- Не-а, - отзывается Доктор. Он забрался на самый верх откоса и балансирует на выступающем корне сосны, впившемся в каменистую почву. – Ничего подобного. Во-первых, тогда бы это дерево здесь бы не торчало, - он хлопает ладонью по стволу, – даже если бы склон не обрушился, скала потеряла бы прочность, и его бы выворотило ветром. Во-вторых, отвертка показывает, что под нами плотная порода, никаких следов оползня, никаких разломов. В глубине есть пустоты, но на тот подземный зал они никак не тянут – слишком узкие. Очень странно…

- Может, это был портал? – спрашиваю я, машинально поднимаю сухую сосновую ветку и помахиваю ей из стороны в сторону, как корова хвостом. – А потом его закрыли…

- И опять нет, - угрюмо отвечает Доктор. – Отвертка бы зарегистрировала его следы, остаточную энергию деформации – но те следы, что есть, слишком слабы для портала достаточного размера. Есть вариант – «двести четвертый» использовал матрицу дематериализации и переместил Дари к тайнику, но зачем тогда ей пришлось перебираться через ручей и пролезать в трещину?

- Кстати, о ручье, - вдруг вспоминаю я. – Он может быть ориентиром. Отвертка может искать воду?

- Можно попробовать, - задумчиво произносит он, машинально облизывает испачканный в смоле палец, морщится и вытирает руку об штаны. – А можно пойти другим путем. Не пытаться пробиться сквозь камень, а найти подходящую пещеру сканером ТАРДИС и прыгнуть туда. Попадем внутрь горы - будем искать ориентиры. Ручьи, трещины, что угодно.

- Давай так, - соглашаюсь я, и мы возвращаемся в ТАРДИС. Пока Доктор колдует над сканером, я сижу на пороге и разглядываю топографическую карту на планшете. У меня почти получилось соотнести координаты в записке с точкой на карте, когда Доктор окликает меня:

- Закрывай двери. Я нашел тут целое подгорное царство. Алонси!

Вскакиваю, захлопываю дверь, Доктор опускает пусковой рычаг, ротор приходит в движение, слышу знакомый звук стабилизаторов – еще немного, еще чуть-чуть! Но вдруг страшный удар сбивает нас с ног и бросает на пол, из-под консоли валит дым, ТАРДИС жалобно вскрикивает в ментальном фоне – ей очень больно от прерванной дематериализации, и в дыму я слышу возмущенный голос Доктора:

- Омеговы саморезы! Это еще что?!

Он поднимается к консоли, почесывая левый бок – хоть его безукоризненные рефлексы не подвели и смягчили падение, уширо укеми вниз по металлической лесенке все равно вышел болезненный. Поворачивает к себе монитор внешнего обзора и ласково дотрагивается до консоли.

- Прости, Старушка… – произносит он с тихой, но от этого еще более пугающей яростью. – Кто же тебя так жестко из Вихря выдернул?! Он об этом пожалеет, обещаю.

- Так, а где мы? – я встаю и выглядываю из дверей ТАРДИС наружу. – Доктор, мы там же, где и были. Что случилось?

- Сбой дематериализации, - уверенно заявляет он, вглядываясь в монитор и вслушиваясь в недовольно-жалобное гудение Старушки. – Мы налетели на… как бы тебе объяснить - что-то вроде хитрой мины-растяжки. Растяжка - это точка входа в Вихрь для прыжка в нужную нам область, а мина выдала нам навстречу импульс, который сбил настройки прыжка. Представь себе, ты стреляешь из гранатомета, и в момент выстрела тебя толкают под руку. Результат - граната улетает не в цель, а тебе под ноги. Если бы у нас была не Старушка, а что-нибудь помощнее, энергии высвободилось бы намного больше, последствия были бы серьезнее - перегрузка всей энергосистемы с испарением жидких связей и поломкой двигателей. Кто-то безобразничает, и девяносто девять к одному, что это «двести четвертый» - такие мины у них входят в стандартный боекомплект. Я только не понимаю, зачем вдруг ему понадобилось нам мешать?

- Может, он решил, что мы – поисковый отряд интерналов, который очень далеко продвинулся? – предполагаю я и потираю затылок, которым пребольно приложилась об дверь, когда упала. – И он решил нам помешать любой ценой?

