А потому пропустил момент, когда карие глаза потемнели до черноты.

— Грег, — выпалил Тимми подрагивающим голосом, внезапно возникнув у него за плечом, — пойдем скорее. Там…

— Что? — нахмурился Грегори, от укола волнения слегка протрезвев.

— Скорее. Пойдем, — все так же настойчиво и слегка напугано произнес Тимми.

Он отвел его в подсобное помещение, твердо держа за руку. Грегори понял, что его надурили, только когда ловушка уже захлопнулась. Тимми закрыл дверь и выбросил ключ в дальний угол. Растянул губы в лукавой улыбке.

— Тимми, нет, — выдохнул Грег.

И мальчишка кинулся на него. Маленький гаденыш уже все подготовил, пока Грегори танцевал, распивал алкоголь и щебетал с прекрасными леди: твердые ящики были сдвинуты к стене и накрыты толстым мягким покрывалом.

— Ты был такой красивый, — заполошно шептал Тимми, лаская его рукой. — Такой красивый, такой, ох…

Грегори едва слышно простонал на это. Ни о каком сексе с проникновением и речи не могло быть — чужой дом, неудобное место и никаких дополнительных средств. И возраст уже не тот. Тимми сначала довел его до «боевой готовности» ртом, а потом просто прижал к ящику и заласкал до звезд перед глазами. Впрочем, Грегори в долгу не остался. Тихий финальный стон в самое ухо пустил табун приятных мурашек по телу.

— Сначала на лошади, потом на танцполе, потом с девчонками этими, — прохрипел Тимми после. — Господи, я думал, слюной захлебнусь.

Грегори, хмыкнув, убрал мокрые волосы ему за ухо и потянулся поцеловать. Но тут за дверью раздался сдавленный вскрик, а за ним — резкое шипение. Они оба замерли. Какое-то время царила тишина, а после — вновь то же самое. Тимми аккуратно слез с Грегори и прошлепал босыми ногами до двери: они сняли с себя всю одежду, чтобы не запачкать.

Мальчишка, подобрав ключ, беззвучно открыл хорошо смазанный замок и чуть потянул дверь на себя. Грегори к тому моменту оправился и натянул белье со штанами. Его слегка морозило, как часто бывало с ним после секса, но он не обращал внимание — смотрел на Тимми. Тот вперил расширившиеся глаза в щелку между дверным косяком и самой дверью.

Снова влажный пронзительный звук. У Тимоти резче обозначились морщинки вокруг рта. Сейчас он выглядел на все свои сорок лет, и это Грегори пугало. Он нацепил на себя слегка помятую рубашку, наспех завязал галстук и только после этого подошел. В проеме было видно не так много, но то, что было видно, поразило его до глубины души.

Дэвид разбирался недолго — небрежно завязав, бросил полупрозрачный мешочек на поясницу парня и быстро вышел прочь, застегивая брюки на ходу. Парень какое-то время лежал на животе, сорвано, с хрипами дыша. Потом неловко приподнялся и улегся на бок, морщась и всхлипывая. Его лицо закрывали влажные спутанные волосы, но было очевидно, что он совсем молоденький — дет девятнадцать-двадцать, не больше. Его трясло, локти и колени были содраны до крови, а нижняя губа треснула.

Тимоти со скоростью молнии бросился к своим вещам.

— Жди тут, — низким голосом произнес он, застегивая рубашку. — Пока не уведу.

— Я мог бы… — начал было Грегори.

Но запнулся. Не может он ничего. Ему тут вообще делать нечего — им обоим, на самом деле, но ему особенно. Тимми криво улыбнулся, скривился, будто лимон надкусил, и осторожно вышел. Причину, по которой он тут должен быть, мальчишка выдумал довольно глупую, но пареньку явно было все равно. Он сорвался на надрывный плач, когда Тимми бережно натянул на него штаны, и покраснел едва ли не до синеватого оттенка, когда Тимоти поднял полный презерватив. На нем была кровь. «Пойдем», — мягко шепнул Тимми, и паренек послушно пошел, опираясь на его плечо.

Грегори вернулся на праздник с гудящей головой. Его опять пригласили танцевать, но он отказался. Джеймс с улыбкой болтал о чем-то с другим соучредителем. Дэвида не было видно, и Грегу от этого было одновременно и хорошо, и тревожно. Тимми появился часа через два, бледный до синевы. Взглядом он мог убивать.

