И потому Энди ринулся в этот запретный секс с головой как в омут. Для этого была привлечена вся его “гвардия”. Все происходило либо в укромных уголках садов Эль-Касабы, не покрывавшихся видеокамерами, либо в подземных лабиринтах дворца. Обычно двое “гвардейцев” стояли “на стрёме”, как это называл по-русски Энди, а остальные предавались запретным забавам с любимым наложником его высочества. Порой это была групповуха, порой Энди допускал к своему телу какого-то одного парня. И чаще всего это был Лим.

Энди, конечно, замечал, что красавчик-канадец неровно к нему дышит, но предпочитал делать вид, что ничего не происходит. Да, Лим был ему симпатичен, они сдружились и трахались, но для Энди существовал только Лешка. Всё остальное и все остальные не считались. Временами Энди корил себя за разврат, называя себя конченой блядью, но чем дальше, тем меньше угрызений совести в нем это вызывало. Иногда парень спрашивал себя, да он ли это всего полгода назад шел по Лондону и вопил: “Я не шлюха! Я не шлюха!” Теперь он был откровенной шлюхой, во всех смыслах этого слова. Но почему-то его это не волновало. Словно с Лешкой, его связывало нечто другое, неизмеримо более высокое, чему Энди не мог найти и определения. Любовь. Любовь, которой было безразлично все кроме самой любви.

- Лим, жизнь, она ведь такая длинная, – проговорил Энди. – И все еще будет хорошо. И у тебя, и у меня, у всех у нас… Так что не парься.

Он вдруг почувствовал легкое головокружение и откинулся на подушку.

- Да я не парюсь, Энди, – говорил Лим. – Я рад, что тебя встретил, но иногда думаю, что лучше было бы не встречать тебя. Но это все ерунда. Послезавтра самолет, Париж. Окунусь в другую жизнь, понемногу все забуду. Париж веселый город, ты там бывал, Энди? Энди… Черт, что с тобой??

Энди лежал в шезлонге, его лицо было бледным, из груди вырывались хрипы.

- Энди! – Лим вскочил, стал тормошить парня.

Энди что-то через силу прохрипел, лицо стремительно становилось синюшно-бледным, глаза закатились. Лим заорал не своим голосом, наложники повскакали из шезлонгов, сбежались перепуганные слуги, принявшиеся голосить и размахивать руками.

- Во дворец, идиоты!! – завопил Лим. – Врача скорее!!

Порт-Джабер (Ормуз), декабрь 2013 года

Принц Ахмад стоял в зале приемов штаба военно-морского флота Ормуза, заполненном военными моряками и дипломатами Ормуза и США. Ахмад беседовал с американским послом уже около получаса и все больше убеждался, что его отец был прав: американцы готовы были защитить Ормуз в случае атаки Ирана, а вот что касается Эмиратов или Саудовской Аравии, то дело обстояло иначе. Американский посол с любезной улыбкой выражал уверенность, что политика Эр-Рияда и Дубая абсолютно миролюбива. В переводе с дипломатического языка это означало: “Нам плевать, если вас сожрут саудовцы или Эмираты, на транспортировке нефти это не скажется”. Принц приводил контраргументы, но американец лишь улыбался и повторял, что все что угроза Ормузу исходит только от Ирана.

Неожиданно мобильный принца зазвонил. Тот взглянул на экран. Это был Али. Он редко звонил Ахмаду. Это могло означать, что в гареме случилось нечто чрезвычайное. Ахмад вежливо извинился перед послом, который, впрочем, и сам рад был закончить малоприятную беседу, и отошел в сторону.

- Что случилось? – спросил он в трубку. – Что? Что? Энди? В госпиталь! Живо! Уже? Так. Так. Держать меня в курсе. Из дворца никого не выпускать. Проверить гарем. Особенно кухню. Выставить дополнительную охрану. Привлеки Салмана и его людей. Живо! Если он умрет, то и вы все тоже, – добавил он шепотом.

Эль-Ормуз, декабрь 2013 года

Али нервно ходил взад-вперед у дверей реанимационного отделения военного госпиталя в Эль-Ормузе. Прошло уже три часа, однако обнадеживающих известий не было. Принц донимал его звонками каждые полчаса. Но все, что Али мог ответить: любимый юноша его высочества впал в кому. Врачи не дают никаких прогнозов.

