Се Лянь так и не отстранился от Хуа Чэна, разорвав поцелуй только затем, чтобы вздохнуть. Демон в красных одеждах не удержался и издал стон удовольствия, едва не тая в руках того, кого ожидал восемьсот лет.
— Гэгэ… — счастливо произнёс он, но Се Лянь заткнул его тут же ещё одним поцелуем. Пожалуй, этих двоих просто стоило оставить наедине на какое-то время.
Комментарий к Так больно когда города нас хотят разорвать
========== Outro ==========
Небеса полыхали день и ночь, озарив своим сиянием мрак. Люди считали это дивным, уникальным знамением. Кто-то говорил о войне, кто-то же считал это знаком нового рождения, и все верующие были по своему правы, ведь каждая их молитва, каждая палочка благовоний приближала небесных чиновников к восстановлению мира.
Небесная Столица была уничтожена, а предательство Цзюнь У наложило особый отпечаток на отношения миров. Естественно, умолчать о подобном не было никакого шанса, но все служащие Небес, как верхних, так и средних, дали непреложный обет молчания. Никому из жителей мира людей не стоило знать, что их любимый бог, прошлый Небесный Император, был Белым Бедствием.
Впрочем, несмотря на принятые меры, новые легенды и слухи поползли по всему свету уже на следующий день. То тут то там в старых храмах рассыпались статуи Цзюнь У, и верующие с печалью убирали их, заменяя на временное изображение нового бога, сулящего процветание и мир. Бога Войны в Короне из Цветов. Про государство Сянь Лэ никто не помнил, само имя Се Ляня не звучало из уст людей, но фигура принца с лотосом на раскрытых ладонях и тексты, размещённые по подолу его одежды неразборчивыми письменами, говорили о том, что это именно он. Осознание того, что на Небесах теперь правит небожитель с частичкой демонической энергии и его супруг-демон с частичкой божественного одобрения, идеально вписывалось в идею баланса. Официальной свадьбы уже не было, но картины, где они оба были связаны нерушимой алой нитью, где они переплетали руки, держась за бокал, и прочие мотивы уже расползались по миру, как обереги и символы любви и верности, которую не способны сломить ни невзгоды, ни даже само время.
Се Лянь не успевал за этим следить. Он требовался на Небесах. Отстройка города, налаживание Небесной Духовной Сети, решение конфликтов и вопросов — всё это затянуло его с головой. Почему-то после победы над Цзюнь У небожители как один решили, что это воля Небес и Се Лянь обязан стать преемником бывшего Нефритового Императора. Принцу такая идея подходящей не казалась, он даже пытался протестовать, намекая, что это будет глупо — мусорный бог на троне, но в такие моменты в дискуссии вступал Хуа Чэн, ставший не просто завсегдатаем, а полноценным жителем Небесной Столицы. Его ласковому, но немного осуждающему «гэгэ» противиться было трудно, и Се Лянь всё же сдался, в какой-то момент приняв эту ношу, а вместе с ней и проблемы с регалиями.
В день Великой Церемонии Восхождения на Престол Небеса были официально открыты. Новые дворцы располагались не прямыми линиями, а вились тропинками вокруг рельефа, сотворённого пепелищем. Словно бы по воле самих Небес, новые холмы и долины определили то, как будет размещаться город. С плато перед замком нового императора открывался вид на все его владения. Струящейся вниз дорогой Небесная Столица стелилась по горной местности, когда-то выровненной по приказу Цзюнь У.
Видимо, пламя сожрало не только постройки, но ещё и магические изломы реальности, заставляя Небеса вновь выпрямить свои непослушные природные кудри. Зелень уже буйствовала в новых садах, а молодые сливы распустили свои первые цветы, украшая площадь, на которой все обитатели собрались для проведения церемонии.
Барабанная дробь огласила начало, как только солнце замерло в зените. Ворота замка, до этого запертые, распахнулись, позволяя фигуре в золотистых одеждах сделать пару шагов вперёд.
Се Лянь успел за столько веков отвыкнуть от тяжести церемониального одеяния, потому сейчас чувствовал себя удивительно некмофортно, но долг и улыбающийся в тени замка Хуа Чэн требовали от него продолжать. Спустя несколько шагов он вышел на свет, позволяя всем присутствующим во всей красе оценить сияющий облик бога.
— Я, — выдохнул Се Лянь, ощущая, как собственный голос звучит громко. Любые голоса тут же смолкли. Гудевшая, как пчелиный улей, толпа разом замолчала, словно бы даже перестав дышать.
