За пару часов Се Лянь обнаружил, что хорошо запомнил эту картину в мелочах: звук хриплого голоса Хуа Чэна, то приглушённого, то открыто-громкого, взвивавшегося к потолку с тем, как быстро его ладонь ласкала ствол, потирала плоть точно под головкой, в чувствительном месте. Он запомнил и дрожь крупного тела мужчины, и нечто беспомощное в выражении его лица перед каждым оргазмом.
К рассвету Хуа Чэн уже не мог стоять на коленях. Его руки устали от многочасовых ласк, а член был алым и едва ли не болел от каждого прикосновения. В очередной раз достигая семяизвержения, мужчина, ещё в начале ночи гордый и уверенный в себе, едва ли не плакал. Се Лянь, замерший подобно статуе ещё много часов назад, наконец словно бы очнулся ото сна.
Внезапно на запястье очутился незнакомый вес. Взгляд божества сфокусировался на громоздком браслете из десятков алых бусин, повисшем на его руке. Проклятая канга была снята. Небожитель попытался вскочить тут же, ни секунды не медля и чувствуя, как от поспешности неприятно приливает к конечностям кровь. Только Хуа Чэн вовсе не смотрел на него.
— Гэгэ… Пожалуйста… — выдохнул он, напряжённо поморщившись от того, как неприятное уже возбуждение в очередной раз пробежало по телу, не дав желанной разрядки и облегчения.
Не долго думая, Се Лянь спрыгнул с постамента. Те мгновения, пока он был в воздухе, он как никогда напоминал изображение Наследного Принца, нарисованное в множестве храмов восемьсот лет назад. Он вновь был Богом Войны в Короне из Цветов и парил так же, как в день празднования в Сянь Лэ, когда спрыгнул на платформу со стены.
— Прекрати. Разве я разрешал тебе самоудовлетворяться в моём храме после рассвета? — голос бога звучал непривычно твёрдо, почти строго, словно отдалённые раскаты грома в небе, затянутом грозовыми тучами из дыма догоревших свечей и благовоний. Хуа Чэн, услышавший впервые за ночь голос своего возлюбленного, поднял голову и невидящим взглядом уставился на небожителя. С подрагивающих губ сорвался жалкий хнык. Мужчина, кажется, не верил вовсе, что этот строгий тон не порождение его фантазии, а реальное обращение Се Ляня к нему.
— Гэгэ… Гэгэ, пожалуйста, — выдохнул он, продолжая двигать рукой.
— Ты сделал достаточно, — Се Лянь подошёл ближе и, повинуясь порыву, присел рядом, накрывая руки демона своими. — Ты справился, Хуа Чэн. Молодец.
Холодное прикосновение ладони, а может, эти сказанные так повелительно слова похвалы словно бы ударили демона молнией, заставляя застонать и излиться в последний раз за ночь. Пара капель натужно скатились по головке вниз, добавляясь к липкой луже под ним.
— Я… Гэгэ… Прости, я… — он что-то пытался сказать, но Се Лянь не мог разобрать и слова из этого лепета, в то же время понимая, что брызги демонического семени белесыми пятнами въелись в рукав божественных одеяний. От этой мысли небожитель опешил и последовал за ней дальше. Что он делает? Сидит в своём храме на коленях и касается такого места у самого Собирателя Цветов под Кровавым Дождём! Браслет на руке не выдержал напряжённости момента первым. Сдерживающая верёвка лопнула, а тяжелые гранатовые бусины с грохотом посыпались на пол, растекаясь кровавой волной во все стороны.
— Хватит. Ты прекрасно справился. Лучше тебя никто не смог бы, — задвинув подальше свои смешанные чувства, почти ласково сказал Се Лянь, разглядывая вблизи усталого мужчину. Ему требовалась поддержка. Неловко и несмело, но всё более крепкая рука принца, обвившая шею коленопреклонного демона, прижимала того к плечу божества, давая ощутить тепло и глухое ритмичное биение крови в тонких венах на шее. Тело Се Ляня было живым, горячим, а дурманящий запах благовоний осел на одежде и коже.
На несколько минут всё замерло. Хуа Чэн дышал тяжело и сипло, сжав своей рукой в ответ предплечье Се Ляня, и порой трясся от последних оргазменных судорог. Бог понимал, что нужно было что-то большее, чем объятия, чтобы в полной мере отблагодарить своего самого верного последователя за такую жертву. Но… Се Лянь замешкался. Не мог решиться перейти какую-то свою внутреннюю черту, чтобы коснуться губ Хуа Чэна в выражении признательности и искренне ответить на его чувства. Тот и не просил. В итоге, наклонившись еще ближе вперёд, Наследный Принц несмело коснулся самого уголка губ демона, вдыхая в него ровно ту каплю магических сил, которая оставалась с последнего заимствования. Их должно хватить, чтобы со временем прийти в себя и встать.
