Время бежало очень быстро. Вот уже и восемь вечера. Мы уже перемыли все на кухне, закрыли кассу, комнату персонала, и подошли к мужчине, объявить о том, что мы закрываемся. Мужчина на нас посмотрел очень устало и с болью. Мне даже стало не по себе. Заказ он так и не съел, можно сказать не тронул.

— Вам не понравилась выпечка? — спросила я.

— Да нет, просто не хочется. — ответил уткнув взгляд мужчина.

— Тогда всего вам доброго. — сказала Яна и улыбнулась.

— И вам. — Ответил мужчина и быстрым шагом покинул заведение, мы переглянулись, оставили ключ уборщице и разошлись по домам.

Если еще 3 часа назад мне было страшно идти домой, то сейчас я бежала, мне так хотелось лечь в ванну и закрыть глаза. И все равно, что скажет Тая, главное, что Славе лучше, все наладится, повара найдем, кассира посадим на кассу, а я перестану себя толкать на трудовые подвиги, обязательно перестану.

Маша

На полпути домой энтузиазм иссяк, и я еле плелась. Бабушки, которые еще осенью сидели на скамейке, а теперь чинно прогуливающиеся вдоль дома, как почетные дозорные, смотрели на меня не с осуждением как обычно, а с жалостью, и это говорило о многом, точно перестану толкать себя на трудовые подвиги. Хватит. Заходила я тихо, можно сказать заползала. В коридоре плюхнулась на пуфик, чтобы снять сапоги и уже не могла встать. Ноги, оказавшись без обуви, просто растеклись по полу. В дверном проеме появилась Тая, потом Игорь Ильич и дети, причем дети весели гроздями на мужчине. Для меня это было так ново. Я очень волновалась, как они поладят с ним, ведь общались с мужчинами редко, мой папа умер задолго до их рождения, их папа — отказался, в саду воспитатели — женщины. А тут, такое. Стало быть, зря я волновалась, Игорь Ильич хороший человек, к плохому, мои дети, так любовью воспылать не могли. Тая сначала выглядела очень воинствующе, я даже расстроилась, вот воевать как раз сил у меня нет. Но немного посмотрев на меня, ее взгляд изменился, и в глазах я увидела сочувствие. Потом она развернулась и пошла в сторону ванной.

— Я налью тебе ванну, не хватало еще, чтобы ты свалилась на фоне усталости. Нам бы детей поднять. Сава тоже с симптомами. Врач и ему выписала лечение. Третью в лазарет записывать не будем. Как хочешь, но чтобы была на своих ногах. — Проговорила, как прокомандовала Тая, но я чувствовала ее обеспокоенность и заботу.

— Я же говорю, никудышный руководитель — ооо, это уже не мне — вот угробишь ты единственного повара, а что дальше то делать будешь? Жмот.

Я не стала вступать в перебранку с Таей, сами разберутся, а вот на счет повара и кассира надо поговорить. Игорь Ильич смотрел на меня как-то виновато. Очень надеюсь все хорошо с детьми.

— Что-то со Славой и Савой? — встала и отправилась в комнату, открыла дверь и чуть не упала навзничь. Закрыла глаза, открыла глаза, и тут мне захотелось плакать. Слезы предательски потекли из глаз.

— Тише, тише, Машенька, мы все приберем, честно- честно. Детка, возьми вещи и иди в ванну, а мы совсем справимся, я им помогу. Мы просто очень долго сидели дома, и было трудно придумать, чем заняться. — Смущаясь затараторил мужчина.

— А вот в следующий раз будешь думать с кем оставлять детей. Не каждый гопник в трико на эту роль годится. — Это уже вклинилась Тая.

Дети засуетились, и стали быстро наводить порядок, упрашивая меня поверить, что Игорь Ильич очень хороший, а Сава все подходил и заглядывал ему в глаза и обнимал. Мне стало так неудобно. Ведь моим детям ужасно не хватает мужского общения. И эта ситуация остро демонстрирует мне это. Плакать захотелось еще сильнее. Мои дети обделены мужским вниманием и где его взять, я ума не приложу. Ушла в ванну, чтобы хоть немного прийти в себя. И провалилась в негу и блаженство. Не знаю, сколько я пробыла в этой нирване, но выходить надо. Там ждет начальство, надо отчитаться о выручке и поговорить о втором поваре и кассире. И думать, пока этих двоих нет, как быть завтра. Кто будет с детьми.

