— Это за меня и за Кэмерона, — заявила Рина и протянула Ларри пакет. — Там два бургера. Как раз за два рожка.
— Ты уверена? — наигранно заискивая, спросил Ларри. — Это же так много!
— Уверена! — махнула рукой Рина. — Я уже наелась!
Она так и не поняла, почему засмеялись мы оба. Бедняжка искренне старалась проявить щедрость! — но выглядело все так, будто она избавлялась от ненужного хлама: «Держи! Так уж и быть, можешь за мной доесть!»
— Спасибо большое! — поблагодарил ее новичок, беззвучно посмеиваясь. Он открыл рот, чтобы сказать Рине что-то еще, но девчонка спрыгнула со скамьи и, крикнув нам на прощание: «Качели освободились!», понеслась к заветному развлечению. Ларри проводил ее умиленным взглядом, после перевел его на меня, и, к моему огорчению, менее влюбленным тот не стал. — Она очень мила. Твоя племянница?
— Дочка Отиса.
Вот тут уж глаза Ларри секундно расширились и в следующий миг потемнели. Хмурый, словно сверкающие молниями грозовые тучи, он пододвинулся ближе, повернувшись ко мне вполоборота. Я не шелохнулся, потому что любые его потуги меня не пугали, пусть и не это была его цель.
— И часто ты… присматриваешь за дочерью Отиса? — напряженно спросил Ларри, до громкого хруста сжимая пакет.
— Что-то я не понимаю, куда ты клонишь. — Есть мороженое я уже не мог: опасно высовывать язык или касаться чего угодно губами, когда этот человек чуть ли не дышит в лицо… — Так уж и быть, не ударю тебя посреди заполненного детишками парка. Посему будь прямолинеен и скажи все сразу, чтобы зря не трахать мне мозг.
— Меня… волнует, — подобрал он таки искомое слово, — что вы с Отисом настолько близки… Я думал, вы просто выпиваете вместе, но раз ты общаешься с его ребенком, то бываешь и у него дома. Ты познал удовольствие орального секса с мужчиной и теперь…
— Рот закрой, — тихо прервал его я, двинулся вперед, и Ларри отшатнулся от моего железобетонного лба — но не замолчал:
— Да знаю я, помню, что это ничего не значило… — проговорил он куда-то вниз. — Но ты не даешь мне шанса сравнять с Отисом счет… Сегодня я планировал пригласить тебя выпить, а ты промчался мимо, не успел я даже рта раскрыть. Оказывается, к дочери Отиса…
Я пожалел, что взял мороженое. Во-первых, невероятно сложно отказывать человеку, которому ты технически должен. Во-вторых, как никогда прежде мне хотелось схватить его за грудки…
— Нет никакого счета, Ларри, — вкрадчиво и негрубо растолковал я, — как и нет резона куда-то вместе идти. Приятелями мы не станем: такие отношения между товарищами невозможны.
— А если я снова предложу тебе минет? — в лоб спросил он. — Не сейчас, не когда ты присматриваешь за ребенком, но вообще, в любое другое время, в любой другой день. У тебя нет причин отказываться. Вы ведь с Отисом не встречаетесь. И девушки сейчас, я так понимаю, у тебя нет.
Молча мы смотрели друг другу в глаза, а в потемках дальних уголков моей головы волновалась Похоть. Ее ониксовую поверхность все больше покрывали высокие гребни, пенилась тягучая масса!..
«Животное…» — едва различимым эхом одернул меня голос Отиса.
Я моргнул. Сглотнул подступивший ком в горле. Сложил руки в замок.
— Нет. — Как ни пытался, я не смог посмотреть Ларри в глаза… — Никаких более… пьяных глупостей.
— В ту ночь ты не был пьян, — отчаянно ухватился он за последнюю соломинку. — Не настолько, чтобы не контролировать свои действия…
— Я знаю. Но действия мои были в корне неверны.
Я без устали метался от идеи к идее, чтобы выбрать конец моей мысли, однако говорить что-то еще не потребовалось. Ларри встал со скамейки, ровно, по струнке, аккуратно разгладил мятый пакет.
— Я на этом не сдамся, — произнес он из-за левого плеча. — Что бы ты ни говорил, я попытаюсь еще… потому мне важен… важно все это, — поправился Ларри. — Пожалуйста, передай Рине, что я обязательно съем эти бургеры. Мне уже пора в сервис…
Он ушел. А я, угрюмо догрызающий вафлю мороженого, чувствовал себя распоследней сволотой. Он хороший парень, я это понимаю и не хочу его лишний раз макать лицом в грязь, но приходится так поступать. Когда же он уже поймет мой отказ?.. Пустая надежда — настоящая мука…
Разыскав Рину глазами, я оставил скамью и поспешил к тихо-тихо покачивающимся качелям. Рина сидела на них расстроенная, глядела на зажатый в пальцах кончик рожка, точно это была последняя вещь трагически почившего друга.
