Мальчишка весь дрожит, но не как в лихорадке - вся его форма расплывается и пульсирует. Неподвижны только глаза, и Доктор бестрепетно скрещивает свой взгляд с его. Взгляды сходятся, точно катаны противников перед неизбежной смертельной схваткой.
«Я боевой корабль, - наконец выдавливает 204, и пламя его взгляда гаснет. – Но я не могу! Мой пилот умер из-за меня! Все бессмысленно! Для меня все кончено!»
«Не хочешь убивать и умирать? - Доктор криво усмехается, и мне не по себе от того, сколько боли в этой гримасе. – Никто не хочет! Но ты был создан не для этого! Твое предназначение – спасать и защищать! Ты забыл это или не понял? Ты помнишь, кто я? Если да – ты знаешь, что я прав. Я дам тебе нового пилота и новую надежду, только соберись!»
Глаза Двести четвертого стекленеют, его форма плывет - он пытается дематериализоваться, но не может, аварийный режим не дает ему дернуться, и его лицо искажается дикой гримасой.
«На этой планете семь миллиардов разумных существ, - кидает ему Доктор. – Их надо спасти. Ты можешь это сделать! Прими пилота и закрой дыру!»
«Не буду! – шипит мальчишка в ответ. Его глаза хаотично вспыхивают, кожа со щек сползает, открывая пустую, но одновременно очень плотную черноту, оттуда показываются блестящие металлические щупальца, и я вздрагиваю от вспышки пронзительной боли в синусных узлах. - У меня не получится! Я уже не смог! Пустите меня! Дайте мне умереть!»
«Проклятье! - Доктор хмурится и потирает грудь - кажется, ему тоже досталось. – Он слишком поврежден. Я вырубаю его, и рвем к ТАРДИС. Времени нет!»
Точно подтверждая его слова, до нас доносится гулкий удар очередного взрыва, и с крутого бока скалы начинают отваливаться куски с большой арбуз величиной.
«Доктор! - Тимо скользит к мальчишке, тянется к нему тонким энергетическим жгутом. – «У меня есть идея. До мобилизации я был психотехником на верфях Сайто, работал с личностными матрицами ТАРДИС. Помните, «Тип 102» когда-то была гуманоидным существом, то есть ее личностная матрица во многом сродни нашему сознанию. Мы иногда использовали эту особенность в лечении ее потомков. И ничего конструировать не надо - у нас есть донорское сознание, которое можно интегрировать в личностную матрицу этого 204 и устранить все повреждения».
«Что? - Доктор резко поворачивается к нему. – «Ты предлагаешь?..»
«Ну да, интеграция личности, - объясняет Тимо. – Вполне реально соединить личность Двести четвертого с моей и получить новую, неповрежденную. У нас даже был один удачный эксперимент».
«Всего один? - недоверчиво откликается Доктор. - Один на сколько неудачных попыток? Напоминаю: появление на свет Сострадания - вы ее знаете как Сто вторую - уникальный случай, который не смогли повторить. А для нас было бы неплохо, если бы все получилось с первого раза».
«Погоди-ка, я кое-что вспомнила, - вклиниваюсь я. - Архив Касселя. Я видела там кое-что на эту тему. Сейчас все будет!»
Старушка тем временем по моей просьбе шерстит архив, находит нужные данные, скидывает их мне вместе со своим комментарием, и я продолжаю практически без перерыва:
«Там были две проблемы: восприятие и память. Информационный обмен с внешним миром у ТАРДИС слишком отличается от привычного нам. Память ТАРДИС вообще принципиально отличается от нашей. Поэтому Дайго предложил другой подход: загрузка знаний ТАРДИС в сознание специально выращенного существа, для чего предполагалось дальнейшее развитие генетической линии пилотов Тип 90. Этакая пересадка памяти наоборот».
«Я наконец-то понял! - подхватывает Доктор. - Запоминание! Старушка через ресивер запомнила себя в Лауре Тобин. Но ресивер записывал выборочно - ранее я специально встроил в него режекторный фильтр, чтобы избежать внешней модификации личности. Ладно, допустим, я через супервизор запущу процесс резервного копирования, а Шторм поддержит Тимо энергетически, чтобы у него память не лопнула. Но кто сделает фильтр? Я не смогу его запрограммировать, так как программировать нечего!»