— Я…
В толпе среди сияющих доспехов небожителей отовсюду проглядывались мерцающие тьмой образы демонов. Гости тоже уже собрались. Ему нельзя запинаться.
— Я рад вас всех приветствовать в этот солнечный день. Спасибо, что присоединились, — начал свою речь Се Лянь, понимая, что все слова, кропотливо составленные Лин Вэнь уже вылетели из его головы. Он замер на ступенях, собираясь с мыслями. Тысячи глаз были устремлены на него и ожидали речи, красивых слов и обещаний мира и счастья. Обещаний побед над демонами и благовоний, чей дым будет виться непрерывными спиралями в Небеса. Но он не собирался этого обещать и желать. Он собирался быть собой.
— Восходя на престол, я хотел бы почтить память всех тех, кто сложил свои головы в борьбе за наше право сейчас стоять этим солнечным днём. Я прошу вас почтить молчанием каждого, кто умер ради нас с вами и лучшего будущего.
Он замолк. Каждый его последующий шаг по ступеням прошёл в тишине. Не было ни парадной музыки, ни боя барабанов, ничего, что обычно сопровождало столь радостное шествие. Но тем не менее Се Лянь выглядел великолепно. Его фигура внушала не страх, но уважение перед твёрдостью решений.
Поравнявшись, наконец, со своими слушателями, принц заговорил ещё раз. В этот раз в голосе больше не было ни дрожи, ни сомнений, ни запинаний.
— Все мы знаем, что послужило причиной того, что наш мир был сожжён дотла и переродился, как птица феникс, всегда возвращающаяся к истокам. Я не собираюсь скрывать это ни от одного из вас. Я демон. Моё сердце бьётся, но подарок Небес не может отменять подарка Ада. Я умирал за свою жизнь такое количество раз, что, боюсь, уже и не подсчитаю. Если вам претит это, если вы не готовы следовать за тем, кто был с другой стороны, то я сразу советую сделать шаг вперёд и заявить об этом мне в лицо.
Очередная пауза была заполнена лишь дуновением ветра. Может, кто-то из жителей Небес и удивлялся такому, но идти против Се Ляня, сильнейшего из богов войны, сорвавшего с себя проклятую кангу собственными руками, они не собирались.
— Что ж… Будем знакомы. Меня зовут Се Лянь, Наследный Принц Сянь Лэ, Бог Войны в Короне из Цветов, Золотой Лотос, Вознёсшийся в Смерти. Я — ваш новый хуаншанди.
За разразившимися следом овациями Се Лянь даже не слышал собственных мыслей и смятения. Вот так вот просто объявлять вслух о своем статусе он ещё не привык, да и привыкать не собирался. Но времена менялись. Ни единый из присутствующих не опустился на колени, и с каждой секундой улыбка на губах Се Ляня расцветала всё сильнее и сильнее. Он боялся, что кто-то решит следовать дурной традиции, но Ши Цинсюань смог донести до каждого, что новый император ненавидит стоящих на коленях. И это было прекрасно.
***
Последовавший за церемонией пир, пожалуй, был более праздничным событием. Естественно, музыка и танцы, новые пьесы из мира людей и игры, затеваемые небожителями, — всё это смешивалось единый весёлый круговорот радости.
Уставший принимать подарки Се Лянь ускользнул со своего почетного места сразу, как появилась возможность. Благо, у него был тот, кто всегда прикроет. В этот раз буквально прячась за широкими рукавами Хуа Чэна, он проскользнул мимо празднующих, заметив в самом углу зала пару богов, которые, кажется, так же, как и они, искали уединения.
Хэ Сюань и Ши Цинсюань, непривычно одинокие, стояли в стороне, там, где огни праздника не мерцали, а звуки почти не долетали до них, и о чём-то тихо разговаривали. В отличие от Се Ляня, Черновод не нашёл в себе смелости открыто заявить о том, что он демон. Тем более на его счету была кровь других небожителей, ещё достаточно свежая, чтобы в открытую светиться. Благодаря стараниям Лин Вэнь, история о смерти Ши Уду приобрела дополнительную деталь. Канга, сковывавшая запястье Мин И, конечно же, делала его невольным подопечным Цзюнь У, вынужденным творить тёмные дела. Но всё это было лишь ради высокой цели, потому сейчас он, искупив свой долг кровь за кровь перед Ши Цинсюанем, вновь занимал своё законное место Повелителя Земли. Лопату, увы, ему никто так и не вернул. Хуа Чэн сказал, что это теперь артефакт его подопечного, конфискованный за неуплату долгов по счетам. Хэ Сюань на это лишь махнул рукой. «Не пользовался до этого, и дальше тоже не буду».