— Дома, — безапелляционно заявил он в ответ на вопросительно приподнятую бровь.

Так и случилось. Дома Тимоти прорвало.

— Вот вам и счастливая семейная жизнь, — процедил он сквозь зубы после долгого матерного монолога. — Отымел пацана до разрыва стенки — и счастлив. Старик ему что, не дает больше, что ли?

— Вполне возможно, — невольно обронил Грегори.

Джеймс совсем недавно слег на операцию. Причины не разглашались, но после нее старый приятель восстанавливался долго — и как-то подозрительно мало времени проводил сидя. После такого любой «проникновенной» интимной жизни однозначно придет конец. В любом случае ситуация была отвратительная, Грега до сих пор подташнивало от одного воспоминания. Как ему теперь работать с этим подонком? И как смотреть в глаза Джиму?

— Подать за изнасилование… — начал было он, но Тимми покачал головой.

— У них обоюдно все было. Парень втрескался по уши, хотел его так, что на все был готов. Думал, шикарный грязный секс получит. А получил…

Тимоти зло выпустил воздух через нос. Грегори протер пальцами веки. Дэвида было за что хотеть — за последние несколько лет он стал ещё шире в плечах, отпустил короткую бороду и приобрел опасный, хищнический взгляд. Женщины и мужчины сходили по нему с ума. Очевидно, парень это понял.

И не стеснялся пользоваться.

Тревожные звоночки вскоре стали следовать один за другим. По конторе опять поползли слухи, и опять про Дэвида. Видели его с одним, потом с другим, третьим… Грегори не хватало духу поговорить с Джимом. Впрочем, особой нужды не было — по лицу старого друга и так все было предельно ясно. Джеймс резко постарел и ослаб буквально за пару лет. А его внезапное заявление, сказанное как-то мимоходом, — «Молодость должна тянуться к молодости», — окончательно доказало то, что и нужно было доказать.

В ночь после этих слов, лежа бок о бок в кровати с Тимми, Грегори, сглотнув высохшим горлом и перебарывая себя, попросил:

— Если ты заведешь себе любовника, пожалуйста, не говори мне.

— Что?

Уже слегка задремавший Тимоти вскинул голову с пуховой подушки. Их одеяло было теплым, чтобы Грег не мерз, и спали они теперь одетыми: Грег — в пижамные штаны и футболку, Тимми — в майку и плотные боксеры. Не то что когда-то давно, в молодости…

— Какого любовника? — заморгал мальчишка.

— Любого, — ответил Грег и решил прикинуться, что собирается спать.

Не тут-то было. Тимоти навис над ним, возмущенно хмурясь.

— С какого черта я должен любовника себе заводить? — недовольно спросил он.

— С такого, что ты молод, полон сил и хорош собой, — спокойно ответил Грегори. — Я все понимаю, тебе нужны нормальные отношения и секс — но знать, где ты их получаешь, не хочу. Пожалей мою гордость. Прошу тебя.

Возникла пауза. А затем Тимми рывком содрал с него одеяло и пригвоздил к кровати, заглянув в глаза. Заглянув в саму душу. Как тогда… Тогда…

— Нормальные отношения? — пропыхтел он, сверкая глазами, — совсем как тот дерзкий молодой мальчишка. — Нормальный секс?! Я тебе щас покажу!.. Я тебе щас покажу, какие мне нужны!..

Грегори даже слово не успел сказать. Тимми предпочитал заниматься любовью в «миссионерской позе» и очень редко укладывал его на живот. Обычно для того, чтобы сделать массаж или, как он выражался, «поцеловать поглубже». И этот раз не стал исключением. Исключением было то, что Тимоти никогда его раньше так не мучил — не нежил и не тискал до последнего, так, что уже терпеть не было сил.

— Старый хер, — с тяжелыми вздохами хрипел мальчишка, протискиваясь внутрь него и облизывая складки на его шее. — Уже двадцать пять лет с ним, а он… Убью… Убью, слышишь!.. Зараза такая… Зараза… Зара… Грег… Боже… Гре-е-ег…

Его рука держала Грегори под грудь, ладонь — прямо над сердцем. Губы прижались к коже у корней волос, нос зарылся в шею. Второй рукой Тимоти упирался точно над его головой — Грег впился в нее после первого же толчка. Парень двигался плавно, осторожно, но мощно, прижимаясь всем телом. Нужно было за что-то цепляться.