— Сосновое Деревце, — протянул Билл, откладывая в сторону документы. А Диппер невольно вздрогнул, услышав немного непривычное, более ласковое прозвище.

Мальчишка робко кивнул, едва успев скрыть волну счастья, охватившую его в тот момент. Он совершенно не представлял, что ему делать: нужно ли подходить ближе и как-то выразить свою любовь, или же стоит сразу сесть в кресло. Он чувствовал себя наивным ребёнком, который столкнулся с чем-то незнакомым и не решался спросить у взрослых, как себя вести. Мялся в сторонке и смущённо оглядывался в попытках найти хоть какую-то подсказку.

Подойти Диппер всё же решился. Несмело сделал несколько шагов вперёд, наклонился и быстро чмокнул в щёку Билла, который этим маленьким жестом был удивлён не меньше самого мальчишки. Он замер на мгновение, а затем усмехнулся, провожая взглядом смущённого и красного парня, который постарался как можно скорее вернуться на место и спрятаться за фарфоровой чашкой. Пустой — чайник стоял на тумбочке вместе с сахарницей и сладостями.

— Хорошее начало, — прокомментировал Билл, не убирая с лица наглой ухмылки. — Нужно ввести в обязательные правила приветствия.

Он задумчиво оглядел стопку документов, а следом громко рассмеялся, невольно заставив мальчишку вздрогнуть.

Свою реакцию он никак не объяснил, однако выглядел слишком довольным, чтобы дать Дипперу лишний повод волноваться. Тот лишь неловко улыбнулся и пожал плечами, думая о том, насколько же глупо себя ведёт. Сходит с ума, боится случайного движения или взгляда, опасаясь всё испортить. Какая теперь-то разница? Билл вряд ли отвергнет его из-за такой мелочи. Скорее задохнётся в очередном приступе смеха и будет до конца дней припоминать мальчишке его ошибки.

— Значит, я могу сделать так и в следующий раз? — осторожно спросил Диппер, терпеливо дожидаясь, когда смех начальника стихнет.

Билл в ответ как-то странно улыбнулся, обвёл мальчишку пристальным взглядом и едва заметно кивнул.

— Можешь, — ответил он, чуть помедлив.

— И обращаться по имени тоже? — тут же уточнил Диппер.

Билл вновь рассмеялся, едва не свалившись с места. И мальчишка почти обиделся на эту реакцию, потому что в своём вопросе ничего смешного он не нашёл. Да, он не придумал ласкового прозвища. Как вообще можно ласково назвать взрослого мужчину, старше его на чёрт знает сколько лет? «Солнышко»? Да это даже звучит смешно, если эти слова ассоциировать с начальником. И вообще, никогда Диппер не обладал богатой фантазией. По-видимому, когда кто-то сверху распределял особенности близнецов, всё воображение решили отдать Мэйбл, оставив мальчишке лишь крохи, чтобы тот не сошёл с ума от собственного интеллекта.

— Малыш, — начал Билл, не обратив внимания на недоверчиво прищурившегося мальчишку, вконец растерявшегося от обилия непривычных прозвищ. — С памятью у тебя, очевидно, всё плохо. Ты хоть имя это помнишь?

— Билл, — прошептал мальчишка, покраснев то ли от возмущения, то ли от стыда.

— И как я просил ко мне обращаться в нашу первую встречу?

Мальчишка напряжённо нахмурился и попытался вспомнить давний разговор. Выходило определённо плохо — подавляющая часть их встреч больше пары месяцев назад размывалась в одно большое белое пятно. Да и не волновали его тогда их разговоры. Конечно, ему было интересно слушать рассказы мужчины, но запоминать всё до мельчайших деталей?

Каждая секунда молчания напрягала всё больше. Парень начинал волноваться и в панике прокручивал все запомнившиеся диалоги, боясь, что Билл обидится. Мысль была однозначно глупой, но мальчишка в неё верил, как и в слова Гидеона о том, какой он идиот. Придурок — самый натуральный, раз не может вовремя вспомнить что-то настолько важное. И плевать, как давно это было и каким незначительным раньше казалось.

Когда в голове что-то просветлело, Диппер своим догадкам не поверил. Нахмурился ещё сильнее и сжался в кресле, переживая, что очередной его глупый ответ разочарует Билла окончательно.

