Сложенную вдвое газету почитывал пожилой мужчина, суховатый, но еще не выпитый старением, с почтительным серебряным обручем волос вокруг бликующей профессорской лысины. Нос сжимал металл очков, за стеклами статью изучали усталые глаза, тусклые, хоть и пока что живые…

Вслепую, боясь оторвать взор от единственного за все время, помимо Невилла, узнанного человека, я панически шарил пальцами по воздуху и схватил, наконец, напарника за рукав.

— Что такое?..

— Смотри!..

Я протянул руку вперед, чтобы указать направление, и тотчас ее мне чуть не сломал торопящийся к дверям турист с громоздким рюкзаком. Всего на мгновение он перекрыл мне обзор, но этого хватило, чтобы кресло опустело…

— Нет-нет-нет, куда он делся?!..

Не обратив внимания на окликнувшего меня Невилла, я понесся к креслу, обежал колонну, осмотрел весь холл. Невозможно дойти до лифта настолько быстро, этому человеку просто некуда было спрятаться!..

— Джек, что случилось? — встревоженно спросил Невилл.

Я дышал тяжело, будто после забега, сердце гулко колотилось о кости, голова раскалывалась от волн тупой боли, набегающих на берег моего сознания снова и снова.

— Это был психолог…

— Кто?..

— Психолог — психиатр — психоаналитик — не знаю! Специалист с таблетками, которого я помню, еще будучи тобой, до душевой и Джека! Он дал мне визитку — в том… мире?.. Я не знаю!..

Я кричал, как если бы Невилл спорил со мной; я сам с собой спорил! — ведь наивно полагал, что разобрался хотя бы в сути случившегося, принял Джека и потерю памяти, но вдруг опять повылазили другие миры! Постояльцы отеля обеспокоенно поглядывали на меня, но их испуг не мог сравниться с тем, что отражался на лице Невилла, заботливо усадившего меня в то самое проклятое кресло.

— Успокойся, все хорошо, — проговорил он, поглаживая меня по плечам. От головной боли я впился в подлокотники ногтями, посему в глазах Невилла приблизился еще на шаг к образу сумасшедшего. — Хочешь воды или, может…

— Хочу увидеть записи с камер! Что было минуту назад!..

— Т-с-с, не шуми, я все сделаю.

Немного раскрыв джинсовую куртку, он показал мне поддельный значок детектива полиции, удалился к стойке ресепшена и там, в разы увереннее, проделал то же. Девушка в приталенной изумрудной жилетке ушла, ее место за стойкой занял мужчина средних лет в такой же униформе, поговорил вполголоса с Невиллом минуту, после чего напарник махнул мне рукой, и я на негнущихся ногах добрел до стойки.

— Не ожидал, что из-за того случая кто-то будет проверять данные с камер видеонаблюдения, — тихонько, в усы, поделился администратор. — Считаете, тот мужчина умер не своей смертью?..

Я не сдержал удивления, совершенно не понимающий, о чем, черт побери, идет речь; Невилл же остался в амплуа детектива до победного конца:

— Мы обязаны проверить, а распространяться о ходе следствия, сами понимаете, не имеем права.

— Конечно-конечно, я из пустого любопытства, забудьте! Идите за мной.

Через холл по диагонали администратор сопроводил нас к невзрачной двери, притаившейся в тени очередной колонны. Втроем мы спустились по короткой бетонной лестнице, переступили порог еще одного помещения. В темной комнатушке, тускло озаряемой лишь несколькими мониторами с черно-белыми видами отеля, офисное кресло занимал молодой охранник, низенький, крепкий, на вид наивный сверх меры. Откинув деревянную головоломку на стол, он подскочил, одернул черную рубашку с металлическим бейджиком и вперил в нас удивленные черные глаза.

— Билл, будь добр, помоги детективам разобраться в этой технике, — администратор пренебрежительно махнул пальцем в сторону мониторов, — и предоставь всю необходимую им информацию.

— Конечно, дядя, — ответил охранник раньше, чем подумал. — То есть «мистер Уайт»!

— Билл — мой племянник, — посчитал нужным оправдаться администратор. — Трудолюбивый молодой человек! Так что если вдруг скажет что-нибудь не то, пожалуйста, не сердитесь на него. Он совсем недавно на этом месте…

— Конечно, — по-армейски кивнул Невилл, держа руки за спиной. — Благодарю за содействие следствию.

