— Мне больше нечего читать о вас. В книге больше нет ни слова. Вас не существует, потому что ваш прах сгорел вместе с троном. Через три… Два… Один…
Это были жуткие мгновения. Языки пламени, до этого замеревшие в одном месте, рванули вверх и объяли весь дворец. В считанные секунды они пережили почти час полыхания, от чего и крыша, и всё остальное превратилось в обугленное нечто, способное рухнуть в любое мгновение. Жар окружил каждого в зале, мечась в бешеной пляске и пытаясь облизнуть одежды Хуа Чэна и Се Ляня.
Почувствовав возможность двигаться, Хуа Чэн тут же подлетел к Се Ляню, обхватывая его и крепко прижимая к себе. Наследный Принц также переплёл руки на шее своего возлюбленного, ощущая, как сердце бешено колотится в груди демона, вернувшегося в мир живых пару минут назад. Цзюнь У истошно завопил, извиваясь и растворяясь в воздухе так же, как и бабочки Хуа Чэна всего пару минут назад. Он почти мгновенно сгорел в пламени вместе со своим дворцом. Собственный прах, который он спрятал на пьедестале, был сожран пламенем раньше, чем тела Советника и двух влюбленных демонов, которые успели попрощаться с жизнью и мечтали провести последние мгновения в объятиях друг друга.
— Я люблю тебя, Хуа Чэн. Я люблю тебя Сянь Лан. Я люблю тебя… — шептал Се Лянь, ожидая, что пламя в мгновение охватит его и уничтожит так же, как до этого только что сгорел Бай Усянь. Жоэ ведь была там, в огне, и должна была умереть в пламени вместе с Эмином. Но смерть так и не наступала, а слова Хуа Чэна, ответные слова любви, всё лились и лились на Наследного Принца бесконечным потоком, вместе с горячими солёными слезами, капающими на оголённые ключицы.
Они даже не сразу поняли, что пламя перестало их обжигать, они были погружены в прощание и полны невысказанных слов и эмоций. Нет, Се Лянь не сожалел ни о чём, лишь об упущенных моментах любви.
— Кхм… — кашлянул кто-то в стороне.
— Я, конечно, всё понимаю, но не при всех же! — знакомый голос Му Цина прозвучал совсем рядом, и Се Лянь отпрянул, наконец вдыхая не запах гари и плавящегося камня, а свежий бриз, несущийся с моря. Небо над головой было чёрным, затянутым грозовыми тучами, и лишь алеющие всполохи говорили о том, что на Небесах произошло что-то ужасное.
— Я так и знал, что они не просто так в храме запирались! Я же говорил, что они вместе! Ваше Высочество, как же вы могли?! А ваша культивация?! — кричал с другой стороны поля уже Фэн Синь, вынужденный неподвижно стоять на своей части, поддерживающей печать и барьер.
Два небожителя неустанно выполняли последнюю для них просьбу своего принца и поддерживали ловушку для демонов, пока Повелитель Ветров с полыхающим веером по одному очищал души, выслушивая их и отпуская.
Хуа Чэн мог бы убить их одним щелчком. Хэ Сюань был способен пожрать их в пару мгновений.
Но вместо этого три небожителя и кучка людей методично спасали каждый огонёк, позволяя им упокоится с миром. Под глазами Фэн Синя и Му Цина пролегли огромные синие мешки, щёки воинов впали, а гордые обычно осанки теперь были чуть сгорбленными, но это не помешало им с радостью и ликованием встретить Се Ляня и Хуа Чэна, которые спустились с Небес вместе на пылающем куске камня.
Пара мгновений, и Се Лянь, полагаясь на чутьё, протянул руку, ловя летевшее с Небес оружие. Клинок тяжело ударился об руку, но так и не упал на землю, а следом с лёгкой задержкой осыпались кусочки разорванной ленты.
— Никогда не забывайте их где попало. Второй раз искать не буду, — ворчливо произнёс Советник, уже умудрившийся направиться в сторону городской стены. Он словно бы и не присутствовал всё это время на Небесах. Да и фигура его слегка поменялась, а черты лица разгладились, превращая умудрённого жизнью Советника в молодого юношу едва ли не лет семнадцати.
— Кстати, для сомневающихся напомню, что дао — это неизменный путь. И все эти рассказы про замену судьбы — поверья для глупых. Каждый проживает свой дао не зависимо от того, как он ему следует. Надев на себя роли, некоторые люди заигрываются и забывают, что это всего лишь роль, а не они сами. Пожалуй, иногда стоит им об этом напоминать, — он не обращался ни к кому конкретно, но Ши Цинсюань и Хэ Сюань, как один, обернулись, чтобы посмотреть на странного мужчину.
