Сейчас же, на приеме, Энди, весьма элегантно смотревшийся в смокинге, спасал сэра Артура от атак со стороны его английских родственников, в первую очередь Каннингов. Британские родственники новоявленного маркиза были убеждены, что тот несметно богат, поскольку покойный Ферренс оставил ему значительную часть состояния. Они не знали, что дело обстояло не совсем так. Или совсем не так. И потому настойчиво клянчили подачки. Артур от их просьб и нытья уже давно лез на стенку, поэтому малодушно прятался за широкую спину Энди, который, на удивление быстро освоив великосветские манеры, с белозубой улыбкой элегантно, но безапелляционно отшивал все финансовые домогательства. Поначалу Лешка наивно полагал, что Каннинги от него сами отвяжутся, поскольку он отказался от полагавшегося ему по праву титула виконта Каннинга. Лешка вообще не хотел иметь с Каннингами ничего общего, слишком свежи были воспоминания о Тони. Да он и от титула маркиза Форсборо с удовольствием отказался бы. Но тут на него было оказано слишком серьезное давление. Причем сразу после возвращения из Ормуза.
Тогда из Хорозгана они переплыли в Эмираты на одном из катеров “флотилии Макса Тейлора”, их сопровождали Боннар и его люди. Саид остался в Хорозгане, заявив, что его место в Ормузе со своей родней. В порту Дубая их встречали только-только прилетевшие туда Вадим Александрович, Браун, Эванс и еще какие-то люди, которых не знали ни Лешка, ни тем более Энди. Среди них был и вездесущий Курилович, который тут же по мобильнику организовывал отправку “ренитана” на утилизацию. Иранцы были совсем не против избавиться от «ренитана», но категорически отказывались отдавать его американцам. Курилович, задействовав свои связи в окружении иранского лидера аятоллы Хаменеи, российском МЧС и почему-то в секретариате Ватикана – добился отправки отравляющих веществ на предприятие по утилизации химоружия в России. При этом в телефонных разговорах он именовал себя то Абу Хусейном, то Нарендрой Рао.
Лешку и Энди затолкали в бизнес-джет, который сразу же пошел на взлет и взял курс на Лондон. В самолете на измученного Лешку, только что пережившего кошмар Эль-Касабы, гибель Ахмада и Ферренса, началась атака. Речь шла о том, что наследником тайной империи Ферренса должен стать именно он. Более того, Эванс вручил ему завещание Ферренса, где именно Артур Алверт назывался в качестве его преемника.
Лешке показалось, что отступивший было кошмар не закончится никогда. Что его окружают психопаты. Он тогда наотрез отказался что-либо обсуждать, вцепившись в Энди, словно ища у него защиты. Ему хотелось никогда больше не слышать ни о Сети, ни об Антисети, ни о чем подобном. Ему не нужен был титул маркиза, не нужно было состояние. Он хотел одного: забиться в какой-нибудь угол, где его никто никогда бы не нашел, и жить там тихо и незаметно вместе с Энди. Со своим Энди, которого он никогда и никому не отдаст. И который никому и никогда не отдаст его.
Но чем дальше, тем яснее становилось, что тихая и спокойная жизнь Леше Вершинину не суждена. Да и Лешей Вершининым ему уже не быть. Во всяком случае, просто Лешей Вершининым. Слишком влиятельные силы в мире были заинтересованы в том, чтобы Сеть и Антисеть прекратили вражду и объединили усилия, преобразовавшись в новую негласную структуру, скрепляющую невидимыми, но прочными нитями хрупкий мировой баланс. А для этого нужна была компромиссная фигура, которая устраивала бы обе организации, разделенные долгой и смертельной враждой. Фигура символическая, ибо, как предполагалось, обновленной организацией будет руководить совет, состоящий как из членов руководства бывшей Сети Ферренса, так и членов Антисети. И фигура Артура Алверта, Алексея Вершинина неожиданно оказалась идеальной. Он пусть и во многом невольно, оказался разрушителем старой Сети Ферренсов. Даже непосредственным убийцей двух ее руководителей и, пусть и опосредованно, убийцей ее последнего лидера – Джеймса Ферренса. Но именно Алверт открыл путь к руководству Сетью тем людям, которые хотели ее обновления. Он же был тесно связан с Антисетью, выполняя ее задания. Наконец, именно Джеймс Ферренс, вопреки всему, назвал Алверта своим преемником. И то, что Алверту было всего 22 года, тоже играло в его пользу: юнец не обладал ни влиянием, ни опытом, а значит, как предполагалось, он будет только царствовать, но не править. Большего от него не требовалось.
