время в комнате с бдсм-девайсами. И это не добавляло ему спокойствия.
Воля Джеймса была парализована ядом кобры, поселившейся в его доме, но зато он по полной отыгрывался на ни в чем не повинных подданных его тайной империи. Из жесткого и даже жестокого, но трезвомыслящего и дальновидного руководителя он превратился в полубезумного тирана. Он учинял разносы, депремировал, увольнял людей – порой безо всяких оснований. Словно раненый тигр он бросался на всех подряд. Великую Сеть Ферренсов залихорадило. Из-за хаотичных, эмоциональных и просто идиотских решений Джеймса рискованная и сложная сделка с иранцами оказалась на грани срыва. На пороге был конфликт с империей Крейга, а у Ферренса ни черта не было готово! Все мысли Джеймса были только о проклятом мальчишке. Без него Джеймс задыхался. Но рядом с ним он дышал отравленным воздухом, который рано или поздно должен был его убить.
====== ГЛАВА 17. В ПОСТЕЛИ С МОДЕЛЬЮ ======
Лондон, апрель 2013 года Артур шел по коридору университета, когда в кармане завибрировал мобильник, стоявший на бесшумном режиме. Нет, не тот, которым он обычно пользовался и который (юноша был в этом уверен) теперь прослушивался службой безопасности Ферренса. Другой. О котором Ферренс и люди Молтона не знали. По этому телефону мог позвонить только один абонент, поэтому Артур даже не взглянул на высветившийся номер. – Я ждал вашего звонка, – произнес он вместо приветствия. – А почему не позвонили сами? Считаете, что для этого не было причин? – голос в трубке звучал мрачно. – Какого черта вы сошлись с этим человеком? Именно с ним! Вы что, не понимаете, чем это грозит? В том числе вам лично! – Я все понимаю. – Вы знаете, что всерьез рассматривался вопрос о вашей ликвидации? – Даже не сомневался, – бесстрастно произнес Артур. – Что ж, действуйте. – У вас теперь такая охрана, что к вам не просто подобраться,- хмыкнула трубка. – Подобные мелочи вас никогда не останавливали. – Он что-нибудь подозревает? – Нет, – соврал Артур. – Откуда? Он меня увидел впервые в жизни полгода назад. Это было простое совпадение. «Или судьба», – добавил он мысленно. – Все равно. Он копается в вашем прошлом. – Но до сих пор ничего не узнал. – Надеемся. Пришлось на всякий случай еще глубже спрятать касающиеся вас документы. Теперь до них даже британская королева не доберется. – Жаль. Я очень рассчитывал на интерес ее величества к моей скромной персоне. – Шутки неуместны. Но вы не ответили на вопрос: какого черта вы все это затеяли? – Я ничего не затевал. Он встретил меня и влюбился как одержимый. Не давал мне прохода. Преследовал. Что мне было делать? Обращаться к вам, чтобы снова поменять личность? А вы сами через подобное проходили? Вы понимаете, что это такое, когда вашу личность заменяют совсем другой, чужой? Когда вы лишаетесь не только своего имени, но всей своей жизни – прошлого, друзей, родственников – всего-всего? Когда вы каждую секунду боитесь стать самим собой – настоящим, а не придуманным! Это ад. Ежедневный, ежеминутный! Я только-только начал привыкать, я не хочу проходить через это снова! Хотите меня убить, так убейте.
- Мы идем на ликвидацию только в самом крайнем случае, – холодно ответил голос в телефоне. – В отличие от вашего нынешнего любовника и его банды. И мы понимаем, через что вам пришлось пройти. Но вы тоже должны понимать: вопрос о новой смене вашей личности с повестки дня не снят. Если ситуация станет угрожающей, то придется это сделать. Но здесь многое зависит от вас. Вы не должны себя выдать. Ничем.
– Я знаю. – И еще. Никакой самодеятельности. Вы понимаете, что я имею в виду? – Не беспокойтесь. Я знаю, что он не имел никакого отношения к случившемуся. Повисла пауза. – Сколько вы собираетесь крутить с ним этот идиотский роман? – Не знаю, – тяжело вздохнул Артур. – Я делаю все, чтобы ему осточертеть. Чтобы он меня выгнал и забыл, наконец. – Все-таки подумайте о новой смене личности. – Я подумал. Нет. С меня хватит. – Дело ваше. Но помните, что вопрос о вашей ликвидации не снят. – Да не надо мне угрожать! Я устал бояться. – Мы вам не угрожаем. Угроза существует, но с другой стороны. И в ваших интересах ее устранить. – Что? – вздрогнул Артур.
- В последние недели возникла одна проблема. Ее надо срочно решить.
- Я ничего не буду делать! С меня хватит!
- С вами встретятся.
- Когда? Где?
Но в трубке раздались отбойные гудки.
Артур прислонился к стене и прикрыл глаза. Да, он сам знал: единственным разумным выходом была новая смена личности и бегство. Вместо этого он затеял смертельно опасную игру с человеком, к которому ему нельзя было приближаться на пушечный выстрел. Он знал, что поступает отвратительно и самоубийственно, но ничего не мог поделать со своим странным, извращенным влечением к Ферренсу. Тот все-таки сумел вывернуть его наизнанку. Прежде Артур мечтал об Энди, но теперь эти мечты если не погибли, то оказались спрятаны в самых глубоких тайниках его темной души. Теперь он дрожал от похотливого наслаждения в объятьях Ферренса, приходил в исступление от жестоких и грязных игр с ним в бдсм-комнате. Что там только не вытворялось! В Артура заталкивали анальные шарики, бусы, ему затыкали кляпом рот, его подвергали порке, связывали, подвешивали, заковывали в наручники… Ферренс вел себя как одержимый, но Артуру это не просто нравилось, это сводило его с ума! А особое наслаждение он испытывал, когда после извращенных садистских забав Ферренс с нежностью и даже благоговением натирал его тело мазями, кремами, делал расслабляющий массаж, а потом входил в него – настолько аккуратно и даже робко, что нельзя было поверить, что этот же человек только что безжалостно вбивался в Артура, едва не раздирая ему внутренности. Ферренс умел приводить его в экстаз, и сам испытывал экстаз от обладания Артуром. Они упивались друг другом, проходя сквозь боль и наслаждения. Но Артур знал: никогда Ферренс не услышит от него слов: “Я люблю тебя”, никогда не услышит: “Я – твой”. Хотя именно этих слов Ферренс ждал больше всего. Ферренс был для него лишь сексуальным партнером, не более. Да, Артур жил в его доме, купался в роскоши, с него сдували пылинки и, наверное, если бы он потребовал, чтобы его носили на руках, то и это желание мгновенно исполнили бы. Но Артур ясно давал понять, что ему ничего не нужно. Он упорно отвергал все ухаживания Ферренса, все попытки завязать разговор, не принял от него ни кольца с бриллиантами и сапфирами, ни роскошного “Феррари”. Он даже отказывался сидеть с Ферренсом за одним столом, предпочитая питаться в первых попавшихся забегаловках, чем приводил телохранителей в шок, а Ферренса в тихую ярость. За все время пребывания в доме Ферренса он не выпил там даже чашки чая. Исключения Артур делал лишь, когда к Ферренсу приходили гости. Тогда он надевал маску приветливого, благовоспитанного молодого человека с аристократическими манерами, умеющего вести себя в обществе. Но при малейшей возможности удалялся из особняка в свою маленькую квартирку в Бэйсуотере, где чувствовал себя куда уютнее и где за ним не следили. Хотя, как знать, может быть Ферренс приказал поставить скрытые камеры и там?