- Пффф! И таким образом показал, где искать последнее звено? – фыркает Доктор, достает из кармана ключ от «Тип 204» и проделывает с ним непонятные мне манипуляции. – И заодно засветился сам? Нет-нет-нет-нет-нет! - он резким негодующим жестом отметает эту теорию как негодный мусор. - Он – стелс, его основное преимущество – скрытность, и он это отлично знает. А кроме того, раз наши биоданные прошиты в его ключ, нас с тобой он точно опознал. И он определенно не получал инструкций нам мешать, это бессмысленно. Тогда почему он так себя ведет? И почему отказывается выходить на связь? Я вызвал его, используя командирский доступ, сигнал проходит, он меня слышит, но молчит! Не понимаю!

- Тоже не понимаю, - я оглядываю окрестности, прокручивая карту в голове. – Логики нет никакой, у него будто крыша поехала.

В наполненном болью ментальном потоке ТАРДИС я ловлю отчетливое невербальное согласие - Старушка поддакивает своему пилоту. Доктор замирает, задрав бровь и вопросительно поглядывая то на консоль, то на меня, тянет себя за ухо и вдруг срывается с места.

- Шторм, возьми снаряжение! Идем своим ходом! – слышу я его голос уже из коридора. – Если «Тип 204» и правда рехнулся, нас ждут большие неприятности! А я не люблю, чтобы меня заставали врасплох. Уж если что-то должно случиться, лучше я буду к этому готов!

Старушка, все еще жалуясь на побитые жесткой посадкой стабилизаторы, показывает нам кладовку со всякой горняцко-спелеолого-альпинистской снарягой, где мы выбираем скальные молотки, шлямбуры, тросы, карабины, обвязки, закладки, каски, фонари и прочая. У меня глаза разбегаются от этакого богатства – в школьные годы, когда наша банда сталкерствовала по горам, пещерам и заброшенным шахтам, айсбайль был пределом мечтаний, мы обходились молотками-гвоздодерами, парашютными стропами и самодельными крюками. Из-за этих-то «морковок», выскакивающих в самый неподходящий момент, я тогда в речку и навернулась, напугав остальную компанию до икоты. Так что сейчас я стараюсь экипироваться как следует, тем более, что проводником по ольхонским пещерам придется быть мне. Я распихиваю снаряжение по двум рюкзакам, добавляю туда перекус: воду в бутылках и питательные таблетки, перекидываю через плечо обвязки и вслед за Доктором выбегаю из ТАРДИС.

- Старушке сильно досталось, - хмуро сообщает мне Доктор, пока я регулирую на нем грудную обвязку. – Она не сможет двигаться часа три – четыре. Хорошо, что тут недалеко рифт – и подлечится, и заправится. А мы с тобой выдвинемся к ближайшему входу в пещеру – ТАРДИС нашла его на противоположном склоне. Обойдем эту горку – и мольто бене!

Это он, конечно, хорошо придумал – обойти горку. На практике это означает, что мы пробираемся по каменистой осыпи, забираем правее, обходя гранитную кручу, заросшую молодым ельником, продираемся через еще один малинник, куда больше и гуще предыдущего, продвигаемся через бурелом, оставшийся от немаленькой рощи и уже начавший зарастать подлеском, и упираемся в болото. Обвал когда-то перегородил русло ручья ниже по течению, он разлился непролазной топью, и мы разглядываем наши отражения в окнах бурой стоячей воды.

- Мдэээ, - я срезаю атомарником длинную сухостоину и пытаюсь нащупать дно. – Метра два, не меньше, и засасывает. Вброд не вариант.

- Не вариант, - подтверждает Доктор, взбирается на высокий замшелый пень и начинает что-то разглядывать вдалеке. То, что он увидел, его устраивает – он довольно хмыкает, вытаскивает из рюкзака маленький пневматический гарпун, целится, спускает курок, и толстый стальной болт с прикрепленной к его хвосту веревкой вонзается на четырехметровой высоте в ствол здоровенной лиственницы на дальнем берегу болота. Свободный конец веревки Доктор крепит к шлямбуру, забитому им в пень, проверяет натяжение, надевает на веревку блок-ролик и два карабина и выдает:

- А вот самоходная тирольская переправа – вариант. Давай, ты первая.

Я не успеваю, ничего вякнуть в ответ, как он подводит меня к натянутой веревке, крепит мою обвязку к блок-ролику, цепляет к карабинам страховочные усы и командует: