Элен стремилась подавить глухое раздражение, но оно то и дело прорывалось в ее поступках. Одним из пострадавших стал Милтон. Он имел глупость вновь завести с Элен разговор о назначении Кронберга его заместителем. При этих словах Элен, и без того сидевшая как на иголках, подскочила в кресле, словно подброшенная пружиной.

— Заткнись, Зак! — заорала она, свирепо вращая глазами. — Я не хочу даже слышать о нем!

У Зака Милтона и еще нескольких высокопоставленных сотрудников корпорации, присутствовавших в кабинете Элен, буквально отвисли челюсти. Да, великая и ужасная Элен Бреннан умела внушать страх своим подчиненным. Но она никогда не кричала. Достаточно было ее ровного, металлического голоса и знаменитого взгляда Горгоны, чтобы провинившийся превращался в камень. Однако теперь в ее голосе звучали истерические нотки с оттенком паники, как будто металл скрежетал, начинал гнуться и ломаться. Впрочем, Элен тут же овладела собой.

— Вопрос с Кронбергом закрыт, — отрезала она тоном, не допускающим возражений. — Зак, ты подберешь другого кандидата. Переходим к ситуации в Гонконге. Эд, мне не нравятся последние данные по Huawei. Они выглядят крайне странно. Кажется, китайцы хотят от нас отвернуться. Мне требуется больше информации.

Элен отчаянно пыталась отделаться от мыслей о Кронберге, с головой погрузившись в работу, устраивая подчиненным разносы и готовясь к важным переговорам с китайцами. Ситуация на Гонконгской бирже и запутанные отношения Brennan с Huawei требовали ее пристального внимания и принятия целого комплекса экстренных решений. Именно ее решений. Сидевший на этом же этаже в своем роскошном кабинете президент корпорации Том Бреннан сейчас, по своему обыкновению, либо листал каталоги эксклюзивных брендов одежды, либо смотрел бейсбол, либо вел важные телефонные переговоры со своими стилистами и косметологами, либо сидел на каком-нибудь порносайте для геев. Он знал, что из кабинета Элен ему принесут на подпись уже готовые документы, в которые он даже вникать не станет, зато будет любовно выводить под каждым документом свою затейливую подпись ручкой с золотым пером. Вечер он проведет в каком-нибудь ресторане или клубе в поисках нового любовника, которых он заводил с завидным постоянством.

Элен давно перестала интересоваться, с кем именно спит ее супруг. За это отвечал Скелтон и люди из службы безопасности. Точнее, за то, чтобы сексуальные похождения примерного семьянина, отца двоих взрослых сыновей оставались в глубокой тайне и не попадали на страницы желтой прессы.

Вечером следующего дня после злополучного корпоратива Элен вылетела в Нью-Йорк, где у нее были запланированы важные встречи с «воротилами с Уолл-Стрит», касающиеся в том числе проблем с китайцами. Затем она отправилась в Вашингтон, где ей следовало утрясти не слишком серьезные, но довольно неприятные проблемы в отношениях Brennan и министерства финансов США. Она рассчитывала вернуться в Атланту вечером, чтобы на следующий день быть в офисе и провести еще одно совещание по китайской проблеме, но неожиданно с ней изъявили желание встретиться представители сенатских подкомитетов по банковскому надзору и надзору в сфере распространения IT-технологий. Эта встреча касалась все тех же отношений Brennan c Huawei. Элен пришлось задержаться в Вашингтоне еще на день. Таким образом, она возвратилась в Атланту лишь четыре дня спустя.

В аэропорту ее встречал Скелтон, который сел вместе с ней в бронированный лимузин.

— Есть осложнения? — осведомился он с обычным бесстрастным выражением лица.

— В сенате обеспокоены нашими контрактами с китайцами. Считают, что это несет угрозу национальной безопасности.

— Вот как!

— Эти твари из сената хотят, чтобы мы свернули наши дела с Huawei.

— И мы их свернем?

— Нет. Пока, во всяком случае. Эти болваны из сенатских комитетов меня не слишком волнуют. Гораздо серьезнее то, что мне сказали в министерстве финансов.

— Что именно?

