— Клэр?

Девочка, одетая в дутые штаны и кожаную куртку поверх них, на глазах превращается в пятно. Неудивительно: пелена слез не дает разглядеть ее получше. За последние два дня она очень изменилась. Взгляд стал отчужденнее да и сама она выглядит взрослее.

Мои зубы обнажаются в гримасе отчаяния — в этом мире не так уж много людей, с которыми я не боюсь показаться слабой. Я позволяю себе снять маску черствости, спрятать оружие и всем видом показать, что не готова возвращаться в Хиллтоп. Клэр не киснет, в отличие от меня и слегка отрешенно выдает:

— Дождь собирается.

— Ты следила за мной? —заведомо знаю ответ, но все равно вопрошаю в наигранном недоумении.

Над макушкой затягиваются тучи, на которые мне плевать. Правду говоря, я не ожидала, что Клэр рванет за мной. Возможно, мне было бы легче от этого. Не хочу, чтобы на нас снова напали и мне пришлось думать не за себя одну, а за нас обеих.

— Ты втайне ото всех покинула Хиллтоп, вернулась в Александрию, чтобы возложить цветы Карлу. Ты избегаешь меня, Дэрила. Хотела убедиться, что все обойдется только этим. Ну знаешь, без выстрелов…

Киваю, стараясь выглядеть спокойной, хотя в груди сердце беспрестанно танцует сальсу.

— Ну? — Клэр ожидающе смотрит на меня, отчего я морщусь.

— Что «ну»?

— Ты вроде должна вспомнить вслух радостные моменты и… — Говор ее достаточно робкий и неуверенный, но то, как она формулирует предложение, выводит меня из себя.

— Клэр, мне не до шуток! Карл мертв! — показываю на могилу и возвышающийся над ней деревянный крест.

Клэр принимается многократно извиняться и повторять, что она не подразумевала никакого негатива. Я знаю это; просто сейчас я очень раздражительна.

— Он был той надеждой. Не для всех, конечно — только для меня, но мне этого хватало. Хватало, чтобы привязаться, — мямлю в ответ. — Он был, как Мэтт: светлый, добрый, наивный.

Эмоции захлестывают, я захлебываюсь слезами и начинаю пищать. Клэр подходит ближе. Ее руки окольцовывают мою талию, голова ложится мне на живот — я вновь вспоминаю о нашей разнице в росте; о том, насколько она мелкая и хрупкая. Без раздумий обхватываю ее плечи, прижимаю к себе и пускаюсь навзрыд.

— Если бы я только нашла в себе силы, чтобы…

— Чтобы что?

— Чтобы признаться ему в чувствах.

========== Глава 36. Семья ==========

Мы с Клэр пускается во все тяжкие, когда решаем пойти к Святилищу. Это была ее идея, чтобы утешить меня. Мол, мы можем сделать полезное для войны дело и разведать сложившуюся у Спасителей ситуацию. Я заранее дала понять Клэр, что соваться ей особо не позволю. Все обязательства лежат на моих плечах. Хотя успев узнать ее дикий нрав, я более чем уверена, что мои предупреждения пустопорожние.

Мы ступаем на склон, поросший орешником. Тропинка, ведущая к середине поляны, перекрыта иссохшими ветками и пробивающимися ростками чертополоха. Остальная часть, как и прежде, заросшая длинной травой, в которой не увидишь даже пистолета у своих ног.

Местность бередит душу. Я опускаю немного голову, высматривая невдалеке свидетельства своего раннего пребывания здесь. Мне почти сразу бросаются в глаза два трупа, лежащие близ друг друга. На искалеченных шеях и буквально сантиметром ниже диафрагмы, между грудной клеткой и брюхом, у мужчин виднеются следы зубов.

Приподняв руку одного из них, вижу, что на задней и боковой частях предплечья оторван кусок плоти. Ходячие приложились — догадываюсь я и напрягаю мозг, чтобы уразуметь, почему мертвецы были настолько избирательны: предплечье надкусили, а остальное оставили.

Подхожу к спуску с холма, чтобы обнаружить тех самых падальщиков. Правда, все четверо убиты выстрелами в голову. Помимо этого пули всажены в плечи, грудную клетку, конечности — тот, кто стрелял, не очень зоркий стрелок.