Впрочем, кое-какие сведения были, и они не внушали надежды. Когда Энди на вертолете доставили из Эль-Касабы в военный госпиталь, то врачи быстро установили: парень был отравлен ядом, известным как “слезы шайтана”. Он изготавливался из сложной растительной смеси. Эта смертоносная жидкость не имела ни цвета, ни запаха, достаточно было нескольких ее капель, и человек начинал задыхаться, а затем впадал в кому, из которой уже не выходил. Одно время этот яд был излюбленным средством устранения неугодных при дворе ормузских эмиров. Медикам лишь несколько раз удавалось спасти отравленных. Однако все зависело от количества принятого яда, времени с момента его проникновения в организм и выносливости самого организма.

После известия об отравлении Энди во дворце устроили настоящий террор. Начальник службы безопасности принца Салман лично допрашивал слуг, прислуживавших наложникам во время пикника. Допрашивали и самих наложников, правда, к последним не применяли силу, ограничиваясь устрашением. Но парни действительно ничего не знали, они и без того были смертельно напуганы.

Быстро выяснилось, что яд был добавлен в лимонный чай. Этот чай из наложников, находившихся тогда на берегу, предпочитал только Энди, и кому-то это было хорошо известно. Очевидно, кому-то из слуг. Впрочем, под подозрение попал и Лим, который лежал в шезлонге по соседству с Энди. И теперь его вылет в Париж задерживался.

Слуге, который принес злополучный поднос с напитками, не повезло больше всех. С ним не церемонились. Но он, даже когда ему разбили в кровь лицо и сломали руку, клялся, что просто разлил по стаканам напитки, принесенные с кухни.

Впрочем, выяснилось, что исчез помощник повара. Тот самый, что в свое время раздобыл для Энди мобильник. Незадолго до происшествия он сел в машину и покинул дворец. Якобы под предлогом закупок необходимой снеди. И с тех пор его следы терялись. Впрочем, деваться ему было особо некуда: Ормуз маленький, на уши была поставлена вся полиция, усилен контроль в аэропорте и в морских портах. Все указывало на то, что этот человек двинулся на север, в поселки контрабандистов. Это была по сути единственная возможность покинуть остров нелегально. И на север была выслана погоня.

Между тем из реанимационной палаты вышел врач.

- Ну что? – живо спросил Али.

- Плохо, очень плохо, – покачал головой врач. – Нам удалось приостановить необратимые процессы, но улучшения добиться мы не можем.

- Его необходимо спасти! – воскликнул Али. – Такова воля принца.

- На все воля аллаха, – развел руками врач.

- Аллах на небе, но принц – на земле, – сузив глаза, произнес Али. – И если этот юноша не будет спасен, то ничто не спасет вас от гнева его высочества!

- Послушайте, – нервно произнес врач, – мы уже сделали все возможное. Возможно, ему могли бы помочь в швейцарской клинике CliniquePlus. Там есть необходимые средства и специалисты. Возможно, говорю, только возможно. И учтите, что в запасе есть лишь несколько часов. Потом его не спасет уже никто.

- Готовьте его к транспортировке, – приказал Али и взялся за телефон.

Меньше чем через полчаса небольшой санитарный самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы аэропорта Эль-Ормуза. В салоне на специальной койке лежал Энди, подсоединенный к искусственной вентиляции легких. Возле него суетились врачи.

- Он выдержит перелет? – очень тихо спросил один врач другого.

- Нет, – отвечал тот так же тихо. – Ему остался час, не больше. Он обречен.

====== ГЛАВА 44. ЖИВАЯ ВОДА ======

Лондон, декабрь 2013 года

Это случилось за несколько дней до Рождества. Артур был в университете и вдруг услышал голос Энди – ясно, как будто Энди находился здесь, в учебной аудитории. Энди было плохо, он звал на помощь! Потрясенный Артур обвел взглядом аудиторию. Шло занятие, студенты сидели, уткнувшись в ноутбуки, преподаватель что-то объяснял.

Энди здесь не было, да и не могло быть. Но голос его слышался снова и снова. Артур решил, что сходит с ума. Он замер. Потом тихо извинился и выскользнул из аудитории в коридор. Сделав несколько шагов, Артур привалился к стене. У него закружилась голова. Исчезло все – коридор, колледж с его аудиториями, огромный Лондон – исчезло все, и теперь Артур ясно видел Энди.