— Отдохни и приведи себя в порядок… — Се Лянь отпустил Хуа Чэна и поднялся.
Пара шагов, и он, подкинув игральные кости, выбил две семёрки на кубиках с шестью гранями. В тот же момент перед небожителем появился портал назад, туда, где его ждала последняя битва.
========== Зная в каком направлении наша любовь ==========
У Се Ляня не было ровным счётом ничего, кроме его удачи. Он покинул Призрачный Город, ни с кем не прощаясь. Лишь тепло прикосновения к Хуа Чэну всё ещё грело его пальцы вместе с приятным ощущением уверенности в себе, неизменно наполняющим тело вместе с удачей, наконец вернувшейся к тому, от кого она была отлучена на восемьсот лет. Впрочем, эйфория продлилась ровно минуту, пока ноги мужчины не ступили на подозрительно привычный мелкий песок. Пейзаж впереди, горы, долины…
Се Лянь охнул, понимая, что его собственные необдуманные действия привели к тому, что он только что буквально сбежал из Призрачного Города и оказался там, где всё началось. Он смотрел на мерцающий барьер, сдерживающий демонов, на солнце, медленно поднимающееся над землёй, и понимал, что за прошедшую ночь они так толком и не составили плана. Всё, что они выяснили, — это то, что Се Лянь неизвестно кто и е понятно каким образом ещё жив. А, ну ещё и Мэй Нян Цзин принёс эту дурацкую книгу.
Се Лянь прошёлся рукой по груди, ощущая там спрятанную желтостраничную литературу. Внезапно на лице принца появилась улыбка. Воспоминания о проведенной ночи, на удивление, не вызывали стыда. Буквально минуту назад он был совершенно иного мнения, но сейчас, глядя, на, возможно, последний в своей жизни рассвет, Се Лянь ни о чём не жалел. Пожалуй, только о том, что не прикоснулся губами к тому, кто заслуживал этого больше всего. К тому, кто без сомнений связал их исчезающей красной нитью, «просто чтобы не потеряться», к тому, кто бесчисленное количество раз кидался грудью на клинок, направленный на Се Ляня, к тому, кто искренне верил в него и никогда не прекращал. Даже в самые мрачные ночи Хуа Чэн был рядом, освещая путь принца своим слабым тогда ещё огнём, он был рядом в те моменты, когда принцу требовалась поддержка, и не прекращал держать в своем сердце небожителя даже спустя века. Наименьшее, что он заслуживал, — это поцелуй. Искренний и тёплый.
В этом рассвете принц видел картины уходившей эпохи: лица людей, которых считал близкими, счастливые моменты и упущенные возможности, которые уже никогда не вернутся. Он знал, что время прошло, и не жалел.
А потом и второй барьер рухнул. Бай Усянь не мог и не собирался держать духов вечно, но в голове у Се Ляня уже успела родиться идея, гораздо более безумная и нереальная, чем хотелось бы, но рабочая. Лишь бы только те, на кого он хотел положить ответственность, были готовы её принять. Он собирался протянуть руку утопающим, которые ещё даже не ступили в озеро.
Ещё один бросок кубиков, и Се Лянь вновь оказался в Пустынном Городе. Перед ним были все те, с кем он начинал этот путь. Удивлённые взгляды были направлены на небожителя, который сперва так опрометчиво исчез и так же внезапно вернулся. Хуа Чэн ещё не успел вернуться из Храма, так что с выполнением внутренних желаний пришлось ещё немного повременить. Зато Фэн Синь и Му Цин были тут как тут. Вместе с Советником, всё ещё обхаживающим Лан Цяньцю.
Се Лянь в каком-то отеческом порыве приблизился, осторожно прикасаясь пальцами к прядям волос, облепивших бледное, но уже спокойное лицо. Естественно, Его Королевское высочество Тай Хуа будет жить, он же бог войны, но нужно время, чтобы тело небожителя восстановилось после пытки, которой он был подвергнут. И за что? За то, что он был связан с Се Лянем? За то, что он был всё ещё дорог ему? Отчего в сознании Белого Бедствия учитель, павший от руки собственного послушника, всё ещё должен быть к нему привязан? Нет ли в этом его собственных воспоминаний, которые Цзюнь У транслирует и на Се Ляня? Вопросы, множество вопросов, которые не были нужны и не имели ответов, стайкой бабочек пролетели в сознании принца за пару мгновений.
