В ответ я показываю ему мой сон – тот, который приснился мне, пока я отсыпалась у него на плече после первого урока управления ментальными потоками. Теперь я знаю, что мне снился Вихрь, и понимаю, что сказала мне мама. Я принимаю свою настоящую судьбу, я хочу этого, я к этому готова, и мое решение родилось раньше, чем меня о нем спросили.

«Абсолютно уверена! - я дрожащими пальцами стираю с небритых щек Доктора мокрые дорожки слезинок, а сама давлюсь слезами, пытаясь проглотить разросшийся ком в горле. – Не плачь, чудик ты мой любимый, зачем плакать, не надо! Мы же вместе. Ты умный, я терпеливая. У нас все получится. Все будет хорошо!»

«Ничего… Это от радости, - Доктор обнимает меня за плечи, его эмоциональный поток вспыхивает невероятным, почти невыносимым счастьем, и я понимаю, что действительно увела его с эшафота, даже нет - из пыточной камеры, где его демоны приготовили для него медленную и мучительную расправу. – Я не заслужил этого, я непрощенный, я не мог тебя просить, был не вправе, но если б ты знала, как я на это надеялся… Я знал, ты чудо… Но не мог позволить себе поверить в тебя… Уговаривал себя, что это невозможно, не видел очевидного… Ох, какой я дурак, проглоти меня Вихрь! Прости меня!..»

«Прощаю! - я открываюсь ему навстречу, соединяю наши эмпатические потоки, мне хочется приласкать его, успокоить, чтобы он перестал грызть и мучить себя. Я создаю для него образ заповедной теплой лагуны под звездным небом, где так хорошо просто лежать на воде, и маленькие искрящиеся волны ласково плещутся вокруг него, растворяют изодранную одежду, смывают кровь и грязь, боль и усталость, а мои губы нежно касаются его щеки. – Не могу не простить тебя, не могу оставить тебя сходить с ума в одиночестве! Я же… люблю тебя. Я твоя. И буду рада родить тебе уйму детишек – если ты захочешь, и мы больше не будем одни».

Доктор вздрагивает, ошарашенно смотрит на меня, с трудом заставляет себя поверить, что я дала ему надежду на избавление от проклятия, на конец одиноких странствий, внезапно осознает, что я совсем раздета, а затем я ощущаю неистовую вспышку его желания. Он притягивает меня к себе, его губы находят мои, сначала осторожно, почти робко, будто заново нащупывая дорогу, испрашивая разрешения, и я отвечаю ему горячим невербальным согласием, обнимая его в ответ. Но вдруг он резко отстраняется и хватается за переносицу.

«Шторм, прости дурака! - откликается он на мое недоумение. – Вот как ты на меня действуешь! Я, влюбленный эгоистичный идиот, так обрадовался, что совсем забыл! Нельзя нам с тобой заниматься любовью физически – да и ментальные игры тоже нежелательны, пока ты не пройдешь трансформу. А то я тебя опять растормошу, не генетически, так энергетически, и последствия могут быть самые неприятные. Вдруг я не смогу стабилизировать тебя второй раз? Я себе этого не прощу!»

«Тьфу ты, - недовольно откликаюсь я, но понимаю, что он сейчас мне не врет, что он совершенно прав, и пока нам надо сохранять стабильность моего организма любой ценой. – Тогда лучше выруби меня, а то просто так я не успокоюсь. Ты же знаешь, как ты на меня действуешь».

«Знаю, - откликается Доктор, вскакивает с койки, заворачивает меня в одеяло как маленького ребенка и подхватывает на руки. – Отнесу тебя в постель. Спи!»

Он улыбается, целует меня в висок, и я сама не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон.

***

Когда я просыпаюсь, с трудом продрав глаза, обнаруживаю себя в капитанской каюте, лежащей поперек кровати и закутанной в одеяло. Шевелиться неохота от слова совсем, кажется, в моем организме нет ни одной мышцы, которая не жаловалась бы на жизнь и свою нелегкую долю. Кряхтя и охая, сажусь на кровати, и тут дверь в ванную распахивается. Слышу плеск воды и такой знакомый голос:

- Ага, проснулась! А я думал, ты проспишь еще часа два!

Доктор появляется из ванной в чем мать родила, мокрый, чисто выбритый и довольный, вытирается на ходу. Особой стеснительностью он никогда не страдал, более того, ему нравится, когда я на него смотрю. Но сейчас я его разглядываю не только для того, чтобы полюбоваться, меня волнуют его вчерашние травмы. Замечаю, что ему удалось залечить все, остался только чуть заметный светло-розовый след от сильного ожога на его правом плече. Такие дельты маленьким шрамом не испортишь, и тем не менее – жалко.

