***

Процветающее королевство Уюн замерло в ожидании неминуемой гибели. С тех самых пор, как во сне Его Высочество наследный принц Уюна увидел падение собственного королевства, юноша неустанно пытался найти решение проблемы, но лишь сильнее тонул в крови и неудачах, преследующих его одна за другой.

Война, которую он развязал, почти опустошила половину из семи городов королевства, разрушила сотни жизней и уничтожила когда-то плодородные поля, залив их реками крови. Насилие и беспорядки творились то тут, то там под его флагом, и ничего не помогало, чтобы усмирить воинов, которые брали то, что желали, и прикрывали свои грехи словами о великом благе. Наследный принц Уюна ежедневно слышал плачь женщин в храмах, а когда осознал, что происходило, не выдержал и спрыгнул с Небес, являсь в своих драгоценных одеяниях перед простым народом.

Сперва конфликт удалось уладить, но потом воины, лишённые титулов и возможностей, сравнялись с крестьянами и пошли громить храмы, попрекая принца и обвиняя во всех невзгодах. И всё это время вулкан медленно грелся, копя ненависть и боль, стекающуюся в Уюн по роковому случаю. Остановить этот процесс наследный принц уже не мог, так же как и спасти мирных жителей. По крайней мере, оставив их на земле.

У него был лишь один шанс из миллиона. Даже сделай наследный принц тысячу бумажных журавликов, они бы не гарантировали успеха его затеи. Он решил возвести мост и поднять жителей королевства наверх. Выше, чем достигнут лавовые плевки, туда, где воздух будет чист и сажа не сможет окрасить одежду. Он собрался пригласить их ненадолго на Небеса.

Эта идея, настолько же безумная, как и гениальная, была встречена недовольством и даже гневом небожителей. Один за другим они отказывали в помощи принцу, ссылаясь на то, что так не принято и что судьба всё равно сделает всё по-своему. Даже советники, люди, которым наследный принц доверял, те, кто вырастил его наравне с отцом и матерью, были против.

Раз за разом, день за днём они напоминали ему историю о том, как бог встретил в пустыне двух умирающих и имел на руках лишь один стакан на двоих. И юноша снова и снова отвечал, что разделит воду поровну, чем вызывал неодобрительные покачивания и напоминания о том, что он не создатель и им никогда не будет. Они все просили его остановиться и смириться. Но принц Уюна был не из мягкого теста.

Радужный мост, ведущий к самим Небесам, строился медленно. День за днём наследный принц Уюна возводил его, не позволяя себе лишней минуты на сон или сомнения. Молитвы верующих оставались без ответа, а благовония в храмах жглись всё реже и реже, погружая когда-то сияющие залы в полумрак немилости. Отдавая свою любовь народу, юноша не получал в ответ ничего, но всё равно не сдавался. Искра надежды горела внутри принца так ярко, что в свой проигрыш он не верил.

Тем более, зачем молодому богу были нужны почитатели, если веры одной единственной девушки хватало с головой? Она каждый день приходила к его храму и убиралась там, прежде чем отправиться на работу, а каждый вечер заглядывала к самому принцу и, встав на колени, жгла благовония прямо перед ним, пропитывая божественные одеяния чарующими запахами. Она не боялась быть неуслышанной, и за это он позволял ей увлечь себя ко сну, чтобы утром с новыми силами приняться за постройку.

Единственный день, когда она не пришла, был днём извержения вулкана. Бегая взглядом по многотысячной толпе, взбирающейся по мосту выше и выше, наследный принц Уюна никак не мог отыскать знакомую фигуру. Он искал её образ и очертания в каждой девушке, но ни одна из тех, кто ступил на радужный мост, не была похожа на ту, кто очаровала его сердце. Ай…

Принц беспокоился, и нервная улыбка то и дело проскальзывала на его лице. Мост вздрагивал от каждого шага, но юноша был готов держать его до конца… Но Ай всё так и не появлялась.