— Что случилось, сержант Панда? — узнал я, опершись плечом на столбик качелей.
— Не нужно было мне брать это мороженое… — озвучила Рина мои недавние мысли.
— Живот заболел?
— Не-е-ет… Я не хочу опять врать… Я вспомнила кое-что…
Я присел на корточки, чтобы быть с Риной наравне. Девочка осторожно подкинула огрызок рожка в сторону, и к сладости тут же сбежалась пятерка шумных птенцов.
— Несколько лет назад мы с мамой шли после школы домой. Рядом с нами остановилась машина, из нее маму позвал очень красивый мужчина в костюме. Мама долго говорила с ним через окно, над чем-то смеялась, а после мы сели к нему в авто, и он отвез нас в зоопарк… Они с мамой постоянно разговаривали, отсылали меня вперед, тоже купили мороженое, а потом, когда этот мужчина подвез нас до нашей улицы, не до дома, мама сказала, что говорить о сегодняшнем дне папе нельзя… Что папа очень расстроится, если узнает. И мама расстроится, и этот мужчина, а так как он купил нам мороженое и оплатил билеты в зоопарк, создавать ему проблемы будет совершенно невежливо… Я папе так и не рассказала об этом. И ты тоже, пожалуйста, не говори… — попросила Рина, жалобно заглянув мне в глаза. — И… не обманывай папу, как мама… Я, конечно, ничего ему не скажу, но…
Я поднялся, чтобы Рина не видела злость на Сару, закипающую в глубине моих зрачков. Изображать снисходительную простоту было сложно, но смягчить свой тон я сумел.
— Я обману твоего папу только в одном: не скажу ему о том, что мы ели бургеры — если ты больше не станешь навешивать мне на уши лапшу. «Меня туда водят всегда!» — язвительно передразнил я Рину, и девчушка звонко рассмеялась. — Врушка! Но это будет нашим секретом: хорошим секретом, от которого никому не может быть плохо, потому что он мелкий, неважный, абсолютно незначительный. А про встречу с Ларри я обязательно расскажу Отису. Про мороженое ему можно знать? Или тебе запрещается и его есть?
— Про мороженое можно!
— Договорились! Давай сюда лапу!
Мы закрепили честный договор долгим и веселым рукопожатием. Рина встала на качели ногами, постепенно поняла, как раскачиваться в столь новом для нее положении.
— А это и правда очень-очень здорово-о-о! — кричала в светлое небо она, взлетая все выше и выше. Солнечные блики мелькали по лакированным туфлям, ветер развевал смоляные хвостики, разносил задорный смех Рины по всей детской площадке, пустеющей, ведь приближалось время обеда. — Полет в космос!!! — что было мочи закричала Рина, но спрыгнула с качелей не на «взлете», а на «падении»…
Она приземлилась на пронизанный камнями песок перед нишей, выскобленной сотней детских ног, еще толком не ощутила боли, как и я не успел сориентироваться, преодолев волну удушающего страха. Рина села — с колокольным звоном качели ударили ее по затылку, и девочка упала лицом в песок! В панике обронив ее имя, я закрыл Рину своей спиной, но качели уже замедлялись. Отрывисто поскуливая, Рина попыталась снова сесть, перепачканной песком рукой коснулась разбитого о камень лба. Сквозь соленую муть, застилающую глаза, Рина посмотрела на кровь… и сей момент ее вывернуло наизнанку!
Маленькая хрупкая Рина ревела в голос над впитавшим рвоту песком. Ее лоб был в крови, а в каком состоянии был затылок — страшно смотреть!.. Я застыл позади нее, не мог даже к ней прикоснуться — скованный ужасом! Разум заполнился бесконечной чередой пустых «Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!», к сожалению, неспособных отмотать время назад…
Черт возьми!.. Рина…
========== Глава 24 ==========
Да, я — трус, и события сегодняшнего дня мне это наглядно продемонстрировали! Мне не хватило смелости позвонить Отису, и из двух зол я выбрал меньшее — связался с Сарой. Я не вдавался в подробности, отделался короткой фразой: «Рина упала с качелей! Что делать?!», а далее уже с по-прежнему плачущим ребенком на руках на такси за десять минут доехал до обозначенной Сарой клиники.
