На поле за городом их уже ждал рисунок, выполненный Фэн Синем и Му Цином. Боги войны постарались на славу и, пускай и не являлись знатоками каллиграфии, всё же вывели на земле чарующие слова. Наступила пора Се Ляня рассказать о том, что будет происходить.
Первые духи уже были на подходе.
— Ваш город в огромной опасности. И мне нужны добровольцы. Те, кто искренне и без страха станут в круг и своей грудью сдержат внутри ловушки демонов, которые прилетят. Твари не смогут вам навредить, но, разорви хоть один из вас круг, великая беда наступит не только тут, но и везде.
Непонимающее молчание и новый гул явственно дали понять, что это не те воины, которые ступят вперёд просто ради чести. Но потом Ши Цинсюань шагнул вперёд и протянул ладонь, приглашая своих новых друзей встать в круг. Один за одним, все представители городского дна ухватились друг за друга и замкнули рисунок, окружая приманивающую печать и создавая поле, наполненное живой энергией. Духи, уже стремившиеся в город, резко изменили свою траекторию и полетели прямо вниз. Фэн Синь и Му Цин, стоя друг напротив друга в отдалении, напряглись, готовясь принять первый удар. Ловушка замерцала, устремила свои лучи вверх и раскрылась, словно лотос, приглашая первых гостей. Часы на ратуше пробили десять утра.
========== Мы друг для друга давно стали как зеркала ==========
Круг против демонов был создан, и печать работала идеально. Но была ещё одна проблема, которую Се Лянь забыл учесть перед уходом, а именно — часть с очищением духов. Он должен был оставаться там и, позаимствовав у кого-то сил, отпускать души на волю, не позволяя клетке с приманкой переполниться, но поиски добровольцев затянулись, и Се Лянь был вынужден отправиться на Небеса, следуя указаниям безумца. Только так он мог дать достаточно времени богам внизу. Он должен был отвлечь Бай Усяня.
Ши Цинсюань понимал, что не способен помочь, а Хуа Чэн, появившийся спустя пару минут после того, как Се Лянь отбыл наверх, может лишь делиться энергией, но не очищать духов самостоятельно. Он демон, не способный на сострадание.
Жители королевства Уюн всё прибывали и прибывали. Печать, созданная совместными усилиями Фэн Синя и Му Цина, работала отлично, заставляя всех, кто сбежал с горы Тунлу, стремиться не в разные стороны, а в единую точку на карте — к энергии Ян, излучаемой добровольцами в кругу. Вопрос об уничтожении духов стоял весьма остро. Чего бы стоило Хуа Чэну одним щелчком пальцев расправиться с ними, особенно сейчас, когда каждый из выходцев Уюна был собран в одном месте, но этого делать было нельзя. Злоба, которую они высвободят своей смертью, может породить ужасы гораздо более опасные и непредвиденные, чем Поветрие Ликов. Кто знает, отравит ли их ненависть землю, или воздух в городе станет источником смертельной заразы без плоти, которая разлетится во все стороны света с порывами штормовых ветров. Нет, убивать их всех разом было нельзя.
— Нам нужна помощь и небожители! — прокричал Ши Цинсюань, ощущая, как тьма наползает на небо и застилает солнце. Порывы ветра уже трепали одежды, грозясь сдвинуть людей с места, волны приморского города несли с собой не лёгкий бриз, а тайфун, подымающийся на горизонте. Ещё пару минут назад ничего подобного не было и в помине, но сейчас тьма с моря неумолимо приближалась, рискуя распугать всех. Но люди держались.
— Мы жрали крыс во время эпидемии. Мы спим в канавах и не боимся холеры.
— Единственное, что нас пугает, — это другие люди, а не природа! — раздался выкрик, поддерживаемый одобрительным гулом и нестройным хором: «Да чёрт возьми! Хрена с два я сдамся!» Это даже не Ши Цинсюань говорил, а кто-то другой из толпы.
— Нам не нужны боги, чтобы выстоять! Боги это картинки в храмах. Мы же люди. И только мы в ответе за происходящее на земле!
Голоса поддержки звучали всё уверенней и уверенней, вызывая едва ли не слёзы гордости в глазах у бывшего Повелителя Ветра.