«Фильтром буду я сам! - перебивает его Тимо. - Я психотехник, это как раз мне по силам. Доктор, сделайте мне виртуальное пространство в мейнфрейме 204. Я войду в мейнфрейм, в моей новой форме это будет просто, а вы подгоните операционную систему под меня и заново ее сгенерируете. Доктор, не возражайте! Я не знаю, сколько я просуществую в виде комка энергии, а так я получу отличное тело и долгую славную жизнь. Сказать по правде, я всегда мечтал превратиться в ТАРДИС. И уж я-то вас в бою не подведу!»
Доктор опускает голову, ненадолго задумывается, тянется ко мне: «Что скажешь, Шторм? Убить одного парня, навеки заточить второго в теле боевого корабля, но спасти планету и семь миллиардов обезьянок на ней?»
«Не-а! - вот провокатор, хочет, чтобы с ним спорили, и я так и делаю. – Мартен получит то, о чем просил - покой. Семь миллиардов будут жить. А Тимо получит новую жизнь и исполнит свою мечту».
«Вообще-то я тоже так думаю», - бросает мне Доктор и тут же передает нам всем: «Тимо, ты меня уболтал. Хорошо! Все в связку! Работаем быстро!»
Следуя его инструкциям, я достаю мастер-ключ, Доктор опускает на него правую руку, левой нацеливается в глаза Мартена отверткой. Струна ментальной связи связывает нас троих, я направляю ее через ключ в сферу сознания Двести четвертого. Белая вспышка – и мы оказываемся в разгромленной рубке корабля, скудно освещенной мерцающим фиолетовым светом аварийных ламп.
Доктор бросается к посту пилота, падает в сетчатое кресло, выдергивает из-под дымящейся изувеченной консоли резервную клавиатуру, разворачивает к себе главный экран. Я своей отверткой вскрываю лючок контактного телепатического интерфейса, вытаскиваю оттуда аксон-удлинитель, который Доктор тут же приклеивает к правому виску. Внутри колонны ротора что-то искрит, консоль трясется, пол под ногами вздрагивает - режим супервизора не без проблем, но активирован, и Доктор берется за скрипты для процесса запоминания-вспоминания, используя генную память Мартена. Я перескакиваю к посту бортинженера, готовлю еще один простенький скрипт – всю мощность на мэйнфрейм, а после перезагрузки – принудительная перенастройка всех систем управления. Тимо подплывает к открытому люку и заглядывает внутрь.
- Виртуалка готова. Не передумал? – интересуется Доктор, и тот не задумываясь отвечает:
- Никак нет, командир! Я готов!
Тимо ныряет вниз, и его золотистый силуэт втягивается в лючок. Через пару секунд от него прилетает сигнал готовности, и Доктор запускает свой скрипт. Главный экран консоли показывает нам статус виртуального пространства - выделенной под запоминание области мейнфрейма, где обосновался Тимо. Все, что помнит о себе Мартен, все его знания, способности и таланты под управлением нашего психотехника вливаются в его память, и у меня захватывает дух: о, если бы мы знали это раньше… Консоль сигналит о завершении процесса, Доктор запускает руткит Дайго для операционной системы артронного мэйнфрейма, скрипт вспоминания инициирует полный сброс, и мы оба морщимся, ощущая мгновенную агонию личностной матрицы бедолаги Мартена. Рубка трясется, наполняется белым дымом, ротор искрит, пока мы помогаем бывшему психотехнику перенастроить под себя все низкоуровневые связи. Доктор, оказывается, настоящий хакер - не только прожженный взломщик, но и очень ушлый и квалифицированный системщик. Отладчиком он вскрывает защиту памяти и правит код операционной системы на лету, адаптирует драйверы под новое сознание, при этом беспощадно нагружая меня и Старушку вспомогательными обработками, и у меня мельтешит в глазах от объемов информации для перекодирования.
«Все! - наконец бросает он нам. – Идем на перезагрузку - теперь только бы не облажаться!»
Опять белая вспышка, и рубка Двести Четвертого исчезает, мы снова сидим вокруг неподвижного тела его гуманоидной формы. Парнишка вздрагивает последний раз и замирает, и мы тоже застываем, отсчитывая миллисекунды и бдительно приглядывая за состоянием его мэйнфрейма. Доктор вдруг недовольно хмурится, я вижу в потоке, что он снова через руткит лезет в отладчик, вносит пару правок в код («Торопился, накосячил!»), и Двести четвертый открывает глаза.