— Билл? — недоверчиво пробормотал мальчишка, осторожно поднимая взгляд.

Вопреки его опасениям, мужчина улыбнулся и едва заметно кивнул.

— Видишь? — нахальная ухмылка Билла при этих словах нисколько не раздражала, скорее вызывала облегчение. — Видимо, твоя голова забита не только сосновыми опилками. Мысли там тоже водятся.

На эти слова парень не обиделся, хотя пару месяцев назад они вполне могли вывести его из себя. Уголки его губ невольно дрогнули, и он смущённо спрятался за чашкой, терпеливо ожидая, пока полный кипятка чайник долетит до стола, повинуясь щелчку пальцев Билла. Он не обратил внимания ни на разложенные шахматы, ни на сладости, дожидавшиеся его на краю стола. Диппер подпёр подбородок рукой и с нескрываемым удовольствием принялся рассматривать мужчину.

— Билл, — протянул он несмело, словно пробуя имя на вкус. А затем повторил снова, чуть тише, но с не меньшим наслаждением.

И почему-то на языке в этот момент почувствовалось что-то кисло-сладкое, ягодное. Совсем как любимый чай Билла.

***

— Крысёныш, ты мне когда конспекты за прошлый месяц сдашь?

Мальчишка тихо охнул и недовольно потёр затылок, который теперь ощутимо ныл. Даже лёгкий удар старенькой тетрадкой от Гэдрона приносил массу неприятных ощущений и ещё несколько минут отзывался болью. Нет, старик не избивал его специально, да и никогда не решился бы на это — рукоприкладствовать в сторону фаворита босса было небезопасно. Просто иногда в порыве раздражения и в качестве воспитательных мер лупил парня чем попало. То учебником, то папкой с документами. Иногда в мальчишку прилетало и старыми приборами, благо старик тогда целился не в Диппера, а в стеллаж рядом. Но пугался мальчишка знатно и старался лишний раз о своём существовании не напоминать.

— Сдам я! — прошипел Диппер чуть раздражённо и уткнулся носом в тетрадь.

В такие моменты жутко хотелось нажаловаться Биллу. Сыграть усталость, состроить жалостливый тон и невинно захлопать ресницами. Убеждать мужчину, что здесь его постоянно обижают и что сам он разобрался бы во всём гораздо быстрее. Только вот на Билла такой способ вряд ли подействует. Да и не хотелось ставить под угрозу старика, замену которому не найти во всём каньоне.

Гэдрон тихо хмыкнул и оглядел разбросанные по полу тетради. Он долго рассматривал царивший вокруг беспорядок и самого мальчишку, не упуская из виду ни одной детали. А затем почему-то задержался взглядом на его шее и хмыкнул снова — уже более иронично.

— Кажется, у тебя другие интересы, — заметил старик и покачал головой. — Ну конечно, кому нужны мои исследования и пыльные книги, когда есть такой мужчина? Красивый, умный, состоятельный… И накормит, и игрушки новые подарит. Зачем тебе все эти конспекты и ценные знания?

Диппер открыл рот и тут же закрыл его, не отрывая растерянного взгляда от нахмурившегося библиотекаря. Он тут же почувствовал себя жутко неловко. Не столько от самого факта, что Гэдрон умудрился заметить перемены и сделать свои, близкие к правде выводы, сколько от тона, которым были сказаны эти слова. Вдруг появилось ощущение, что разговаривал он не со стариком, а с маленьким ребёнком, у которого отняли последнего друга. Единственного собеседника, который его понимал.

— Я всё сдам, — повторил мальчишка смущённо и показательно раскрыл перед собой учебник. — Завтра, честное слово.

— Ну-ну, — Гэдрон со скепсисом оглядел наполовину пустую тетрадь. — Ты только допоздна не засиживайся. Босс же меня убьёт, если его сокровище придёт к нему измотанным. Зарежет, закопает и скажет, что так и было.

Он тихо рассмеялся, когда парень замер и окинул его недоверчивым взглядом. Он даже не заметил, как старик исчез в своей каморке и зашуршал книгами в поиске очередных идей. Диппер лёг на пол и спрятал в ладони улыбку, без конца повторяя это странное, но такое тёплое и желанное слово.

«Сокровище». Не «любимая игрушка», не что-то из её бесконечных вариантов. А именно «сокровище».

Единственное и очень ценное.