— Я бы дал Вашему Высочеству почитать в доказательство того, что я не вру, но, боюсь, в вашем возрасте ещё рано читать такую литературу, — с улыбкой похлопав книжку, вновь на мгновение обрёвшую золотистый оттенок, Советник окончательно потерялся.
Что-то заставило всех отвести взгляд от фигуры. Ураган, который до этого уже прошёл мимо, вновь завернул, возвращаясь назад. Ши Цинсюань был слишком занят духами, чтобы напрямую контролировать природу. Но, как оказалось, беда шла совсем не оттуда. Со странным хрустом в Небесах что-то оторвалось, и теперь с невероятной скоростью ещё одна тёмная точка приближалась к кругу. Фэн Синь упёр уставший взгляд в небо и первым из всех понял, что под удар попадут не люди. А также он первым понял, что под удар всё же кто-то попадёт.
Не выдержав напряжения, он сорвался с места и рывком побежал прямо через всё поле вперёд, к тому, кого ненавидел всей душой. Он понимал, что больше никто не сорвётся на помощь. Никто не успеет осознать и спасти. В то мгновение он сделал свой выбор и, в отличии от благородного наследного принца, его телохранитель решил пожертвовать людьми ради того, кого считал важным. Печать стала медленно гаснуть. Секунды и мгновения растянулись, пока Фэн Синь молча и без предупреждения летел прямо на Му Цина, неизменно стоящего на печати и кричащего ему «не смей».
Выхватив свой клинок, он потратил оставшиеся магические силы, вложил всю свою волю и взмахом меча разрубил пламенеющий кусок Небес, летевший прямо на голову его сюнди.
Печать ослабла, и сам барьер, защищавший людей от демонов, начал слабеть. К счастью, с частью из них Ши Цинсюань разобрался, но остававшиеся разгневанные души были готовы сорваться на своих тюремщиков. Люди, вскрикнув от ужаса, всё же разорвали цепочку, выпуская полчище тьмы на свет. Грязь и гневные ругательства сыпались во все стороны. Му Цин чихвостил Фэн Синя за то, что он покинул свой пост, но тот ни на что не обращал внимания, обескуражено стоя на четвереньках рядом с ним, опрокинутым на землю и так же обессиленным.
Хуа Чэн, даже не моргнув глазом, лишь притянул Се Ляня назад к себе за талию и улыбнулся.
— Ваше Высочество помнит, что должен мне магических сил? Позволите?
Вместо ответа уже сам Наследный Принц впился поцелуем в столь желанные губы, позволяя магии течь уже не в него, а из него прямо в Хуа Чэна. Десятки бабочек возникали тут и там, кружась возле духов и сгоняя их назад в круг, уже не существующий, как приманка, но всё ещё вполне физический. Бабочки всё множились и множились, создаваясь из воздуха и сплочаясь, пока не сформировали плотный серебристый кокон, заключивший всех оставшихся жителей Уюна.
— Ну наконец-то. Я думал, что никто не предложит мне пообедать! — выдохнул Хэ Сюань, до этого сохранявший молчание. Под непонимающими взглядами он придвинулся ближе и разинул рот. Пожалуй, это была одна из страннейших и ужаснейших картин одновременно, которая непременно отпечатается в памяти у переживших это бедняков.
Совершенно не смущаясь, существо, бывшее демоном Чёрных Вод, разинуло свой невероятный рот до размеров сужающегося под напором бабочек шара, пока не поглотило его целиком. Духи вместе с мерцающими подопечными Хуа Чэна окончили свой земной путь в бездонном желудке Черновода, там, куда попадает всё то, что он мог поглотить.
Мгновение и, смачно отрыгнув стаю бабочек, Черновод потёр живот, возвращаясь в человеческое обличье так, словно ничего и не произошло только что.
— Простите, я не особо аккуратно ем, — озвучил он свои мысли, но, кажется, всем было уже плевать. Люди в ужасе разбежались, похватав свои вещи. Пожалуй, даже образ пресвятого Ши Цинсюаня не мог бы сейчас удержать их тут.
Му Цин и Фэн Синь ожили и приглушенно переругивались, истощённые, но не сломленные. Один доказывал, что второй — невероятный идиот, заслуживающий худшего из наказаний от Небес, а второй отвечал, что идиот как раз не он, и это глупо — жертвовать всем ради бесполезной цели.