— Они готовы закрыть глаза на то, что именуют нашими антимонопольными нарушениями. Но только в обмен все на то же свертывание дел с китайцами. Нам невыгодно. Китай — одно из наших главных стратегических направлений. Минфин может устроить нам грандиозную нервотрепку, может даже заставить нас выплатить штрафы. Это встанет нам примерно в полмиллиарда долларов. Но если мы свернем наши китайские проекты, то потеряем гораздо больше. Четыре миллиарда как минимум. Впрочем, есть нюансы. И очень серьезные. Надо все просчитать. А что нового у тебя? Есть что-то, что я должна знать?

— В офисе все в порядке, — невозмутимо пожал плечами Скелтон. — Ничего чрезвычайного. Но поступили тревожные сигналы из Нигерии. Из Лагоса.

— Вот как? — нахмурилась Элен. — Варгасы?

— Да. В последнее время они активизировались. Ведут себя вызывающе. Два наших груза едва не перехватили в нигерийском порту.

— И что это, по твоему, значит? — Элен сощурила глаза.

— Возможно, Варгасы сочли, что настал момент начать на нас атаку.

— У тебя готов план ответа?

— Да, — спокойно сказал Скелтон. — Возможно, одному их сухогрузу, вышедшему из Фритауна, будет не суждено добраться до Роттердама. Нужна твоя санкция.

— Считай, что она у тебя есть. Действуй. И держи меня в курсе. Что еще?

— Есть кое-что, — Скелтон произнес эти слова с явной неохотой. — Касается твоего мужа.

— Что такое? — Элен произнесла эти слова с видимым безразличием. — Очередные похождения?

— Да. Пару часов назад он улетел на Гавайи.

— На Гавайи? — презрительно усмехнулась Элен. — Решил там поохотиться на пляжных красавцев?

— Нет, красавца он взял с собой, — глядя в спинку переднего сиденья, произнес Скелтон.

Глаза Элен сузились.

— Кого? — угрожающе спросила она, уже угадав ответ.

— Этого Кронберга, — деревянным голосом отвечал Скелтон.

Наступила зловещая пауза.

— Разве ты не предупредил этого сопляка, чтобы он не смел приближаться к моему мужу? — глядя прямо перед собой, осведомилась Элен.

Она выглядела совершенно спокойной, но Бреннан хорошо изучил свою любовницу и прекрасно видел: она в бешенстве.

— Предупредил, — спокойно кивнул он. — Но ты ведь знаешь: некоторым недостает одного предупреждения.

Элен молчала, сжав кулаки. Отъезд Тома на Гавайи в компании Кронберга стал для нее громом среди ясного неба. Да, у ее мужа регулярно случались увлечения. Но муж, по крайней мере, за время их брака, всегда соблюдал некие рамки приличия. Они почти всю жизнь спали отдельно друг от друга, но успешно поддерживали видимость счастливой и крепкой семьи, как и положено людям их положения. Свои похождения Том Бреннан всегда тщательно скрывал от публики (слухи о них, конечно, ходили, но достоверно никто ничего не знал). Однако сейчас Том, похоже, потерял голову. Бросить всё, не поставить жену в известность и умчаться на Гавайи в компании этого чертова немца! Или русского, кто он там?

Нет. Она не должна поддаваться эмоциям. Она всегда была сильной. И какому-то пронырливому, развратному проходимцу не вывести ее из равновесия. Но бешенство все равно разрывало ее изнутри.

— Что удалось узнать об этом Кронберге? — нарочито спокойным голосом осведомилась Элен.

— Мы направили запрос нашим партнерам в Москву, Берлин и Эдинбург. Они уже собирают данные. Пока ничего существенного, кроме того, что я тебе уже сообщил. Известно, что родителей Кронберга уже нет в живых. Автокатастрофа. Это были какие-то мутные личности, судя по всему, алкоголики, жившие где-то в российской провинции.

При этих словах Элен Бреннан болезненно поморщилась. Ее родители тоже были алкоголиками из российской глубинки, и эта параллель с биографией Кронберга была для нее крайне неприятна.

— После их смерти его забрала к себе бабка, которая жила в Петербурге. Позднее она умерла, — продолжал Скелтон. — Кстати, Матиас — не настоящее его имя. Он сменил имя после получения немецкого гражданства. До этого его звали Андрей. Андрей Кронберг.

Снова болезненная гримаса на лице Элен. Ей было неприятно все, связанное с Россией.