Администратор улыбнулся нам на прощание, племяннику состроил предупреждающую гримасу и бесшумно притворил за собой дверь. Билли, утерев вспотевшие ладони об отглаженные брюки, опустился в кресло и взялся за компьютерную мышь.

— Что вы хотите увидеть?

Невилл на миг дернул зрачками вправо — ко мне.

— Сперва нам надо убедиться, что камеры в холле работают исправно: покажи видео пяти-десятиминутной давности.

Без лишних слов охранник подчинился. Он быстро нашел нужный момент; на среднем мониторе я узнал два затылка — Невилла и Джека, только-только вошедших в отель. Этой камере удавалось захватить также и нужное кресло — пустое даже тогда, когда я уставился на его спинку в ошеломлении. Значит, галлюцинация?.. Лучше уж воспоминание, чем симптом шизофрении…

— Отлично, — изрек Невилл, понявший все, как и я, но разумно проигнорировавший увиденное на мониторе. — Теперь можно разбираться в случившемся. Где нашли тело?

— В номере этого постояльца. Но в номерах у нас камер нет.

— Понятное дело. Можешь показать все записи, предшествующие его смерти?

Билл сосредоточенно прыгал из папки в папку, в обратном порядке показывая нам записи с разных потолочных камер. Просматриваемые материалы перетасовывались в моей голове и расставлялись в верной последовательности: мужчина в возрасте, привидевшийся мне в холле, вошел с улицы, пересек холл, поднялся на лифте на третий этаж, преодолел коридор и скрылся за дверью своего номера.

— Дядя… в смысле, мистер Уайт сказал, что этот господин собирался съезжать в течение часа. Но не успел. Сердце вроде.

— Спасибо, Билл, что нам помогаешь, — отозвался Невилл и еще больше озвученным шаблоном втерся в доверие неопытного охранника. — Может быть, ты знаешь, сколько дней он занимал номер?

— Второй день. О, я и в первый его видел! — спохватился Билл и занырнул в более раннюю папку. — В холле он долго ожидал встречи, а потом разговаривал с молодым мужчиной…

— Сидя в кресле с газетой? — угрюмо осведомился я, и охранник задумался на секунду-другую.

— Кажется, да… Нашел, вот этот момент!

Брови Невилла поползли на лоб, как только он разглядел собеседника пожилого постояльца…

А я вот удивиться не успел: нечеткое изображение стремительно затянуло меня в колодец прошлого — цвет пропитал окруживший меня в мгновение ока холл; я поерзал на диванной подушке. Скользкая — все время с нее съезжаю.

— Плохо выглядишь, — проконстатировал пожилой мужчина с узкими очками на длинном носу.

— Ну да, — довольно безразлично согласился я. — Как всегда.

Он жалостливо нахмурился, склонил голову к плечу, как делает всегда, тревожась, — я давно подметил.

— И какие мысли не давали спать?..

— Тоска, отчаяние, страх потерять последнего родного человека. К чему опять об этом?

— Знаешь… — устало вздохнул он, очевидно же, снова возвращаясь на старые рельсы, и сердце мое болезненно сжалось. — …ты мог бы провернуть тот же самый трюк, что и со мной… Уехали бы вместе куда-нибудь далеко-далеко, где эти… люди, — нехотя выдавил он, — нас бы никогда не нашли…

— Ты издеваешься, скажи честно?.. Я ведь уже отвечал тебе, все по полочкам раскладывал, а ты одно и то же продолжаешь твердить. Я не смогу подстроить свою смерть: даже если бы случай подходящий подвернулся, проверять подобное происшествие в организации будут очень тщательно. Они поймут, что тело не мое, а раз я сбежал, они ни перед чем не остановятся, чтобы снова схватить меня. Память стереть не смогут опять, догадаются, что всякий раз в этих поломанных мозгах возникала ошибка, и тогда просто убьют, чтобы не раскрыл случайно никому «военные тайны»… Твою смерть тоже могут поставить под сомнение, решат перепроверить — все выяснят и тогда уже явятся за тобой…

Он слушал меня с мукой во взгляде: опять и опять мне приходится пытать его чудовищными словами, однако это необходимо — чтобы он понял меня уже, наконец, и не рисковал собой понапрасну…