Но он напоролся на пронзительный взгляд черных глаз. Взгляд, яснее слов говоривший о том, что все изменилось. Изменилось навсегда.

- Здравствуй, – тихо сказал Артур.

Джеймс попытался схватить возлюбленного за руку, но тот не позволил. На холеной руке холодно блеснула платиновая оправа кольца с сапфиром. Черные глаза по-прежнему пронзительно смотрели на Джеймса, казалось, проникая в самые темные глубины его помыслов. Джеймсу стало не по себе, он отвел взгляд.

- Зачем ты это сделал? – глухо спросил он, садясь у изголовья. – Зачем, скажи?

- Это был единственный выход, – голос Артура звучал спокойно и монотонно.

- Единственный выход? – глаза Джеймса сузились. – Единственный выход? О чем ты? Ты же все знал заранее! Мы оба знали! Знали, что они прикажут тебе убить меня…

- Они и приказали.

- И? Мы же все продумали! Артур, я тебе сто раз повторял: они не сумеют нас достать! Это не повод впадать в отчаяние! И вообще, это так на тебя не похоже!

- Не похоже? – поднял брови Артур. – Кажется, я тебе рассказывал, что уже пытался это сделать. После того, как люди твоей Сети навестили меня и моего отца. Я даже знаю имена этих людей: так называемая группа Райса. Райс, Шнейдер, Мелен, не так ли?

- Тебе это сказали там… в Форсборо? – глаза Джеймса сузились.

- Кое-что мне сказали они. Но самое главное рассказал ты. И Молтон. Ты ведь давно знаешь мое настоящее имя, не так ли, Джеймс? – от Артура веяло холодом. – Тебе ведь известно, что меня зовут Алексей Вершинин, что я сын офицера российской разведки, члена Антисети. Ты лишь делал вид, что ничего не знаешь.

- Да, я знал! – Джеймс старался смотреть прямо в пылающие черным огнем глаза, но ему это давалось с трудом. – Я действительно знал. Но ты мне сам рассказал почти все, просто не называл имен. Для меня ты был и остался Артуром, которого я люблю больше жизни, и что с того, что я знаю твое настоящее имя? Что это должно изменить в наших отношениях? Ничего, ровным счетом ничего!

- Возможно, что и ничего, – Артур не сводил с Джеймса пристального взгляда. – Но ты узнал еще кое-что. И это все изменило.

- О чем ты? – Джеймс чувствовал нарастающую тревогу.

- Я пытался покончить с собой не из-за приказа Антисети. Я это сделал из-за твоего приказа, – теперь взгляд, полный яростной тьмы обволакивал Джеймса языками черного пламени, и тот чувствовал себя словно в аду, хотя и не понимал, что имеет в виду Артур.

- Из-за моего приказа? – повторил он хрипло. – Какого приказа?

- Ты узнал, что я был в Москве вместе с Энди. Ты понял, что я люблю его по-прежнему. Люблю его, а не тебя. И потому ты приказал убить его, – отчеканил Артур.

- Я… я… – Ферренс от неожиданности растерялся и даже испугался.

Ум его лихорадочно метался, пытаясь решить, что делать: то ли во всем сознаться, то ли, наоборот, напрочь все отрицать.

Эти метания были пресечены убийственной улыбкой Артура и его словами:

- Я видел своими глазами и слышал своими ушами, как ты говоришь Молтону: “Алтухин должен умереть”. А тот тебе отвечает: “Он умрет”.

- Алтухин встал между нами! – зарычал Джеймс. – Да, я приказал убить его. Это продажная шлюха, сын такой же продажной шлюхи. Его отец торговал секретами и продал тебя и твоего отца! А сын торгует своей задницей! Он недостоин тебя, недостоин твоей любви, и ты сам прекрасно это знаешь!

- Не тебе решать, кого мне любить! – крикнул Артур, приподнявшись с подушек, но тут же снова падая на них. Казалось, все его силы ушли в нечеловеческую ярость, которой полыхали черные глаза.

- Артур, – Джеймс понизил голос, пытаясь хоть чуть-чуть снять напряжение, грозившее разразиться смертельными молниями. – Я ничего и не решаю. Но я хочу, чтобы ты принимал правильные решения.

- Правильные решения – те, которые тебя устраивают, я верно понял? – саркастически спросил Артур. – А те, которые тебя не устраивают, автоматически записываются в неправильные. Я вернулся к тебе и позволил себя трахать – было правильным решением. Я люблю не тебя, а другого – неправильно.