Тем временем ураган с моря подлетел неминуемой гибелью волн к самому порту, но стих так же мгновенно, как и появился. Водные стены скользнули на пирс, сливаясь в единое создание. Порывы ветра и отдалённые грохоты молний никуда не делись, но к ним добавились вспышки на небесах, отчего Хуа Чэн вздрогнул и, в последний раз коснувшись плеча Ши Цинсюаня исчез, оставив людей и двух богов войны разбираться с возможным всемирным бедствием.
Всем было плевать на шторм, который начался и утих. Демоны, мечущиеся внутри круга, всё прибывали, истощая силы держащих заслон. Они словно бы понемногу питались энергией людей, заставляя их сомневаться в правильности решений и собственных силах. А это могло быть смертельно. Один за другим, бедняки соединяли чужие руки и покидали круг, извиняясь. Они оседали в траву рядом и тяжело дышали, переживая перед пустым взглядом картины своего прошлого.
Кто-то плакал, кто-то был готов закричать. И каждая такая потеря грузом ответственности ложилась на плечи других. Ши Цинсюань был в отчаянии. Он пытался подбадривать оставшихся стражей, но ветер подхватывал его голос и уносил куда-то в поля, разбивал об каменные стены столицы и не позволял быть услышанными.
Внезапно чьи-то тёплые руки обхватили его со стороны. Крепко, почти безумно кто-то обнял его и прижался, утыкаясь лицом в плечо. Мгновение, и тело сзади затряслось мелко-мелко. Ши Цинсюань не мог себе позволить обернуться, но по фигуре, по теплу, по запаху…
— Мин И?..
В голосе, правда, звучало не тепло, а ужас. Осознание того, что Повелителя Земли на самом деле не существует, и единственный, кого он мог узнать, — это Черновод, прострелило в сознании болезненной вспышкой.
— Прошу тебя! Умоляю! Ради всего, что было, ради памяти тех, кто давно погиб, ради того света, что есть внутри тебя, прошу тебя, умоляю, не разрывай круг! — крик отчаяния сорвался с губ Ши Цинсюаня и тут же был подхвачен ветром.
Удивительно, как магия двух богов войны поддерживала оставшихся добровольцев: им могло быть сколько угодно страшно, но ни единый их волос не пострадал от стихии, которая бушевала вокруг и внутри. Но все старания могли оказаться напрасными, потяни сейчас Хэ Сюань назад всего одного человека. Один рывок, и цепь будет разрушена, как и жизни тысяч людей.
— Пожалуйста. Прошу тебя. Прошу! Я поменялся судьбой! Я ушёл! Если ты хочешь — забери меня потом назад! Мучай меня и пытай столько, сколько захочешь, но прошу, позволь завершить это дело! — молил Ши Цинсюань, глядя прямо на месиво из душ, мечущихся в ограде и ощущавших слабеющее звено.
А потом стало легче. Тело словно бы начало наполняться энергией. Не резко захлёбываться, как от хлопка Хуа Чэна, а медленно наполняться, словно найдя внутренний резерв. Тело за спиной всё ещё сотрясались, и неосторожный порыв ветра донёс до уха Ши Цинсюаня плач.
— Я никогда не причиню тебе зло или боль. Прости меня. Я никогда не смог бы и не смогу. Я… — Хэ Сюань, демон Черновод, плакал, обнимая единственного в мире человека, который был готов понять его, и которого он предал. Иначе поступить было нельзя, но месяцы безрезультатных поисков дали ему чётко осознанать свои реальные чувства, чем годы нахождения рядом. Всем известна пословица — что имеем, не ценим, а потерявши — плачем. Именно её прочувствовал на своей шкуре демон Чёрных Вод, когда понял, что потерял в омуте бесталанных душ своего возлюбленного. И сейчас медленным потоком силы он надеялся компенсировать всё то, что не мог сказать или сделать.
— Я тут ради тебя, — признание настолько нереальное, насколько и желанное. Облегчение для Хэ Сюаня, высказавшего наконец чувства, и вскрик ужаса и боли для Ши Цинсюаня, который не знал и не понимал, что происходит.
— Твой веер… Я починил его и принёс, — одна из ладоней нехотя оторвалась от груди Ши Цинсюаня и, скользнув назад, вынесла перед его глазами веер Повелителя Ветра, его божественный артефакт и символ, уничтоженный не так давно Черноводом. Вспышка света от пролетевшего мимо духа на мгновение ослепила юношу, позволяя воспоминанию выйти на передний план. Два веера, его и брата, разбитые и раскрошенные, валяются на влажном полу. По телу пробежала дрожь.