— Мы на кухне — как только я открыла дверь ванны, донесся голос Таи.

Зашла и ахнула, опять захотелось плакать, да что за день? Валерьянки надо выпить. На столе стоял ужин, дети кружились у стола и все ждали только меня. Я села, есть не хотелось вообще. Подвинула чай и отпила немного.

— Ты сегодня что-нибудь ела? — голос назидательно звучал, Тая сложила руки на груди. Помотала головой. — Вот и ешь, не хватало еще от истощения свалиться — чтож мне все пророчат свалиться?

— Ешь, Машенька, ешь! Завтра тебе еще работать и работать. Как сегодня день прошел?

И я рассказала, про Егора Сергеевича, что Яна пришла ближе к шести вечера, и про странного гостя, из-за которого я не смогла прийти раньше. Отчет про выручку Игоря Ильича очень обрадовал, он аж припрыгивал и твердил какая я умница, какая я молодец. Мне, конечно, было приятно. Но решила все-таки добавить ложку дегтя и поставила вопрос ребром, что надо нанимать повара и кассира. О втором говорили мы первый раз, поэтому Игорь Ильич недоумевал. Но я объяснила, что так поток будет проходить быстрее, чем сейчас, недовольных будет меньше, а стало быть может и посетителей больше, если очередей не будет. В общем, договорились, что еще два человека в штат и чем быстрее, тем лучше. А завтра будет еще один трудовой подвиг, потому что из кармана этих людей не вытащишь и первых встречных не возьмешь, тем более на кассу. И меня отправили отдыхать. Игорь Ильич уехал домой, но завтра утром обещал вернуться, завтра Тая прийти пораньше не могла и на него будет нагрузка больше, чем сегодня, а зная Таю, может наоборот, полегче мужику будет. Завтра опять трудный день, надо выспаться. Детей пораньше надо уложить. Легла на кровать чуть — чуть прийти в себя и вырубилась. Я не слышала, как Тая уложила детей, во сколько они легли. Я услышала только будильник в 6 утра, и в отличии от всех предыдущих дней, я подскочила от первого сигнала. И сама не поверила, что уже утро.

День прошел в таких же хлопотах и заботах, как и вчера. Одной было сложно, людей было еще больше на завтрак и обед, Яна опять пришла позже. Я кружилась как белка в колесе. Ноги гудели уже к обеду, надо что-то попить или помазать, чтобы поддержать. Боже, мне хотя бы кассира. Вечером, когда пришла Яна, пришел и странный визитер, опять взял заказ, к которому так и не притронулся и так же старательно оглядывался вокруг. Меня это очень напрягало. Я опять не смогла оставить Яну одну. И просидела с ней до закрытия. Выручка сегодня была еще больше вчерашней. Надо договориться с Игорем Ильичом об инкассации. Хранить такие деньги в хлипком сейфе не дело, конечно, это не миллионы долларов США, но и за меньшими суммами воришки лазают и грабители приходят. Еще и этот мужчина, зачастивший вечерами. Какое-то странное чувство у меня к нему. Если раньше я его боялась, то теперь у меня к нему зародился интерес. Что он высиживает, и кого выглядывает. Если бы был грабителем, то давно бы ограбил. В первый день он видел, что я кассу снимала, да и сегодня он сидел в пустом зале, никто бы ему не помешал ограбить двух хрупких девушек. Тут явно что-то другое. Вот только что?

Следующий день прошел так же, как и предыдущие два. Было народу много, работы тоже. Благо Яна пришла пораньше. И это было просто чудом, потому что не знаю, как бы я справилась без нее в обед. Яна сидела на кассе, а я на раздаче и на кухне, иногда Яна подменяла на раздаче, потому что я зашивалась на кухне, тогда очередь замирала, и начиналось недовольство. Я была просто вымотана уже к 3 часам, Яна была в шоке, как я справлялась одна два дня. И главное, как так получилось, что кафе приобрело такую популярность у местных?

Вечером явился визитер, странный, взъерошенный, такой грустный, уставший. Опять взял свой скромный заказ, к которому он, скорее всего, опять не притронется и сел, только уже не на то место, а как мне показалось, на первое попавшееся. И….стал есть. Периодически опуская голову и проводя рукой по волосам. Я была очень удивлена. И такое жгучее любопытство зародилось внутри. Я подошла ближе. Мне было неудобно лезть к человеку, но очень хотелось. Села к нему за столик и стала молчать и смотреть с ним в одну сторону.