Не забывая про бездельничающую где-то позади Клэр, оборачиваюсь на нее. Совершенно не заинтересованная в моих действиях Клэр концентрируется на том, что у нее под ногами. Внезапно она наклоняется к земле, что-то поднимает. Я сперва не заморачиваюсь над этим: ну увидела какой камушек, красиво переливающийся на солнце. Многие взрослые не могут пройти мимо всяких блестяшек, что уже говорить о детях.

Клэр выдает саркастический смешок, а я — удивление.

— Вы только посмотрите, что до сих пор лежит в траве, — возвышает над головой свою руку с чем-то маленьким и тонким, но достаточно длинным. Я словно оказываюсь в замерзшей проруби: по коже пробегает табун мурашек. Мой палец. — Все еще нужен?

Честно говоря, видеть оторванную от себя плоть не очень приятно. Стремительно отвожу взгляд, глубоко вздыхаю и щипаю себя за переносицу. На секунду я вспоминаю о своем все еще юном возрасте — наверное, стоит быть попроще. Стерев из памяти увиденное, выдавливаю подобие улыбки.

— Оставь себе на память. — Лицо Клэр мрачнеет, она задумывается над моим предложением, но все же отвергает его. Выбрасывает палец обратно в траву и, по-видимому, в ожидании хоть какой-то реакции смотрит на меня. Театрально шмыгаю носом. — Знаешь, я буду скучать по этому малому. Он был моим любимым пальцем.

Клэр хихикает. Мы еще относительно долго идем, почти ничего не обсуждая, разве что иногда комментируя случайные природные явления. Вот ветер подул, разнося листья и птичий гомон все дальше и дальше. Или вот, наступила долгожданная тишина, в которой слышно даже капание сока с листьев липы. Ладно, это я уже утрирую, но принцип тот же.

Еще десяток таких высказываний, и мы обе благоухаем птомаины и дым.

— Они собираются что-то палить, — выдвигаю свою догадку и прохожу еще немного вперед. Останавливаюсь в метрах двухстах от виднеющиеся стен Святилища. Что-то подталкивает меня чуть вперед, и я чуть не теряю равновесие: в спину врезается Клэр, смотрящая куда угодно, но не перед собой.

— Неудивительно, вокруг полно тел ходячих.

— Да, как-нибудь расскажу эту умопомрачительную историю.

— Что-то действительно интересное? — смотрит на меня, приподнимая одну бровь.

— Не то слово.

Клэр поднимает на меня голову.

— Мы хотели прийти сюда, чтобы проанализировать состояние Спасителей.

— Да, чем я и занимаюсь. Пара человек обходят периметр, сельское хозяйство в упадке — вижу загоны, но не вижу животных, — внутренний рынок, думаю, в таком же состоянии. Скорее всего, у них нехватка провизии, Спасители измотаны. Учитывая, что в такое время округа общины полупустая, все наверняка внутри, придумывают, как будут брать Хиллтоп, — злорадно посмеиваюсь. — Они, может, и разрушили Александрию, но у нас есть поддержка соседей, а у этих ублюдков только разлетевшиеся на все стороны света Мусорщики.

— Замечательно, прекрасная наблюдательность, а теперь возвращаемся, — декламирует Клэр.

Хоть мы и притаились у густых кустов и поросшими мхом деревьями, но ощущение, что нас давно приметили, не покидает меня. Чертова паранойя.

— Не-е-ет, — протягиваю с некой долей фанатизма. — Мы не можем просто так уйти.

Уже долго заглядываю на территорию Спасителей в поисках того самого, который зовется Юджином. Вон он стоит возле забора и перебрасывается парой словечек с другой Спасительницей. Через секунду она берет ближайшее тело за ноги и тащит на задний двор. Я не могу упустить такой шанс.

— Только не говори, что идешь туда, — испускает усталый вздох Клэр.

— Хорошо, не буду. Твоя задача сейчас дождаться меня. Сиди здесь, никуда не лезь, по-моему, легко. Как думаешь, справишься?

— Ты не пойдешь туда, особенно одна. Я понимаю, что ты скучаешь по Карлу, но не нужно теперь идти на самоубийство.

У меня перехватывает дыхание, сердце щемит, и я неосознанно стискиваю кулаки. Мне хочется сказать очень громко, что делаю я это не с целью убиться, в частности из-за гибели кого-то особенного. А еще мне так и хочется нагрубить ей, сказав, что я только сумела отвлечься и забыть о происшествии, поэтому пусть попробует снова напомнить о нем. Ладони, пальцы и в целом кисть руки ноют от боли, и я расслабляюсь.