А потом гора Тунлу разверглась. Потоки лавы и клубы дыма с пеплом вздымались к облакам, очерняя небо. Смог затянул весь горизонт, и, куда бы не упал взгляд, всюду была чернейшая тьма, разрываемая лишь всплесками алого жара и дымом, пробирающимся в лёгкие. Он раздражал горло, царапал его когтями диких тигров и жёг лёгкие, но принц не обращал на это ни малейшего внимания. Бессмертное тело не нуждалось в воздухе. Оно нуждалось лишь вере.

Мост дрожал, как и ладони принца, удерживающего на себе всю конструкцию. Силы постепенно покидали божественное тело, а отсутствующие молитвы не подпитывали благодетелями. Лишь одного её касания могло бы хватить, чтобы он загорелся вновь, как пламя, но девушка так и не появилась из толпы. Хрусталь моста треснул и начал крошиться. Падение Уюна началось.

Крики о помощи и тела, сыпящиеся с Небес в лавовые воды, были слышны повсюду. Они разрывали дымную пелену ужасом и отчаяньем. Не все успевали достигнуть дна. Некоторые счастливчики умирали прямо в полёте от ужаса. А кто-то, достигнув земли, разбивался о камни или лаву, жадно пожиравшую улицы столицы.

Уюн был в огне. Обессиленный небожитель лишь смотрел на то, как его мечта о спасении разбивается вдребезги под аккомпанемент из криков и воплей. Проклятия и мольбы о спасении — он слышал их со всех сторон, но спасти жителей было уже невозможно.

Лишённый всего, он мог лишь наблюдать за тем, как природа поглощает его народ, повергая мир в хаос. Это была симфония, знаменующая его поражение, грандиозный провал и дебют в роли ничтожества. Он был неспособен помочь и уже даже не метался, а лишь замер в оцепенении. Среди криков было множество женских, но только один единственный наследный принц услышал столь отчётливо, что обернулся.

Лава коброй кинулась на красавицу, облизывая ладони и стопы, метая брызги на лицо и искажая милые черты до невероятно уродливых. Словно бы второе лицо, её глаза сползли по щекам, пока девушка билась в агонии и погибала. Он даже не мог её спасти, лишь продлил бы этим агонию и мучения. Но её последние слова он запомнил на всю свою бессмертную жизнь, ловя их в последние мгновения существования Ай.

========== Рвутся в любовных пожарах петарды сердец ==========

В пещере на границе мира стояли две фигуры. Сохраняя невыразимый уговор, они пристально изучали влажные стены, избегая даже случайных возможностей пересечься взглядом. Между ними был контракт, сделка, договор — называйте, как хотите, суть остаётся та же. Для поддержания мирового баланса сил они выполняли условия, делились информацией и влиянием и всячески избегали конфликтов между собой. Много лет назад это казалось единственным разумным выбором — договориться о поддержке и взаимопомощи, чтобы оправдать сделанное. Но сейчас, стоя в пещере и слушая, как за её границами бушует буря, они не могли сказать наверняка, правильным ли было это решение.

Тишину нарушил молодой человек в алом костюме.

— На небесах, похоже свершилось что-то действительно стоящее, раз ты рискнул позвать меня на внеплановую встречу, — задумчиво протянул Собиратель цветов под кровавым дождём. Его ладонь осторожно коснулась тьмы чистого обсидиана, из которого состояли стены и свод пещеры. Когда-то давно это место было величественным вулканом, повергающим в страх и благоговейный трепет города и королевства. Сюда рекой стекались паломники и совершались кровавые жертвоприношения во славу природы. Но шли века, и желание саморазрушения, неизменно преследующее каждое существо, наделённое душой, заставило вулкан разом уничтожить цивилизацию вокруг и запечатать себя самого. Всё, что когда-то осталось от великого государства и его символа, — это сырая пещера и два бессмертных создания, избравших это место, забытое Небесами и Адом, для своих встреч.

Мин И, в отличии от Хуа Чэна, не был склонен созерцать красоты и потому хотел побыстрее избавиться от необходимости выслушивать спокойно-вкрадчивый голос князя демонов.

— Его Высочество наследный принц Сян Лэ не тот, за кого себя выдаёт.

Красные одежды князя демонов взметнулись. Вышивка на подоле нещадно прошлась по каменной стене, разрывая, похоже, некоторые стёжки, так искусно положенные мастером при свете ночника.