Лес!.. Избушка хромая,

Крыша соломой дышит.

Чья сторона такая —

Всяк враскоряк на лыжи?..

Куда подался кержак —

Тот самый… Иван-дурак?

Ждал он в лесу дремучем

Волю – царёву птицу,

Сёк за московской тучей

Чудо – буй-кобылицу.

Куда собрался отряд?

До Разина. В авангард!

В скит прискакал намедни

Всадник вольного Дона:

Знамя вздыбленной черни

Вновь горит на иконах,

Под колокольный испуг

Летит парусов петух.

Дуют струги на Волгу,

Льнут к берегам персидским.

Нету ребятам толку —

Грусть бунчукам пречистым.

Разин седлает окрест,

В церквях венчая двуперст.

Воля!.. Река и море,

Ути – златые кряки:

Как бы во чистом поле

Уцелеть раскоряке.

Надо у этой реки

Россию взять в казаки.

Если она не хочет?!

Если она такая:

Живёт как-то так… впрочем,

Кистенём помогая.

Собрал по лесам опять

Стенька бойцов тысяч пять.

Бьётся кержак протяжно

Днём и ночью последней,

Чует граждан однажды —

Жить ему на коленях,

Показаковав окрест,

Руси плевать на двуперст.

В Стеньке отваги море —

Море и дури всякой.

Наши вояки вскоре

Вкруг пошли на попятный.

(Стеньке дай меч-карачун —

Хоть Никон, хоть Аввакум.)

Вновь по звериным норам

Вскачь – на печи пригожей…

Как весело поморам

Под вековой рогожей!

А там, у красной реки,

Не хочет Русь в казаки.

Снова струги по Дону?

Нет! Бурлаки с ворами…

Бьют берега поклоны

Виселицам упрямым.

Под колокольный салют

Разина в клетке везут.

Скит!.. Тепло под соломой —

Меж Ельцом и Коломной…

На «пятаке» – светофор!

Встал, руки в карманы… Вор?..

Тикает столб, как мобила,

В поисках автомобиля.

Они не катят в галоп,

Стою – оловянный чоп…

А как тот «пятак» любила

Наша ватага-кутила!

Стою я не вором – нет:

Всего лишь колючий дед.

Но есть у меня порода —

Кровь, кость машзавода…

Пробежка сделана: «Ура!»

Начну свой день с улыбки клёвой!

Обиды кончились вчера,

Как замордованный целковый.

В здоровом теле – добрый дух.

В здоровом теле – звонки струны:

Запел под ложечкой петух,

Гудят вчерашние трибуны.

И снова – честный стадион,

Где мы тогда пекли рекорды:

В жару и в холод, под дождём

Футбольные трясли аккорды.

Я был – девяткой! Друг – шестым,

Десятый взял товарищ сходу:

Сам Марадона был под ним —

Пеле гулял по машзаводу.

Пеле-Санёк… он был другим —

Технарь, каких не встретишь в вышке.

Его уж нет… среди равнин

Лежат дворовые парнишки.

Кружит над ним осенний лист,

А он крутил «сухую шведку»,

Был первый в лиге пенальтист

И первым (если что!) в разведку.

Пеле, как водится пора

Тряхнуть слезину из народа:

Последний пеналь ты вчера

Вогнал в небесные ворота.

Друзья мои, вы как вино:

От времени светлей и крепче!

Спасибо вам за то кино —

За тех открыток домино

В мой непоследний судный вечер.

Придут ли ангелы за мной

Аль черти включат сковородку?

Это потом… Пока живой!

И под компьютерной трубой

С друзьями пью букетов водку.

Шлифует время… цепи, якоря,

Что пригвоздили пламенного аса,

К тому штурвалу посередь стола,

Где он строкой насилует Пегаса…

Пиши, пиши ты всяку лабуду:

Сей писк ажурный на Дону не слышен.

Но стоит доке оседлать дуду,

Есениным становится и выше.

Ему и Пушкин с Дедом не указ:

Пора поправить гениев за буки…

Ну а на мой лирический анфас

Кагакают его башибузуки.

Эх! Были люди на моём веку,

Которые не хлюпали слогами.

Я к ним – отцам – когда-нибудь приду

Своими кирзовыми утюгами.

Я не Шукшин, не Панюшкин Сергей,

Не вечный Раб на той галере светской…

Но стоит мне попридержать коней:

Уже кричит из дома на Советской,

По форточкам гоняя голубей,

Хор графоманов, хор совсем недетский,

Из местных респектабельных гусей…

Кто объяснит: зачем гусю хорей?!

Кто объяснит зачем гусю музей

И фотки на Замятинском ликбезе?

…Там есть Гусыня! У Гусыни сей

Хранится всё… нарядней, чем в Одессе!

Но помню их без языков, без пятен…

Теперь вокруг культорги и Замятин.

За то что «птиц» собрал для вдохновений

Прошу у Вас прощения, Евгений!!!