— Ты всегда так… — обиженно прошептала Мэйбл, отводя от брата взгляд. — Как выполнять мои планы, так это всегда слишком рискованно и глупо, а как следовать твоим безумным идеям, так сразу…
— Я просто не хочу подставляться, — тихо шикнул на неё Пайнс, заметив, что она стала говорить слишком громко. — Лучше понаблюдать издалека и убедиться, что это не опасно, что результат стоит этих рисков, чем ломиться вот так! Если окажется, что твой проводник действительно такой хороший, я с радостью соглашусь с тобой и мы расскажем ему обо всём…
— Ты… — Мэйбл не договорила, мальчик снова шикнул на неё, приставив палец к губам, и кивнул в сторону. Совсем рядом прошла небольшая группа охранников, смеряя близнецов такими взглядами, словно они меньше, чем грязь на их ботинках.
— Приятного аппетита, — тихо прошептал Диппер, поднимаясь с места вместе с подносом. Его тарелка не была опустошена и наполовину, но судя по его взгляду, парню хватило на неделю вперёд. Всё же хорошая еда была пока самым привлекательным пунктом, чтобы попробовать последовать советам брата. Если им удастся хоть немного подняться в званиях, хорошая еда и одежда им обеспечена. А там уже и выход найдётся…
***
Диппер точно не знал, куда ему идти теперь, поэтому просто следовал за теми детьми, которых запомнил. Особенно сильно выделялся тот самый белобрысый парень. Его шевелюру можно было разглядеть издалека, а его маленькие водянистые глазки и пухлые розовые щёки почему-то делали его похожим на свинку. Наверное, Мэйбл нужно было его увидеть. Она влюбилась бы в него с первого взгляда и тискала бы до тех пор, пока бедный парень не потерял бы сознание. Всё же сестра ужасно скучала по своему розовому другу…
На удивление, ждать ему пришлось довольно долго. Оказалось, что им необходимо было куда-то идти всем строем, поэтому они должны ждать, пока все не доедят. Если бы Диппер знал это заранее, он ни за что не ушёл бы так рано и поговорил бы с сестрой подольше. И всё же та тоже немного поспешила, и теперь юноша с грустью наблюдал за тем, как девушка стоит в нескольких метрах от него, а он даже не может к ней подойти. Что за отвратительное место? Почему они оказались в разных отрядах? Почему он не может просто подойти и обнять родную сестру? На эти вопросы Диппер ответов не знал, и что-то подсказывало ему, что получит он их не скоро.
Спустя какое-то время, когда Диппер уже решил, что они простоят так до самого вечера, отряд медленно двинулся в сторону. Улыбчивой проводницы Финни (Диппер скривился лишь от одного упоминания её имени) рядом не оказалось, их вёл кто-то другой. Этим кем-то оказался хмурый парень старше Диппера на пару лет, прожигающий своим бессмысленным взглядом каждого по отдельности. Мальчик съёжился как только на него обратили внимание: почти чёрные глаза не выражали никаких эмоций. В них была только пугающая пустота… Пайнс невольно вздрогнул, быстро отводя взгляд. Он очень надеялся, что ему не придётся изображать такой же взгляд перед кем-то, потому что с таким уровнем безразличия он точно не справится.
Насколько парень понял, для них проводили короткую экскурсию. Их проводник монотонно рассказывал сухие факты, объяснял, где и что находится и изредка упоминал начальника ласковыми словами: «Не подходить. Не раздражать. Не попадаться на глаза». Интересно, это его личный опыт, или же это входит в список правил? Диппер не знал, а спрашивать было нельзя. Дурацкое главное правило ужасно мешало добывать информацию. Парень догадывался, что в будущем ему придётся обучиться невероятной способности строить предложения так, чтобы в них нельзя было заподозрить вопрос.
Им показали всего несколько этажей, и всё-таки Диппер был рад и этому. Он запоминал всё, что только видел и слышал, старался запечатлеть каждый момент, чтобы позже не испытывать трудности. Он не мог переспросить, если что-то прослушал, хотя, по идее, мог попросить повторить информацию. Однако делать это Пайнс всё равно не стал бы. Он очень не хотел привлечь к себе дополнительное внимание в первый же день, ведь и так провалился вчера, когда начал возмущаться. Мальчик очень надеялся, что на это не обратили слишком много внимания и он просто как обычно всё преувеличил.