- Ты сам знаешь, что не просто позволяешь себя трахать! Нас с тобой связывает нечто большее, просто ты не хочешь себе в этом признаться! Ты убедил себя, что любишь этого безмозглого быка, а он не стоит даже тех плевков, которые так любит получать во время сессий! И уж это я знаю, поверь!

- Замолчи!

- Да, Артур, такова правда. Взгляни ей в глаза, ты же способен на это, ты пережил столько, что другим и не снилось, ты…

- Да, это правда. Я многое пережил. И твоя семья в этом мне очень помогла, – горько усмехнулся Артур.

- Ты…

- Я умею смотреть правде в глаза, мистер Ферренс, – теперь в голосе Артура звучал металл. – А вот вы не умеете. Не желаете видеть правду, если она вам не нравится. Правда такова, что я люблю Энди. Его. А не вас. Я… иногда я себя спрашиваю, почему? Ведь вы – тот человек, который мне удивительно подходит, которого я должен был любить, которому я должен был принадлежать! Но я люблю не вас. Я люблю Энди.

- Нет! – вскрикнул Джеймс, как будто его ударили ножом. – Нет, ты его не любишь!

- Я люблю Энди, – Артур как будто не слышал слов Ферренса. – И потому решил убить себя, чтобы ты оставил его в покое.

- Неет, Артур, – прорычал Ферренс. – Учти, что если ты попытаешься повторить это, то ему не жить!

- Я знаю, – холодно ответил Артур. – Теперь я это знаю. Но знай и ты: если Энди умрет, то и мне не жить. Даже если не ты его убьешь, а кто-то еще, я уйду вслед за ним.

Черные глаза смотрели прямо на Джеймса. Это был гипнотизирующий взгляд кобры, готовящейся плюнуть ядом.

- Хорошо, – проговорил Джеймс через силу. – Хорошо. Он будет жить. Если ты так хочешь. Но ты останешься со мной. Навсегда.

Артур ничего не ответил, не отводя от Джеймса немигающего взгляда.

- Пистолет, – произнес он тихо, но таким тоном, словно отдавал приказ. – Ты вернешь мне пистолет, который лежал на столе в моей комнате. И патроны.

- Хочешь меня убить? – спокойно произнес Джеймс.

- Ты сам знаешь, что нет. И ты вернешь мне пистолет.

Джеймс молчал. Потом улыбнулся и произнес, пожав плечами:

- Хорошо. Ты получишь пистолет. Хотя Молтон будет в ярости.

- Передай ему, что яд он может оставить себе. Принять его в качестве утешения. Выпить за мое здоровье.

- Это ведь тот же яд, которым был отравлен Питер? – тихо спросил Джеймс.

- Да. Тот самый. Адские боли в животе, потом во всем теле, и смерть.

- Антисеть верна своим традициям, – криво усмехнулся Джеймс.

- Я тоже. Учти это.

- Нет. Ты любишь меня, Артур. Вопреки своим ребяческим фантазиям.

- Оставь меня, – голос Артура вдруг стал слабым, пушистые ресницы опустились. – Я очень устал.

Джеймс молча смотрел на прекрасного юношу. Такого близкого и такого недоступного.

- Отдохни, – тихо проговорил он. – Мы скоро снова увидимся.

Он поцеловал белую, узкую руку юноши и вышел из палаты. Артур проводил его внимательным взглядом из-под опущенных ресниц.

- Ты меня не обманешь, – прошептал он. – Я тебя насквозь вижу!

Глаза его широко раскрылись, и он, только что казавшийся обессиленным, сел на кровати, выхватил из-под подушки мобильник и набрал номер.

- Энди? Энди? Да, я! Я! Жив, Жив! Да-да… я тоже видел. Да! Ты меня вытащил, да…. Слушай! У меня мало времени. Он хочет убить тебя. Он пообещал мне этого не делать, но он снова попытается, я уверен. Слушай внимательно, я, кажется, знаю, что делать. Только бы он нас не опередил…

====== ГЛАВА 49. ПОЛНОЧНАЯ БОЙНЯ В ЛЮЦЕРНЕ ======

Лондон, февраль 2014 года

Когда Джеймс сообщил Молтону, что их разговор во франкфуртской квартире был записан на видеокамеру, тот сразу понял: это Эберт. Старый смотритель квартиры, много лет служивший Ферренсу. Эберт исчез через месяц после разговора, в котором Ферренс приказал Молтону убить Алтухина. Отправился на Рождество к дочери в Инсбрук, однако там так и не появился. След Эберта обрывался на вокзале в Зальцбурге. Теперь стало ясно: Эберт работал на Антисеть. А она умела прятать своих людей.