- Привел-таки себя в порядок, - отмечаю, – сразу не обработал ранки, вредитель, хорошо хоть сейчас все сделал. А сделал бы сразу, шрама бы не было.

- Его и так не будет, - он отмахивается от моих слов и принимается растирать полотенцем спину. – К тому же я был занят - надо было почистить и залатать семьдесят проколов и повреждений нервной системы у одной легкомысленной девушки, которая не раздумывая наделала в себе дырок во имя лучшей управляемости экзоскелета. Учитывая, что она валялась в бессознательном состоянии, это было… эээ… гммм…

- Впечатляюще? – подсказываю я, и он фыркает:

- Пффф! Впечатлений мне надолго хватит! А от этого, - он замечает, что я смотрю на свежий шрам на его плече, - минут через десять и следа не останется. Ну, как самочувствие?

- Да как тебе сказать, чтоб не соврать, - я зеваю, выпутываюсь из одеяла и потягиваюсь. – Как после марш-броска на тренировках по выживанию. Под душ бы…

- Дразнишься, - вздыхает он и отворачивается, обматывая полотенце вокруг талии, что, впрочем, сильно не улучшает ситуацию. – Пожалуйста, Шторм, блокируйся получше. Я крепкий, но не из азбантиума, а когда ты так на меня смотришь, да еще и транслируешь свое настроение…

- Ой, извини, - я снова закутываюсь в одеяло и не без труда отвожу взгляд от моей любимой родинки между лопаток. – Я-то далеко не такая крепкая. Не дашь мне халатик? Ну… во избежание?

Доктор тянет руку к шкафу, но вдруг хлопает себя по лбу с таким выражением лица, с каким обычно вспоминают, что забыли выключить что-нибудь пожароопасное, и поворачивается ко мне. Я непонимающе смотрю на него:

- Ты что-то забыл?

- Ага! – он кивает и широко улыбается. – Именно! Забыл выяснить твое мнение по одному очень важному вопросу.

- И какому же? – я улыбаюсь ему в ответ. – Спрашивай, пока я добрая.

Он делает глубокий вдох, резко выдыхает – и выдает, не сводя с меня искрящегося взгляда:

- Учитывая то, что вчера случилось, и понимая традиции Дома Унгерн… Я думаю, для тебя это важно… Александра Унгерн, ты выйдешь за меня?

- О! – я поднимаю глаза к потолку, реализуя свое право на кокетство, но не могу долго продержаться перед этим взглядом, этой улыбкой, этим искренним порывом, так легко читаемом в открытом эмпатическом потоке. – Доктор! Ну ты спросил! Конечно, да. Правда, я пока не разобралась, как будет звучать моя новая фамилия…

- Ну, мое полное имя ты знаешь, а твое, значит, будет вот такое, - он снова смущенно улыбается, открывая новый поток, и в моем сознании звучит, как музыка, длинное мелодичное галлифрейское слово, в которое затейливо вплетено мое земное имя. – Только, сама понимаешь…

- Для удостоверения офицера это не пойдет, - отвечаю я со смехом. – Так что буду я Кузнецовой!

- Пффф, генеральша Кузнецова, - фыркает Доктор и кидает мне скомканный махровый халат. – Вымойся как следует, с зеленым гелем, и давай одеваться. У нас с тобой полно дел.

- Это понятно, - я закутываюсь в халат, сползаю с кровати и направляюсь в ванную. – А какой у нас план?

- Очень простой, - Доктор кидает свое полотенце на пол и открывает свой шкаф. – Мне нужно познакомиться с Домом моей невесты!

В рубке, пока я бегаю вокруг консоли, устанавливая координаты для возвращения на бывшую нашу базу в следующее утро после той памятной «вечеринки три-в-одном», Доктор, развалившись на капитанском диванчике и задрав ногу на ногу, ведет телефонные переговоры с Филиным:

- Здорово! Как позавчера проводили Кейт – нормально? Слушай, такое дело… Мне нужна твоя помощь. Что? Да, нужна информация. Все аномалии на Байкале с 1999 года и по 2037. Все, что зафиксировано по вашей линии, и не только. Что находили участковые, геологи, лесники, астрономы, уфологи и прочие праздношатающиеся… Данные ПВО тоже будут в тему, согласен… Да понял я. Но нужно позарез. Встану лагерем и буду ждать, пока вы все сделаете. Столько, сколько нужно. У Шторм, конечно. Помнишь, вы с Горянкиным ее в отпуск отправили? Отлично. Кстати, ставлю в курс - она скоро станет Кузнецова. Да, скажу. Подарок на свадьбу? Ловлю на слове. Мы сначала на Байкал поедем. Аномалии искать, да. Поддержка – конечно, будет нужна. Я скажу, что. Ну, спасибо, друг! Скоро будем!