Блики были повсюду. Лучи солнца покрывали стены маленькими звёздочками яркого света, а слабый отсвет голубых фонариков отражался от железных перил, от шестерёнок и укреплений. Наверное, если бы здесь было чуть больше дерева и камня, то не было бы так светло. Чуть повыше, там, куда ещё добираются корни деревьев, повсюду были зеркала. Туда невозможно было смотреть без слёз и рези в глазах, настолько всё было ярко. Диппер вдруг понял, что ужасно хочет подняться на самый верх и просто посмотреть на это свысока. Жаль, что это желание придётся отбросить первым. Он просто не мог себе позволить отвлекаться на что-то столь незначительное.
Растений здесь было мало, в основном вся зелень оказалась наверху. Диппер понимал, что на нижних этажах вырастить что-то стоящее — с таким-то слабым освещением и почти полным отсутствием нормальной земли — было бы проблематично. Хотя уже на третьем этаже они прошли мимо небольшой террасы, где возле ржавых перил кто-то выставил деревянные скамеечки, а рядом возвышалась сосна, почти доставая до потолка. Было так странно наблюдать корни, выглядывающие из-под камней. Это казалось просто невозможным. Тем не менее после того, как мальчик увидел парящие в голубом свечении ящики, которые перетаскивала хрупкая девчушка, он перестал удивляться.
Уже на пятом этаже, где находились только бесконечные двери в личные спальни, парень мельком заметил свою сестру в параллельном строе. Она незаметно улыбнулась ему и помахала рукой, чудом оставшись незамеченной. Диппер едва удержался от того, чтобы не закрыть рукой глаза и не протянуть многозначительное: «Ох, Мэйбл…». Она всегда умудрялась забывать об окружающей обстановке и делать что-то невообразимо глупое. Мальчик всё ещё с ужасом вспоминал о том, как однажды на уроке Пайнс придвинулась к нему и громко спросила о том, куда он перепрятал фотографии с Венди в купальнике, ведь она точно помнила, что они лежали в нижнем ящике его тумбочки. Диппер до сих пор вздрагивал, вспоминая насмешливые взгляды одноклассников и их громкий хохот.
Хотя с начала их экскурсии прошло уже достаточно много времени, парень всё ещё чувствовал неловкость и смущение. Он не мог ни с кем поговорить, не мог поделиться своими впечатлениями. Ему нельзя было ни улыбнуться, ни прокомментировать слова проводника, который даже шутки умудрялся рассказывать настолько безразличным тоном, что мальчик не мог отличить их от настоящих фактов. Наверное, именно поэтому сопровождающий часто прерывался на короткие объяснения о том, что именно он имел в виду.
В целом, примерный план этого места Диппер запомнил, хотя и не был уверен, что сможет нормально ориентироваться в ближайшие пару недель. Здесь было слишком много комнат, слишком много дверей и коридоров, слишком много лестниц, ведущих в совершенно разные отделения. Каньон не ограничивался одними этажами, здесь были разные секции, путь в которые нужно было запоминать.
Диппер хотел спросить, можно ли где-нибудь взять карту, однако понял, что лучше просто промолчать. Во всяком случае, возле лестниц и развилок были точные планы этажей, что просто не могло не радовать мальчишку, голова которого уже кипела от количества новой информации.
Когда закончилась краткая экскурсия и они должны были спуститься на первый этаж, чтобы отправиться в столовую, Диппер понял, что у него ужасно болят ноги. Удивительно, ведь парень часто бегал в лесу, иногда попадая в чуть ли не смертельные приключения. Оказалось, что его ноги всё же не были готовы к пробежке по лестницам и паре десятков километров, что они находили, пока перемещались из одной секции в другую. Мальчик чувствовал, что просто разваливается на части, и всё, о чём он мог думать — плоская горизонтальная поверхность, на которой можно было бы уснуть. Даже об удобстве теперь не шла речь, он был готов уснуть и на каменном полу, если только будет возможность.