Лешка долгое время и слышать ни о чем не хотел. Вернувшись в Лондон, он был атакован юристами и правительственными чиновниками в связи со вступлением в права маркиза Форсборо, наследника герцогини Трамбулл. Выяснилось также, что по завещанию Ферренса ему отходила немалая часть состояния последнего, что ввергло Лешку в шок, потому что он не мог слышать даже имени Ферренса, не то что быть одним из его наследников! К тому же, новоявленного маркиза атаковали репортеры, которые стали усиленно копаться в его прошлом, полном белых пятен. Но тут в дело вмешались спецслужбы, Даунинг-стрит и сам Букингемский дворец. Никому не хотелось, чтобы подлинная история герцогини Трамбулл, виконта Каннинга, а также их сына и внука стала достоянием гласности. Так что прессе заткнули рты. Однако высший свет не отставал от Артура Алверта, внезапно воскресшего, причем в совершенно новом качестве. Одновременно с этим на него продолжали давить люди из Сети и Антисети, к которым присоединились и влиятельные политические и финансовые фигуры Британии и не только. Все твердили одно и то же: «требуется восстановить баланс», «нельзя допустить повторения того, что произошло», «нужна компромиссная фигура».
Лешка в отчаянии фактически перестал выходить из дома. Кстати, вместе с Энди он поселился теперь в том самом особняке в Кенсингтоне, где принц Ахмад некогда устроил им встречу с Энди. Этот дом Ахмад, оказывается, купил и оставил дарственную на него Энди, словно предвидя, что когда-нибудь это может пригодиться. Лешка поначалу хотел оставаться в своей квартирке в Бэйсуотере, которая его вполне устраивала. Но без телохранителей он теперь не мог обходиться. Да и Энди тоже. Слишком велико было внимание к их персонам. Поэтому пришлось переселяться в Кенсингтон. И передвигаться только в сопровождении телохранителей, которых возглавлял Боннар. В этом для обоих парней давно не было ничего необычного. Они привыкли, что их охраняют, что с них не спускают глаз. Но это было еще одним знаком того, что тихая жизнь им не светит.
В итоге Лешка решил сбежать. Энди благоразумно не стал возражать, зная, что юного маркиза лучше не бесить, хотя, в отличие от Лешки, суета вокруг них ему скорее нравилась. Они вылетели в Москву ночным рейсом “Аэрофлота”. Конечно, это было полной глупостью. В Москве их тоже ждали. В Москве хотели, чтобы влиятельную закулисную международную структуру возглавил, пусть и номинально, выходец из России, тем более сын сотрудника спецслужб. Алексею дали понять, что по этому вопросу существует, как это принято говорить, “консенсус”, и что вопрос решен. «Короче, родина приказала, сынок. Даже целых две родины”, – пряча усмешку в усы, заметил в связи с этим Вадим Александрович.
Лешка вместе с Энди с горя отправился на Щукинскую косу, хотя было еще только начало мая, и погода стояла холодная. Но они взяли с собой бутылку вискаря. Даже, как потом выяснилось, целых две (одна “случайно” нашлась в рюкзаке Энди, когда первая была быстренько выжрана).
- Как же все заебало, – повторял Лешка. – Энди, ну ничего мне не надо. Вот всю жизнь тут бы в кустах и просидел… Скоро лето, сюда педики припрутся, весело будет…
- Алё, у тебя уже есть персональный педик, если чо, – сурово напомнил Энди, в очередной раз наполняя пластиковые стаканчики желтой жидкостью. – Забыл??
- Блин, ну я ж не об этом… Я просто тихо и спокойно жить хочу.
- Да хватит уже из себя целку после пятого аборта строить, – припечатал Энди, по обыкновению не заморачивавшийся с подбором метафор. – Харе ныть про эту тихую жизнь. Все уши мне затрахал. Да не хочешь ты такой жизни! Я, что, не вижу, что ли? Лешка, я ж тебя как облупленного знаю. Ты власть любишь! Ты людьми вертеть любишь! И умеешь это делать. Да-да, и пасть свою закрой, и глазами не сверкай тут, без толку это. На меня не действует. Да и не денешься ты никуда. Заставят. Вон, видел, как быстро в Ормузе кризис этот вселенский разрешили? Америкосы новым эмиром Сулеймана поставили, того, который в Париже лет двадцать с какой-то телкой-моделью жил и в этот Ормуз нос не казал. Пришли типы из ЦРУ или откуда там, запихнули в самолет, сказали: всё, парень, хорош расслабляться, будешь новым эмиром. По пути рот ему прополоскали, чтоб бухлом не вонял. Сидит теперь в Ормузе, щеки надувает. Ну, бухает втихую, стопудняк. А правят другие… И все снова тихо-спокойно, словно и не было ничего…
